KICKS & GIGGLES, где к — это кроссовер, а г — это |
KICKS & GIGGLES crossover
Сообщений 61 страница 66 из 66
Поделиться12023-08-31 13:36:57
Поделиться612024-08-16 06:48:12
ginny weasley; j.k. rowling's wizarding world |
Луне было одиноко в такие дни. Ливень как из ведра, настойчивые воспоминания о потере матери, о пропаже обуви и взгляд, уставившийся в одну точку. Так проходит час, а то и полтора. Лишь изредка она отвлекается на незначительные шорохи справа от неё, а это лишь ветер.
Ай.
Хлопок по шее ладошкой, комариный укус. То и дело, Лавгуд пыталась понять, насколько человеческая жизнь отличается от жизни насекомого. Но, в этой голове не было долгих философских размышлений. А ответ всегда был один и тот же: она довольно скоротечна, когда много об этом думаешь.
И чтобы её жизнь не запомнили такой пустой, беловолосая девушка пыталась подружиться с кем-нибудь. Рыжие волосы, пара веснушек, уверенная, но не без следов того, что с ней случилось что-то плохое не так уж давно. Не так как с Луной. Не так как с Гарри. Её звали Джинни. Джинни Уизли. Имя, которое Луна запомнит на всю жизнь.
Рядом с ней, Луна чувствовала себя по другому. Они могли часами разговаривать практически обо всём на свете, что странно, ведь обычно мало кто прислушивается к Лавгуд достаточно долго, чтобы узнать о том как прошёл её день или какое выдалось утро, но Джинни было интересно. Волосы треплет ветер, рыжая прядь и тонкие пальцы беловолосой девушки, что гладят Джинни по щеке. Мир вокруг замирает на мгновение, пока лучи солнца игриво пробиваются сквозь верхушки деревьев.
Шли годы, дружба крепла, неловких моментов становилось всё больше и Луна не могла понять - нравится ли ей это. Собственно, в людях бывало сложно разобраться настолько, что никакая магия не могла помочь. Она смотрит в зеркало и пытается улыбнуться, повторяя, что всё хорошо.
Всё хорошо.
Всё хорошо.
Всё хорошо.- Всё хорошо?...
— вопрос настигает из ниоткуда, а Луна понимает, что она уже на шестом курсе, а рядом сидит Джинни и собирается задать вопрос и поговорить на одну важную тему. Новость пришла радостная: в конце концов, любить не так уж и плохо, верно? Гарри был хорошим выбором, что Луна одобряла. И он был другом, которому знакомо то самое чувство потери, что Лавгуд пронесла сквозь все эти годы. Вероятно, так будет лучше для них обоих. Может, стоило бы присмотреться к Невиллу? Чувства были бы взаимны, вот только, увы, Луна не могла видеть с собой рядом никого кроме Джинни после всех тех моментов, что они разделили вместе. После этой дружбы, объятий и прочих обещаний.
Постепенно, после сражения за Хогвартс, жизнь пришла в норму, но не для всех. У каждого были свои проблемы, так же как и у Луны. Пустая комната, никого рядом, кроме иллюзии счастья. До тех пор, пока не находишь силы встретиться и хотя бы поговорить, спустя столько лет. И не знаешь - будешь ли к месту, не будешь ли помехой. Должно ли это всё случиться, в конце концов?
Не надо так смотреть, это не моя вина
Хотелось бы сказать, что заявка в пару, но, хочется отыграть сложное хождение вокруг да около, в ходе которого мы придём к тому, что удастся ли нам превратить "школьную дружбу" во что-то большее или всё так и останется, как есть.
НО... не исключена игра и во времена учёбы, где мы пойдём во все тяжкие и будемварить метсобирать пыльцу фей и прочие компоненты для всякого непотребства, чтобы посмотреть что сможет получиться
Silly moments - granted.
В пост-хоге уже хочется сыграть что-то дарковое, потому что that's just life, образно говоря. Будем ностальгировать и понимать, что "как раньше" уже не будет, но не без светлых моментов.
Есть ещё пара АУшек, но об этом лучше поговорить потом, как придёшь.
Также, у нас есть Гарри, Гермиона, Фред и ещё много людей, так что без игры тебя вряд ли оставят, потому что у них тоже есть идеи по поводу игры, so hit 'em up.
Требования, в принципе, стандартны: не пропадать насовсем, писать посты, любить персонажа; "мы не торопим, потому что нас никто не торопит" as a golden rule, возведённое в абсолют, поэтому на быстрые посты можно не рассчитывать; можно без птицы-тройки, можно со своими идеями.
P. S. на внешке Elise Eberle, переубедить на смену внешки меня будет сложно
Найти и узнать кто стоял за нападением так и не удалось… но! Произошло чудо в виде старого знакомого с "ликом смерти, вооружённым всякими штуками". Последняя их схватка произошла тогда же, когда Габи в последний раз видела своих сестёр. Или они виделись и позже?... Ай да плевать, дело не в этом. Знаете в чём мораль этой басни? Медоед немножечко недооценила противника, за что и поплатилась. В конце концов, в подобных делах Лора лучше шарит, не говоря уже о Дакене или Логане. Естественно, они повидали гораздо больше на своём веку, может быть даже прошли не одну войну. А девочка? Вся её жизнь была подготовкой к чему-то. И не мирными днями, не войной, но постоянным бегством в попытке встречи с той самой семьёй. Габи уклоняется от взмахов мечом, но и сама не может ранить Таскмастера. Со стороны это даже не казалось боем, но Кинни-младшая старательно пыталась превратить потасовку в него. Трудно быть без опыта работы, ведения боевых действий и умения вывести всё на должный уровень, чтобы матч засчитался в твою пользу.
Пара моментов и тело перестаёт двигаться. Она ещё чувствует всё, но не может пошевелиться. Хочет подняться и продолжить бой, но последнее что мутант помнит это как её тело закидывают в большую капсулу с каким-то бесцветным газом. Становится тяжело дышать, но в замкнутых пространствах это не редкость. Ощущение будто что-то сломалось в сложном механизме под названием "тело". Она слабо слышит то, что происходит снаружи, но ей достаточно того, что, кажется у Таски всё идёт не совсем по плану. Вероятно, надо было брать Джонатана, он уж точно бы не оставил в беде хозяйку. Впрочем, зная что он сейчас на диване лежит и смотрит прекрасные сны со множеством еды вокруг него успокаивала Габи даже в такой опасной для жизни ситуации. Забавно, что эта капсула выдержала взрыв, но возможность бесконтактной подачи газа туда не была предусмотрена её создателем. Тело начало исцеляться в нормальном темпе и этого времени хватило, чтобы вырваться наружу после загадочного спасения. Но кто был спасителем — выяснять времени не было. Да что там — подобная роскошь вообше ценилась в современности.
