— Ищите выгоду, как говорят в таких случаях. Когда Властелин Камня дал людям контракты, — воистину, если не знать, кто он такой, можно было поверить, что Чжунли говорит о ком-то другом, как любой благочестивый житель гавани, почитающий её основателя и покровителя, — он желал создать для всех равные условия взаимовыгодной торговли. Чтобы даже те, у кого нет денег, могли приобрести нужные им ресурсы, предложив что-то другое. В океане хаоса постоянно меняющегося мира это должен был стать островок безопасности и надёжности. Но у меня есть подозрение, что в данном случае ни один Архонт не одобрил бы те контракты, которые они, возможно, заключили.
Чжунли говорил очень спокойно, но, судя по тому, как опасно сверкнули его глаза на какой-то короткий миг, становилось ясно, почему он лично решил принять участие в расследовании. Не только потому что на его территории что-то происходит, страдают люди. Это, конечно, первоочередная причина, но здесь затронули гораздо больше. И, всё ещё являясь божеством, он был напрямую обязан напомнить о законах и правилах. Покарать так, чтобы неповадно было, и все, у кого также появлялись подобные идеи, сто раз подумали, прежде чем приступить к их реализации. Предотвратить не только новые жертвы среди детей, но и другие злоупотребления. Люди должны привыкнуть к тому, что, вне зависимости от того, есть над ними бог или нет, наказание всё равно обязательно придёт — чтобы, когда не станет Властелина Камня, они не взялись за старое.
Конечно, можно сказать, что он уже на пороге того, чтобы отойти от дел, и пусть теперь Цисин берут дело в свои руки, но Моракс не привык перекладывать работу на других. Он только готовится отказаться от власти, но ещё не сделал это, а он относился к тому типу личностей, которые трудятся не просто до последнего дня, но до последней минуты. Кроме того, это неприлично, всё равно что передать в наследство не только собственность, но и огромный ворох своих долгов.
— Я думаю, вы понимаете, как это происходит, ведь у вас самой есть договорённости с правителями Фонтейна, не так ли? Договорённости, в результате которых они принимают присутствии вашего приюта на территории страны. Если такие предложения, от которых очень трудно отказаться. Мне доводилось встречать людей, которые говорили, что у любого живого существа на свете есть цена, это не всегда материальные блага, но любого можно купить. Мне не хотелось бы в это верить, но должен признаться, что доля истины здесь есть. Если не все, то многие продадутся, если найти правильный подход к ним. И должен признаться, что вряд ли кто-то знает всех обладателей высокого статуса в этом городе лучше, чем я.
Конечно же, ведь многих из них он сам, лично, и выбрал или по крайней мере рекомендовал. Надёжные люди, которых он назначал, выбирали других надёжных людей, которые проходили их проверку.
— Проблема в том, что случайных людей среди них нет. Несмотря на то, что многие выбились из самых низов, в их числе нет никого, кто просто пришёл с улицы и без причины занял высокий пост. Я знаю, сколько каждый из них работа над своим положением, и знаю, что все они стараются на благо гавани Ли Юэ. Это единый отлаженный механизм, из которого будет крайне затруднительно изъять деталь так, чтобы это не повлияло на его работу. С другой стороны… Как бы ни было печально так говорить, но незаменимых нет. Даже я или вы не относимся к их числу.
Арлекино заняла место другой, место Матери. И, хотя у этих земель никогда не было другого Гео Архонта — система, назначенная Селестией, действовала бы и для него. Если бы он погиб, они назначили бы на его место преемника. И Чжунли — нет, Моракс, — не просто так об этом упомянул. Это означало, что, если они раскроют личность преступника или преступников, замешанных в деле с детьми, у Арлекино будут развязаны руки поступить с ними так, как она того пожелает, конечно, не вызывая на себя гнев остальных Цисин.

Муалани любила море с самого раннего детства. Она не могла представить себе жизнь вдали от стихии, почти что родной для неё, как будто она на самом деле тоже детёныш кохолазавра, только в человеческом облике. И, похоже, некоторые взрослые тоже так про неё думали. Зато сейчас, поднимаясь на гребне волны, раскинув руки в стороны и заливисто смеясь, она была уверена, что стать счастливее невозможно — её переполняло ощущение, что она бессмертна. Да, то, что Муалани сейчас делала, было рискованно, но стоило того.
Кувырок, доска летит по воздуху, Муалани летит следом, кажется, что она допустила ту самую роковую ошибку, которая будет стоить ей падения в пучину. Невозможно, чтобы в этой дикой вакханалии воды вокруг она нашла крохотный сёрф. На какое-то мгновение мир переворачивается вверх дном, ещё секунда – и она полностью утрачивает представление о пространстве. Однако ноги уверенно находят опору, и вот она уже мчится дальше, разыскивая следующие препятствия. По огромной дуге перепрыгивает из одного озерца в другое, распугивая нескольких резвящихся на мелководье неподалёку малышей, смеётся и подманивает их ближе. Муалани непоколебимо верит, что даже перед животными нужно извиняться, ведь они – не просто дикие звери, они её товарищи.