И стоило тем самым "похитителям" подобраться ближе уже к полуразрушенному объекту с Габи внутри, они услышали только одну фразу, олицетворявшую всё, что произойдёт в следующие несколько минут:
— Время вечеринки, ребята.
Количество колотых ран в следующие несколько минут возвысилось до критической отметки. Они потратили много пуль, но опять же — впустую. Верный исцеляющий фактор обнулял любую возможность значительного урона. Что до Таскмастера? У него, вероятно, были другие проблемы, а вдаваться в чужие проблемы, когда до закрытия магазина оставалось всего ничего — не уважать время. Ох, чёрт, опять вернулись к вселенскому обсуждению о значении времени. Давайте так? День это полная пицца, а кусок — это всего лишь час. И вопрос этой задачи состоит в том, что… как поделить эту чёртову пиццу на двадчать четыре куска? Странные мысли лезли в голову, пока тело находилось посреди мясорубки. Вероятно, подобные мысли заглушали чувство вины и того, что "у кого-то из них, наверняка, есть семья и дети ждут их дома". Но, если они знали на что шли, то подобные мелочи их вряд ли волновали в этот момент.
Впрочем, заляпанная в крови и изрядно уставшая потрошить этот бравый отряд солдат, Габс понимала — они не последние уж точно. Так что, лучшим планом сейчас будет тактическое отступление. Тем более, оглядываясь назад, она поняла: дело плохо и эти уж точно не будут церемониться и думать о морали. От них веяло чем-то не таким, чем-то плохим, опасностью и смертью. Больше всего девушку пугало обнаруживать этот запах на себе самой и задаваться вопросом — а много ли человеческого осталось конкретно в тебе? Хотя, что такое жизнь по её меркам? У неё идёт бурная молодость и процесс взросления. Естественно, дерьмо вроде суперсекретных организаций и наёмников посреди ночи не было для неё чем-то очевидным. Живот урчал, пока Габи и старалась отдышаться в переулке. Чёрт знает сколько она уже пробежала, но пару кварталов точно. Попытка пошарить по карманам обошлась ещё более большим провалом — деньги куда-то исчезли… и её, и "заботливо позаимствованные у мертвецов".
Вот. Вот они – скалы, о которые разбивается мечта вкусно поесть.
Поделиться622024-08-19 10:52:21
jacaerys velaryon; a song of ice and fire |
— бастардское отродье! — про себя сплевывает на землю эйгон, когда джейкерис пробивает его блок и наставляет на дядю деревянный меч. джейс все, конечно же, слышит, меч летит на землю, а в лицо эйгона летит кулак; секунда — и их разнимают уже привычными движениями, но все равно с трудом, так как оба принца с каждым днем становятся всё сильнее.
— баста-а-ард, — довольно заливается хмельным смехом дядюшка, облизывая кровь с разбитой губы, — черноволосый у-блю-док!
— оставь его, он пьяный, — угрюмо шепчет сир харвин и на мгновение ободряюще кладет свою большую кисть джейсу на плечо. внутри у джейкериса все горит.джейкерис и так знает, что бастард.
— ты — таргариен, это единственное, что имеет значение, — в который раз повторяет ему мать, но что-то стыдливое есть в ее словах, что-то неловкое, что больно впивается где-то в районе солнечного сплетения. сира харвина сжирает пламя, и они покидают королевскую гавань, на самом деле — бегут. джейкерису снится алая, охваченная огнем комната, но мать велит не бояться огня, так как он от плоти дракона. джейкерис не боится.
на драконьем камне обстановка гораздо спокойнее; лейнора тоже забирают боги, но на его место приходит деймон. в нем почти нет отцовской теплоты, зато он смотрит на джейса как на равного, и, кажется, ему вообще плевать на вопросы крови — драконы знают лучше. мать рожает братьев одного за другим и ходит с еще одним под сердцем, джейкерис учит валирийские склонения и следит, чтобы люк точно не пропускал удары во время тренировок.
какое-то время кажется, что этого достаточно; но
[indent] железный трон всегда требует большего.— что-то слишком много вокруг стало зеленых, поэтому нам, черным, точно нужно подкрепление в виде сыночки-корзиночки <3
— сразу предупрежу, что мы знатно нагибаем канон, поэтому, среди прочего, джейс обручен не с бейлой, а с рейной
— а еще он не умирает (ну, только если захочешь разбить матери сердце)— а еще можем переиграть, и я могу обручить тебя со старком…….
— в общем, если заявка заинтересовала, то сразу буду ждать пост в лс. у нас классный каст и мы открыты к разным идеям, поэтому поможем закрыть любые гештальты — уж я так точно.
[indent] когда отец наконец испустил последний вздох, лежа на уже несвежих простынях своего королевского ложа, рейнира с каким-то мерзким ужасом осознала, что чувствует лишь пустоту. изнурение, накопившееся за несколько последних дней, как будто погребло под собой все остальные чувства внутри нее, оставив лишь зияющую дыру в груди; казалось, встань она на сквозняке, то услышит свист в месте, где должно биться небольшое и уродливое по форме сердце. алисента же, напротив, беззвучно всхлипывала, и, сидя подле нее, в полумраке покоев рейнира могла различить едва заметные блики на ее заплаканных щеках. слезы королевы-вдовы казались искренними; отец был стар по сравнению с её цветущей молодостью, но он не был плохим человеком, и его можно было полюбить. удалось ли это алисенте за то короткое время, что она делила его постель, уже было неважно; теперь визериса ждал лишь погребальный костер, а жизнь, которую он успел оставить внутри своей молодой жены, не успела сделать их ближе друг к другу.
iksan māzis arlī.