Тяжело опираясь на копьё и только благодаря ему не падая на землю лицом вниз, Моракс сплюнул сгусток крови – не золотой, но чёрный. Он заставлял себя дышать и не закрывать глаза, так как понимал, стоит лишь отдаться подступающей дурноте – и ему конец. Позади него в странных, неестественных, гротескных позах застыло множество окаменевших фигур. Но, хотя прошло совсем ещё немного времени, статуи уже начали чернеть, пропитываясь скверной, и липкая даже на вид тёмно-фиолетовая аура сочилась из них наподобие ядовитого дыма. Моракс не знал, сколько ещё продержится, получив столько ран — белоснежные одежды Архонта изорваны во многих местах, тело покрыто глубокими трещинами, больше как у ожившего изваяния, чем человека, — но сдаваться не собирался. Он ещё способен шагать вперёд и поднимать оружие. Ничто не кончено для него. Он готов расправиться со злом, даже ценой своего существования.
Моракс давно потерял счёт тем, кого оставил позади, поражённых гневом повелителя стихии гео. Он также больше не понимал, сколько прошло времени с тех пор, как он спустился сюда. Возможно, его уже ищут наверху. Это не имело значения, они всё равно в безопасности. Пока он дышит, им ничего не угрожает. Так было всегда и так будет. Он – гарант их мирной и спокойной жизни. Он обещал. Он убережёт их, даже если это станет последним, что он сделает.
Сохраняя всё то же бесстрастное выражение лица, не выдавая ни малейших признаков боли, Моракс медленно поднялся на ноги и выпрямился в полный рост, расправляя плечи. Ужасные раны затягивались на глазах. На это его сил пока ещё хватало. Порча уже разъедала его изнутри, он ощущал, как она стремится добраться до сердца, но нет, он не покорится ей. Его даже взял какой-то азарт, желание бросить вызов небесам, Бездне, самой судьбе, собственным пределам возможного. Возможно, только благодаря подобному упрямство он когда-то выиграл Войну Архонтов. Упираться рогами и стоять на своём Моракс всегда умел замечательно, недаром Барбатос называл его «твердолобым болваном».
— Прости, старый друг, – тихо промолвил он.
Моракс обещал, что, какие бы бедствия ни происходили, они обязательно выдержат, выберутся и встретятся за бокалом хорошего вина или чашкой чая. Что они всегда останутся друг у друга. Он никогда не нарушал клятв, и это, хотя нельзя было считать официально заключённым контрактом, оставалось важным для него.

Как истинное дитя города свободы, Матильда ничего не боялась и всегда старалась быть открытой ко всем незнакомцам. Она была разбалована чувством полной безопасности, обеспеченной Полуночным героем и магистром Джинн. Помимо того, её очень вдохновлял пример таких людей, как Эмбер и Беннет. Они бы ничего не добились, если бы не бросали вызов каждому испытанию на своём пути. А ведь один из них собирал на себе все возможные бедствия, и невозможные тоже. Ну, вот кого, скажите на милость, бьёт молния среди бела дня, при чистом голубом небе? На самом деле ей всегда хотелось стать такой же яркой звёздочкой, как Эмбер, всегда готовой помочь людям и, что самое главное, способной на это. Эмбер успевала везде и могла, кажется, всё на свете. А то, что не могла, тому непременно научится, лучший скаут страны ветров ведь ещё так молода, у неё все впереди.
А что сделала бы Эмбер сейчас на её месте? Конечно же, радушно приветствовала бы гостя и обеспечила его всей поддержкой, какую только может предоставить.
— Я с огромной гордостью и удовольствием приветствую вас на землях Мондштадта, незнакомый, но почтенный путешественник, — она даже позу приняла такую же, как у Эмбер. — Меня зовут Матильда, я – странствующий бард, ищу героя, чьи подвиги могу воспеть в истории. Я бы хотела найти кого-то начинающего, у кого ещё нет своего летописца, чтобы стать первой, кто воспоёт его в истории. Как насчёт вас? Я вас не знаю, но могу сказать, что вы выглядите интересной личностью. Наверняка вам есть, о чём поведать миру.
Тут же вспомнив, что, когда она с такой энергичностью наседает на людей, ей не раз говорили, что она выглядит навязчиво, Матильда даже отступила на шаг и улыбнулась.
— Конечно же, это только по вашему желанию. А сейчас, раз вы хотите, чтобы я составила вам компанию, идёмте. Вас нужно только вывести из леса или проводить до самого города? Когда вокруг не будет столько деревьев, заслоняющих обзор, вас встретит прямая и хорошая дорога до самого Мондштадта.
У неё, конечно, имелись свои подозрения. Интересно, с какой стороны он пришёл и как попал в Шепчущий лес. Ведь путь до Ли Юэ пролегал в совсем другой стороне. Но что говорит в подобных случаях госпожа Ноэлль? Негоже подозревать того, кто ещё не сделал ничего плохого, по крайней мере из того, что известно тебе, и нуждается в помощи. Мало ли, в такой буре и правда можно дать хороший крюк. Она не рыцарь, чтобы его судить, и тем более наказывать, когда он дойдёт до города, там с ним и разберутся, если он сделает что-нибудь не то. Правда, у госпожи Ноэлль есть то преимущество, что она способна дать отпор любому, если всё обернётся плохо, но Матильда была уверена, что и сама как-нибудь да справится.