[indent] следующие несколько дней прошли для рейниры словно в полусне; скрестив пальцы за спиной, она, будто призрак, бродила по замку в ожидании деймона. алисента слегла; проходя мимо ее покоев, рейнира слышала, как ее рвет и как приглушенно жужжат над ней слуги. несколько раз в коридорах ей встречалась мрачное лицо отто хайтауэра; учтиво кланяясь принцессе, он смотрел на нее холодными глазами, в которых читался страх, что дочь от потрясений потеряет ребенка. рейнира отвечала ему тем же льдом; отто знал, что zaldrīzes прибудет со дня на день и что это дело рук принцессы, и, видимо, чувствовал себя загнанным в угол. рейнире, впрочем, было все равно.[indent]караксес принес деймона прямо к похоронам, и когда она увидела его кроваво-красные крылья над замком, то впервые за все это время почувствовала, как сердце сделало несколько резких, почти болезненных ударов. объявить деймона наследником было закономерным, но в то же время странным решением с которым, однако, никто не осмелился спорить вслух. сама же рейнира приняла волю отца не без удивления, но с покорностью, полагающейся монаршей дочери, несмотря на то, что слухи ходили разные. в конце концов, ей не нужен был железный трон — единожды поддавшись его тяжести, можно оказаться навсегда прикованным к земле, что для дракона равносильно смерти. оставалось надеяться, что эта участь не настигнет её дорогого дядю.
[indent] старый король, наконец, был предан огню; новый король, вопреки ожиданиям своей племянницы, почти сразу после возвращения спрятался за дубовыми дверьми зала малого совета, и только-только отступившее чувство пустоты захватило рейниру с новой силой. она и сама толком не знала, чего именно ожидала от деймона, однако, теперь находиться в замке стало попросту невыносимо. сиракс не требовала объяснений; резонируя со своей наездницей, она отрывалась от земли резко и быстро, словно стараясь поскорее унести рейниру подальше от горя, что черным саваном укутывало ту в королевской гавани.
×××
[indent] «и как нравится тебе это все?» — чуть наклоняется он к ее уху, и рейнира, не отводя взгляд от пирующей толпы, безразлично пожимает плечами в ответ на струящуюся валирийскую речь. запах жирной дичи, тлеющих свечей и сладкого вина, кажется, пропитывает все вокруг, однако, яснее всего новоиспеченная королева чует ужас, который деймон наводит на добрую половину этих овец. в этом, право, есть что-то приятное.
[indent] — nyke ȳdra daor jaelagon naejot lilagon, ñuha dārys, — она покорно отпивает из протянутого деймоном кубка, и пьянящая слабость теплом разливается по телу. — skoro syt ȳdra daor ao epagon aōha ēlī ābrazȳrys?
дерзить королю опасно, а дракону еще опасней — особенно такому, как деймон; он же в ответ только ухмыляется, исподлобья оглядывая сброд перед собой.[indent] отец всегда боялся, что его брат слишком уж жаждет власти, и в последние годы рейнира все чаще и чаще заставала его сидящим в одиночестве в большом зале, угрюмо облокотившимся на руку, полностью погруженным в свои мысли. ему не нужно было ничего ей говорить — думы визериса будто звучали в её голове. и все же после, множество раз заглядывая в драконьи глаза своего дяди, рейнира находила там что угодно, но только не предмет страха своего отца. тем не менее, в какой-то момент сомнения темными змеями проползли и в её голову тоже, и сидя за праздничным столом, украшенном всевозможными яствами, рейнира отчетливо слышала шипение, сливающееся с притворно веселыми мотивами менестрелей.
[indent] деймон поднялся с места, и зал затих в оцепенении; ненависть в очередной раз за вечер исказила и без того некрасивое лицо первой жены, когда он жестом приказал ей оставаться на своем месте. рейнира же, следуя за королем, на секунду встретилась взглядом с глазами алисенты; в памяти всплыло нескрываемое отвращение последней, когда она узнала о решении деймона взять племянницу в жены. сейчас же в ее округлившемся от беременности лике читалась непонятная жалость, и рейнира, убегая от неприятных мыслей, поспешила отвести свой взгляд.
[indent] в ночной прохладе богорощи дышалось несравненно свободнее, чем в нагретых дневным солнцем стенах замка.
[indent] — se zaldrīzes ēdruta udrāzma va se dēmalion āegenko. idīnnon dēmalio syt verdilla mērī issa, rȳban.
[indent] разрез на ладони еще не успел затянуться, и на губах она иногда все еще чувствовала соленую кровь деймона, но в ее покои он не пришел ни в первую ночь, ни в последующие. поначалу это вызывало недоумение; позже пришла досада.
[indent] — īlva iā aōla, kepus? — все же не сдерживается рейнира, смотря своему королю прямо в глаза. глупый вопрос, вырвавшийся скорее от обиды и одиночества, чем от подростковой незрелости, и хотя внутри неё уже начинала закипать ярость, искры этой ярости лишь тлели в бессильном сопротивлении. отец хотел продать ее любому лорду с большим замком. деймону удалось его превзойти.
[indent] — iā iksin nyke sepār hae zirȳla naejot ao sir?
Поделиться632024-08-26 12:21:04
lavinia; greek mythology
to be my waffle... lawfully... and pancakey wedded wife*[indent]ee голос растекается медовой патокой во влажном воздухе дождливого утра. он слушает молча и едва заметно кивает. когда ветер бросает пригоршню капель в стекло, эней кладет руку под голову и закрывает глаза, убаюканный ее мягким тембром и бушующей стихией за окном. россыпь рыжих локонов щекочет ему грудь, и эней вновь улыбается ей сквозь сон.
[indent]она склоняется над ним, обводит контур его губ указательным пальцем: останавливается на дрогнувших уголках, в завершении тихим аккордом невесомо касается невидимой точки на конце подбородка, где та самая ямочка. улыбка энея кажется ей лишь тенью былого, и оттого самой печальной на свете.
[indent]всю жизнь тосковать по тому, кого еще не встретил, то еще испытание, а встретить, поняв, сколько необъятного времени было утеряно и пройдено мимо них, и которого теперь так мало, жестокое наказание.
[indent]она говорит, он платоновская жертва. и задает один вопрос: «когда же ты уже поймешь?» взгляд энея рассеивается, распадается на острые осколки молчаливого признания.
[indent]
у нас твердое задание: держаться на поверхности, не утонуть. но поплавок пошел ко дну.
кирпич вышел из употребления. а школа плавания закрыта на ремонт.[indent]...им, вероятно, нужно страдать, чтобы снять старое проклятие, ведь в этом круге они не одни.
[indent]— дом там, где ты. — раздается ее тихий шепот ветром в унисон, возвращая их в давно забытый сон.
[indent]на этот раз боги будут милостивы. всевышним наскучила старая игра. уставшим актерам пора на покой под занавес пустого зала.
passmurny — прости; драма — там, где ты; обстоятельства — ледокол;
omnixx — лети; гости гаррисона — цунами
гости гаррисона — здесь только я» своеобразный ретеллинг с колесом сансары через лету
как и эта сумбурная недозаявка. за спиной n-ое количество прожитых жизней, которые мы вольны разыграть на любой лад. давай пересечем стикс в последний раз и навсегда;» в общении неприхотлив: когда надо, поддержу диалог, когда не надо, не навязываюсь. все остальное без проблем обсуждаемо в телеге. в концепт можно тащить любой гештальт на поиграть;
» take her (emblu), please, I'm begging you.пример поста;[indent]Несколько часов он петлял, надеясь сбить с толку. Кто-то следовал за ним по пятам, дыша в спину, от самого Бродуотер-Фарм в Тоттенхеме. Он чувствовал, как там среди магглов нарастает напряжение, готовое вот-вот выйти из берегов, как Темза в проливные недели зимы. Осталось только решить, как он может этим воспользоваться. Чем дольше он ходил кругами, пытаясь вернуться, тем сильнее убеждался, что этот кто-то точно знал, куда он держит путь, — к «Ключу Англии», к замку, к белым скалам Дувра, где на пару часов в течение суток открылась трансгрессионная брешь между Англией и Францией. Надо было успеть между половиной одиннадцатого и полуночью, чтобы с края обрыва перемахнуть через пролив Па-де-Кале на французский мыс Гри-Не. Об этом знали лишь немногие контрабандисты. Несмотря на хвост, он понимал, что на месте, когда бы он сегодня ни явился, его уже будут ждать. В Магической Британии стараниями Волдеморта каждая шавка узнает его даже без очков и с осветленными волосами. Европейцы менее разборчивы на лица, чем дотошные англичане, вглядывающиеся в схожие черты с распространяемых в Англии листовок денно и нощно. Ему даже лестно такое внимание к своей персоне. Значит, признан для него и его власти угрозой.
[indent]— Давай по-хорошему. Отдай палочку и разойдемся! — предупреждающе кидают ему пригоршню слов в лицо вместе с воющим ветром, когда он трансгрессирует на береговую линию.
[indent]Поттер медленно наклоняет голову вбок, не сводя острого взгляда с волшебника напротив. На секунду заглядывает себе за спину, улавливая края фигуры сзади, преграждающей путь к отступлению. По-хорошему не бывает, он это выучил. Палочка наготове, реакция противника незамедлительна. Хлопок, и заклятие летит от одного мага к его товарищу, сбивая того с ног.
[indent]Джеймс делает еще один трансгрессионный прыжок, откидывает незнакомца невербальным депульсо и укладывает обратно на землю второго, путая его в корнях, вылезших по его душу из почвы. Когда он оборачивается, то видит перед собой лишь пролив, понимая, что силой заклятия первого столкнуло с обрыва.
[indent]Он все еще не привык к чуткости бузинной палочки при отдаче приказа, к ее полной и ярой готовности вершить волю владельца. Еще один хлопок, и он на мысе Гри-Не.
[indent]Джеймс мнет края ее последнего письма, перечитанного множество раз, в кармане пиджака, когда взбирается на холм, неся в другой руке букет маков. В низине в окнах одноэтажного домика посреди пары сосен тлел неяркий свет, на который его тянуло к себе тепло родного дома, там, где была она. Снова накатил страх — не страх прежде виденного и нежданного или внезапно возникшего позади. Он порылся в себе, пытаясь найти физические признаки, но не нашел ни учащенного пульса, ни сбитого дыхания. Этого не было даже тогда, когда за ним некоторое время назад охотилась парочка отчаянных авантюристов.
[indent]Он не мог к ней не вернуться, особенно в этот день. Не мог не вернуться, но перед возвращением робел, как мальчишка. Он помнил ее взгляд, задевшим нутро, которое Джеймс перестал чувствовать. Он видел в ее печальных глазах боль перемен, и не ту, что произошла с ними три года назад, а ту, что происходит в нем с течением времени, которую она отмечает при каждом его приходе. Джеймс это чувствовал, как чувствовала и она. Больше всего он не хотел слышать подтверждений, боялся услышать это от нее, ведь ему хватало лишь одного ее взгляда. Лили тогда сказала слишком много правды.
[indent]Боль от этого была прежней.[indent]Он замирает на полпути, видя свет из приоткрытой входной двери. Красные маки теряются в темной траве под ногами. Кирпичные стены дома покрыты мхом и диким виноградом, в котором он прячется, чтобы осторожно заглянуть в окна с палочкой на изготовку. Тот самый страх... потери. И учащенный пульс, и сбитое дыхание.
[indent]В молчании здешних вечеров и ночей есть только одни часы: ветер и шум листвы. Их неясный ритм выстраивает фугу, и он нанизывает на нее свой крик:
[indent]— Лили!
[indent]Он нашел ее на полу кухни, как полузахлебнувшуюся птицу, вымытую морем на печальные и одинокие литорали родной Англии, абсолютно равнодушной к ее судьбе. Колени ударяются об пол. Пальцы ощупывают бледное лицо в засохшей крови, замкнутое и отчужденное. Он пытается до нее докричаться, но она будто его не слышит. Джеймс проверяет ее руки, как догадка пронзает его хуже молнии.
[indent]— Вулнера санентур... вулнера санентур... — произносит он, закольцовывая заклинание, лишь бы его голос доносился до ее слуха.
[indent]Джеймс приподнимает ее, прячет у себя на груди, бережно убирая с лица пряди.
[indent]— Все хорошо, все хорошо, — шепчет он, баюкая ее в колыбели своих рук, как ребенка, — я рядом, все хорошо.
[indent]Здесь и сейчас. Молчит, не обещая, что останется рядом навсегда, — боится обещать, не хочет врать, потому что сам не знает, поэтому еще крепче сжимает ее в объятиях.
[indent]— Что ты наделала, глупышка... — мягко выдыхает Джеймс ей в макушку, будто не случилось ничего страшного, хотя самого потряхивает от увиденного, от шока, когда у него подогнулись колени.
[indent]Бережно проводит по ее волосам ладонью, зарывается носом в рыжую копну волос, вдыхая до боли знакомый запах с горчащей примесью отчаяния и глубокого одиночества. Бросает короткий взгляд на кухонные полки в поиске настойки (наверняка что-то было заготовлено специально для Сириуса), тем временем губами ловит ее висок, ставя на нем печать долгим утешающим поцелуем, боясь отпустить, даже на миг, и тут же ее потерять.
[indent]Акцио призывает к себе бутылек, сорвавшийся с полки вместе с маслом, покатившемся по столешнице, и подносит к ее пересохшим губам.
Отредактировано спамер (2024-09-05 13:17:35)
Поделиться642024-09-05 13:13:54
caduceus clay; critical role |
— вышел из дома и (не) совершил ошибку;
— все пьют чай из мертвых людей, он просто на несколько шагов впереди;
— проницательность тревожного уровня;
— красится в розовый цвет лишайником;
— все, что ни происходит, все amazing, даже если не очень понимает, что происходит;
— хозяюшка девятки;
— умеет хорошо просить высшие силы;
— на самом деле лечит;
— обладает энергией капибары;и mic drop energy тоже
на дуде игрец ✨серьезные заявки это who, okay.
калебу нравится в йорхасе — приятная перемена слагаемых, калеб любит империю, но в ней после смерти родителей иногда тесно и душно, как в клетке, и, кажется, еще немного, и депрессия начнет пожирать его кости, если он хоть немного ее не придушит. ( калебу с таким раскладом должно нравиться где угодно, но йорхас ему нравится чуточку больше, потому что это — родная страна эссека. )
есть только одна проблема — в йорхас он переезжает не только лишь потому, что эссек родом оттуда. трент икитон — наставник, преподаватель, с недавних пор еще и коллега, а также тот, от кого зависит вся научная деятельность калеба, — получает приглашение работать в научном центре при консерватории йорхаса, и считает, что ему обязательно нужно похлопотать о переводе еще и калеба («как же, вы ведь все равно переезжать туда собираетесь, господин видогаст, не хотелось бы, чтобы ваш разум потерялся в пучине бюрократии, ведь вы же сами совершенно точно подаваться будете»).
в целом, калеб его об этом не просит, но трент икитон все равно делает так, как считает нужным, будто бы враз заменив калебу обоих родителей тем, что считает, что знает, как калебу будет лучше. и вроде бы ему нужно радоваться — это то, что говорит ему астрид, когда эадвульф добавляет, как он ему сильно завидует, — но калебу на душе не спокойно. он не делится этим с эссеком, считая, что на фоне придушенной депрессии в нем просто разрастается излишняя тревожность. это мелочи. он расскажет эссеку об этом спустя некоторое время, когда подобные вещи переходят в категорию «посмеяться над ними в будущем, заглядывая в глаза напуганному себе из прошлого».
и калеб продолжает убеждать себя в том, что он зря переживает, даже когда трент становится более чем недвусмысленным. и калеб продолжает целовать эссека в щеку по утрам, когда уходит на работу, а вечерами продолжает делиться с ним всем, что случилось за день, опуская любимые упоминания трента, который перестает пытаться быть родительской фигурой.
может, это цена, которую калебу заплатить нужно за то, чтобы просыпаться в одной постели с эссеком вместо того, чтобы отправлять ему свои утренние сэлфи. у всего в жизни есть своя цена, и калеб готов платить свою, отмахиваясь от рук трента, что пытаются нарушить его личное пространство.
а потом эссек уезжает по делам, и трент так удобно планирует встречу для сотрудников консерватории, с которыми они работают, и где должен присутствовать и калеб (ведь эта встреча рассчитана специально для лучшего знакомства всех), что калебу кажется — он как-то приложил руку к командировке эссека.
калеб говорит эссеку, как он будет скучать, провожает поцелуем, а вечером уже сжимает зубы. трент говорит, что на этой встрече все должны познакомиться и узнать друг друга получше, а потом оказывается, что узнавать получше он хочет только калеба, и все старается в углу его перехватить, или увести туда. калеб хмурится, но молчит, как и не реагирует на то, что ему нужно остаться помочь с уборкой в помещении — собрать в пакеты пластиковую посуду и подобрать мелкий мусор.
от дыхания трента икитона, когда он наваливается на калеба, убирающего с его стола, разит смесью нескольких вин и не слишком свежей выпечки. калеб пытается от него ускользнуть, но у трента больше над ним силы (бумажной), и калеб не смеет применять к нему свою силу (физическую). он все еще хочет остаться в йорхасе, при месте в консерватории и с возможностью просыпаться в одной постели с эссеком. и только что калеб и пытается ужом ускользнуть от трента, выплыть на хитрости, отделаться от него тем, что чужие руки расстегнут ему ремень, стараясь скользнуть под нижнее белье, а губы — мазнут по шее.
калебу неприятно и мерзко, хочется ударить трента кулаком в лицо, но он думает про эссека, а потому, в легком «испуге», подхватив мусорный пакет, калеб уходит, надеясь, что трент икитон в их физической стычке не оставил на теле калеба видимых следов.
калеб чувствует, что его телефон вибрирует, но он его не проверяет — эссек сейчас занят, скорее всего, спит в своем роскошном отеле, чтобы вернуться к нему завтра, и больше ни от кого калеб звонков не ждет. оказывается, зря не проверяет его аж до самой квартиры — там его сюрприз ждет, эссек, и калебу приходится собраться и взять себя в руки раньше, чем наступит утро, в которое по расписанию эссек должен вернуться.
— какая приятная неожиданность, — калеб широко улыбается, целует эссека в щеку и в уголок губ, и не спешит раздеваться (он сделает это в ванной, долго себя в зеркало рассматривая, не оставил ли трент икитон где-то незаметные ему, но хорошо видимые взгляду эссека метки). от пальто, чтобы не вызывать лишнее к себе подозрение, приходится все же избавиться. — почему ты не сказал мне, что планируешь вернуться раньше? я бы постарался приготовить тебе ужин вместо того, чтобы пропадать в баре. как твоя конференция?
калеб, может, и спешит принять душ, но по эссеку он успел соскучиться, потому задерживается, трогая щеки эссека, в лоб его целуя, и с нетерпением ответа его ожидая — это точно не подождет, ведь эссек должно быть уснуть успеет, пока калеб будет под стать ему быть вымытым и в чистой пижаме рядом.
Поделиться652024-09-16 19:03:33
gwayne hightower; a song of ice and fire |
гвейн растет в староместе, отдаленный от своей «настоящей» семьи: мать мертва, отец и младшая сестра в отъезде. мальчонка остается один; сломленный и потерянный. вынужденный барахтаться на одном месте, в жалких попытках не утонуть. ему еще нет и девяти, когда в его руке появляется тяжеленный меч, а лицо окрашивается кручиной.
[indent] теперь начинается твой путь, и ты должен его пройти, стиснув зубы;
хайтауэр часто молчит, стараясь не привлекать внимания; стремится стать хорошим рыцарем и показывает отличные результаты в учебе. он пишет письма, пытаясь все еще по – детски и наивно привлечь внимания отца, однако любых его усердий мало. отто плевать; отто нет рядом, даже когда деймон таргариен бесчестно выбивает гвейна из седла и отправляет на больничную койку.
[indent] отец обязательно придет, хочешь, я сама обработаю тебе все раны?
годы идут и гвейн отчетливее понимает, что «ставки» никогда не ставились на него: алисента – главная любимица отца; нежная и осторожная. она выходит замуж за короля, отсылая брату свое первое, полное боли и разочарования письмо. гвейн знает, что ему теперь не пять и он больше не тот зеленый мальчишка, но все еще пытается быть хорошим сыном; хочет, чтобы им гордились, пусть и не гонится за похвалой и тем более не злится. он принимает, что отто все равно, поэтому пишет только королеве. не пропускает ни одно ее письмо, жадно ожидая встречи хоть с кем – то близким и родным. он посещает королевскую гавань по любому «важному поводу», просто чтобы чувствовать себя живым.
гвейну почти сорок, когда он впервые видит его: маленького и потерянного. мальчонке недавно исполнилось одиннадцать, а за плечами у него уже столько всего. дейрон – точная копия алисенты, прижимающая к груди ожерелье с семиконечной звездой; тихий и любознательный, он гуськом бегает за ним по коридорам и просит больше рассказать о септах и самой важной цитадели.
королева все так же пишет ему письма, а в одном из последних, совершенно не стесняясь, спрашивает:[indent] our son daeron, what's he like?
– мы всем кастом устали от кринжа сценаристов, поэтому у нас своя нагибаторская вселенная, где основной фокус смещен на противостояние между house targaryen и коалицией вольных городов , однако это не мешает нам отыгрывать привычный канон в ау и закрывать имеющиеся гештальты!
– будем любить тебя всем чатиком /я и дейрон в особенности/, кидать мемасики и смешные стикерпаки! с прекрасным гвейном сыграют все, даже бейла, которая теперь зеленее зелени деймон у нас не хавал грибы, а рейнира не святая дева мария
– если заявка заинтересовала, то ждем тебя всем цыганским табором в гостевой или моем лс! /желательно поделиться постиком, дабы понять сыграемся мы или нет/
Приходи, дорогой дядя, будем вместе заниматься любимом делом Хайтауэров — говорить насколько Старомест лучше Королевской Гавани. (с) Дейрондля вдохновения
эймонд скалится. дерзит. продолжает ненароком издеваться. ее некогда маленький и беззащитный сын давно вырос и научился на всех кидаться: громогласно и вызывающе, как за тем несостоявшимся обедом; опаснее и хитрее, как пытался провернуть все на данный момент. жаль, что предпочел он это делать с ней, вкладывая в каждое слово гнев, а в жесты – непокрытую ненависть и боль; обидно, что решил от нее таким образом защищаться, кирпичик за кирпичиком выстраивая очередной фасад. сейчас она начинает видеть, какую совершила ошибку, взвалив на него груз, который должна была нести сама; осознает, что пусть он давно не малыш, но все еще ребенок. ее ребенок и решать проблемы за нее не входило в его обязанности.
глубокий вдох. руки тянутся к кувшину, наливая себе очередной бокал вина. алисента знает, что в алкоголе не сможет утопиться, однако пытаться не прекращает, – ты, действительно, не понимаешь? – вторит королева сыну, стоит тому озвучить свой вопрос. нет, такого просто не может быть; за этим интересом стоит, что – то еще. нечто, что она пытается уловить за хвост и выкрутить в свою сторону, дабы увидеть яснее, – эйгон – твой старший брат, – начинает издалека, пытаясь убрать из голоса то ли усталость, то ли раздражение, что приходится играть в непонятную игру, с человеком, от которого она никогда не хотела ничего скрывать и в тайне желала того же в ответ, – первый сын короля, которого ты окрестил едва дышащим, – алкогольное зелье ничуть не пьянит, не делает на душе легче; ей приходится продолжать, говорить всем известные и в каких – то моментах отвратительные вещи, но по – другому поступать было нельзя.. рушить то, что выстраивалось годами, ради чего она не спала множество ночей подряд … то, во что пусть не так сильно верила, но так рьяно это хотела, – хелейна, как его законная жена, и их дети – самое уязвимое звено, – по телу проходит противная дрожь; алисента боится и не хочет этого показывать. не хочет признавать, что смерть любого ее дитя и внуков – самый огромный страх.. кошмар, который преследует ее наяву и противной патокой растекается на сердце, – они первые, кто станет разменной монетой, в играх совета и деймона, и пусть дейрон и в староместе, но это все еще ничего не меняет
выдох. королева знает, ее сын не полоумный дурак и обо всем этом и так уже знает. знает, что он прекрасно осознает последствия своих действий или слов, но каждый раз срывается, стоит сильному импульсу встретиться на пути, – что, если с ними что – то случится? что, если пострадают дети? мейлор? – пытается уловить родной взгляд, стараясь найти в чужой реакции ответы на вопросы, которые мучают ее уже очень давно. она не хочет никого обвинять; не собирается ставить чужие чувства упреком. если все было так, как она предполагала… алисента давно все приняла, отпустила обиды. смирилась со своими ошибками и бесконечными попытками их хоть как – то скрыть или исправить; в конечном счете, если ее дети так сильно держатся друг за друга, то ее основная задача – защитить. унести любую тайну в могилу, не дать другим сыграть на этой связи.
мнение рейниры? королеве требуется время, в попытках успокоиться, и все же нервный смешок срывается с ее губ, оставляя после себя неясное послевкусие. на то, что думает принцесса рейнира, ей давно плевать; дружба, доверие и детская привязанность и любовь – все разлетелось на осколки и покрылось смрадом. к рейнире у королевы не осталось ничего.
эймонд, – алисента откладывает бокал, пододвигаясь ближе. перехватывает свободную руку своими ледяными пальцами, пытаясь охладить чужую – разгорячённую – кожу, – если улыбки и убедительная ложь рейнире помогут держать ее и цепного пса от нас так далеко, как это возможно, то я готова заплатить эту цену, – шепчет тихо, пытаясь донести истинный смысл своих слов.
я сделаю все, что возможно…
скажу, что угодно и буду улыбаться тем, кому надо …
… если это спасет каждого из вас.со стороны они выглядят, как мать и дитя, решившие скрасить вечер милейшим разговором, но отчего – то на сердце у королевы было тревожно, будто здесь и сейчас решается, что – то важное; что – то, что преломится между ними навсегда, и как раньше больше не сложится, – нас ждет война, – королева разрезает затянувшуюся тишину, надеясь, что если где – то и притаился шпион, то он все же этого не услышит, – конфликт, который невозможно избежать, – она смотрит вниз, на секунду погружаясь в свои мысли, – нам необходимо показать людям, что мы достойны их любви, что мы заботимся о них и не хотим беспричинно проливать кровь простого народа в отличие от них, – сейчас, ей удается совладать со своей чернотой, но чем дольше продолжается разговор, тем отчетливее становилось ощущение, что «скоро она сломается» и больше себя не найдет. погрязнет в ненависти и сомнениях, запутается и не сможет холодным разумом направлять своих детей, тем самым отправив их на верное дно.
мгновение.
деймон не отдаст трон, а рейнира не преклонит колена, – алисента продолжает держать чужую руку в своей и все еще ощущает «собственный холод», – как и я, – отчасти противоречит себе, но все еще цепляется за то, что не хочет кровавой массовой бойни; не хочет никого терять, – эймонд, прошу, услышь меня в этот раз, нам нужно действовать осторожно. необходимо держаться друг друга
Поделиться662024-09-23 17:49:55
|
Будущего нет и прошлого тоже, тебя не существует, и от этого проще, что-то не случится, но придёт время — уничтожу тебя из подреберья, уничтожу все твои письма в растворителе и спустя год говорю себе: вытерпел, вытерпел, вытерпел.
Знаешь, у людей есть дурацкая привычка притягивать всё за уши. Но если имя твоё и в самом деле, средь плетёных гобеленов прошлого, значит страх – я не буду сомневаться ни в одной из старых легенд.
Я помню как всё начиналось, раскладывая по крупицам твоё естество. Помню как ты пробирался в самые тёмные уголки моего сознания, выуживая густые чёрные слёзы от которых цвели твои сады самых острых шипов. Ты делал вид. Создавал иллюзии. Убеждал. Умело, изощренно, так красиво подбирая слова, точно знал меня всю жизнь, а не тонул в скупом зубном скрежете, где я умерла.
Я до сих пор вижу кошмары, которые ты создал, отрицая здоровый сон. Мы победили, мы лишили тебя голоса и магического промысла, выкорчевывая из мира чёрную плесень, разросшуюся из твоего имени.
Мама приходит во сне, говорит, что мы семья и должны держаться вместе. Я держу тебя в плену. Чародеек в неведении. И каждое «мы» выталкивает в одиночество, потому что я не принадлежу даже себе. Как ты справлялся с давлением короны?
Ты пытался меня погубить, а я вынуждена тебя спасать.
я не хочу тебя спасать, но можно я наклею пластырь?
// это было лирическое отступление, теперь я надеваю красный нос и объясняю на пальцах где кто куда кого как (и сколько раз).
// из минусов – стражницы, как завещало долго_и_счастливо (погоди, не расстраивайся, у нас все ещё dark!au) – нагнули фобоса, отобрали корону, магические силы, мужскоеи женскоедостоинство и внимание(!) были таковы; из плюсов (но тут как посмотреть) – ты жив, цел орёл, но есть нюанс – всё ещё без сил, никому кроме меня не мил и живёшь в воображариуме; объясняю – элион в тайне от стражниц отвоевала фобоса у кондракара, пообещав им запереть его в «темнице», лишить памяти, где он стал ЪуЪ бууукой и попытаться поиграть в семью, но чёт идея какая-то тухлая, потому что какая такая игра в семью, если я контролирую твои мозги, перемещения и храню твою жизнь в тайне ото всех хихик; из приятного, вспоминаем джакузик в котором фобос откисал по мультику и красивый сад по комиксу, перемещаемся между двумя переменными, не имеем возможности выходить в замок, да и вообще возможностей не имеем (пока)))))))))))
// в «темнице» фобос играет в жмурки уже два года, из настоящих посетителей только сестра, все остальные – астральные капли, фобос живёт в мире, где он принц, сестра никуда не исчезала, он полностью принимает законы меридиана и довольствуется всем, что есть, вот такой вот газлайтинг девачьки.
// в планах имеется идея, что зло объединяется и идёт стражницам отрывать крылья, завоевывать миры, рушить кондракар и устраивать БУНД в формате триумвирата – фобос-седрик-нерисса, потому что настроение бесконечного дворцового переворота никто не отменял 💅 💅 💅
// хочется думать, что фобос не родился сущим злом, а пришёл к этому по многим причинам.
// хочется разыграть монету, где ментальная магия элион не так сильна, как ей кажется и все два года не она водила брата за нос, а он её, великолепно подыгрывая, продолжая рисовать ей ночные кошмары и растить зёрна неуверенности в себе, страхов за своё ментально здоровье и прочие красивые гадости, чтобы поломать несчастную девочку(((((((((((
// мы с корнелией видим фобоса в жоских вайбах ДИВЫ, считая идеальной внешностью – лёшку жидковского, но отбросив хи-хи и ха-ха – женя шварц в костюме феликса юсупова – в самое сердце, на поражение, что же ты медлишь с этой мишенью; спросишь а с чего фобос рыжий и у него короткие волосы????? а у меня есть ответ, в комиксе у него рыжая борода, смекаешь? вот прув; ну а стрижка…новая жизнь, карешка, чёлка….но на самом деле, играть тебе, поэтому передаю бразды правления над визуализациями.Irma Lair написал(а):НЕТ, И ВСЕ ТАКИ
на небесах только и разговоров что о фобосе с внехой лехи жидковского
хочу чтобы тройное эспрессо зла томно шептало главное что голова чистая а то что жопа грязная это уже вторичноCornelia Hale написал(а):чисто фобос на весь замок орет песни любочки успенской
но что я всё о тебе, да о тебе, вот я: пишу от 4к с большими буквами, редко могу упороться в какие-то шрифты и картинки внутри постов, но могу нарисовать тебе аватарку и эпиграф в эпизод; по темпу – всё как у белых людей, вдохновение есть – пишу, вдохновения нет – предупреждаю и не пишу, но минимум пост в неделю можешь от меня ожидать; люблю хэдить, мемить, создавать доски на пинтересте и плейлисты; иногда смешно шучу, не умею быть серьезной, использую эмоджи клоуна 24/7, а ещё я овен 🤡 по всем вопросикам жду в лс, возможно я что-то умолчала, но готова договорить, всё пока, мне надо ещё седрика написать.
Война кончилась. Война кончилась. Война кончилась. Заклинание, которое Элион бубнит себе под нос каждый раз, оборачиваясь на незнакомый шорох. Она прячет мурашки в длинных рукавах, собирая те в кулаки и ловит на собственном лице усмешку, напомнив себе, что за годы на Меридиане ни один из шорохов так и не стал «знакомым». Девочка рождённая в мире, где нет ничего человеческого слишком любила смски до утра, чужие корочки от пиццы, и как кола пощипывает язык. Голубой свет телевизора с ночными ужастиками, плед укравший попкорн и лучшая подруга, что реже оставалась с ночевкой присоединившись к стражницам.
Все девочки мечтают стать принцессами и примеряют на себя пластиковые диадемы, Элион сидит в королевской короне, в тронном зале и держит в руках власть, которую не просила. Править готовы лишь те, кого готовили с детства. С детства Элион готовилась лишь к тому, что после школы пойдёт в тот же университет, куда поступила Корнелия, потому что лучшие_подружки_на_век не имеют права расставаться, мечтают выйти замуж за братьев, стать сёстрами и жить в одном доме. Так выглядит её «нормально», «привычно» и «запланировано», пусть с возрастом и превращалось в шутливое инфантильное «ну, как договаривались, да?», где обе кивают и соглашаются идти вместе хотя бы до тех пор, пока позволяет жизнь.
Жизнь позволила им роскошь – сражаться на одной стороне. Сражаться друг за друга. Но эту возможность, опять же, никто не просил.
Меридианцы считают их героями, освободителями, светом бесконечно яркой надежды и сбывшимся пророчеством. Вот только Элион всё никак не свыкнется с новой ролью и миссией к которой должна была готовиться с тех пор, как узнала правду. Правду, что так и не удалось принять. Правду, что наградила её ненужным титулом и кошмарами по ночам. Правду, что не вселила ей веры во светлое будущее и чувство безопастности. Правду, что в стенах замка отражается от стен чужими догмами и желаниями.
Фобос знал что делать с миром, Элион не знала вообще ничего. Слишком юная, слишком инфантильная, слишком неподготовленная, слишком сильная для самой себя. В её руках безграничная мощь, в её крови – потенциал, а она снова руки в кулаки сжимает и магию разбрасывает по рукавам. Боится, что станет как брат, что корона сведёт её с ума, что волшебство наградит безумием.
Два года – звучит скудно, двадцать четыре луны – высокопарно, семь сотен дней – как срок. Срок за который можно было полностью восстановить мир, овладеть четырьмя стихиями, встать на рельсы мечтательного развития. За семь сотен дней можно было обзавестись верными союзниками, но тыл прикрывают лишь старые спины, что несут на плечах лишь усталость той же величины. И пустые взгляды, что одержав победу так и не вспомнили как сделать вдох полной грудью.
Если они уйдут – от неё ничего не останется
Уилл молнией вздрагивает, выслушивая очередные бредовые идеи королевы, что как одна молящий крик – не бросайте меня, укутанный в другие слова-задания и бесконечные распоряжения. Элион давит, давит, давит, обучившись уродливой тактике манипулирования у тех, кто в кандалы закован и чахнет в покоях под круглосуточной стражей. Королева не может быть слабой, королева не может просить, королева может только приказывать, а поданные должны исполнять.
– Элион, при всём уважении, мы не твои рабы и не должны тратить остатки магии во имя ресурса одного из параллельных миров, – наконец заговорила Уилл, собрав в голосе гнев и усталость. – Мы хотели помочь. Мы договаривались, что обучим тебя, покажем азы, чтобы ты быстрее прошла тот путь, что проходили мы. Но ты не учишься. Ты заставляешь нас выполнять свои обязанности, прикрываясь неспособностью и страхом, но мы не можем быть здесь вечно. И если ты отказываешься от помощи в пользу своих фобий, то пора взглянуть им в глаза и узнать все тягости правления самостоятельно. Я открою портал, войду в него и не вернусь назад, забрав девочек с собой. В противном случае ты их просто замучаешь.
Правда режет глаза, она лишь губы дрожащие поджимает, чувствуя, как грядёт новый бой, где ей придётся воевать с собой в одиночку. Все молчат, как одна, будто согласны с Уилл. Элион ищет в глазах поддержки, ищет надежду, но не сыскать их в опущенных взглядах.
– Я учусь! – вываливает от отчаяния, будто пытается убедить и себя и их в крошечной порции лжи.
Не училась она ничему.
– И что ты умеешь? Бесконтрольно выращивать сады? Устраивать сокрушительные пожары? Затапливать этажи? Конечно умеешь, ты соткана из магии, но владеет силой лишь тот, кто умеет её контролировать. В тебе ни капли созидания, ты – хаос и пока ты сама не захочешь, ты не обуздаешь это. Мы – твоя зона комфорта, в ней не растут. Корона на твоей голове подразумевает необходимость в росте, но ты почему-то выбираешь стагнацию. Уборщицами Меридиана и твоими няньками мы быть не нанимались. Бездарно потраченное время ни к чему не привело, дальше – хуже. Мы вынуждены покинуть этот мир навсегда и вернуться к своим жизням, а не быть пленниками твоей.
– Отлично, поступай как считаешь нужным, я не твоя королева и не имею права вас удерживать здесь, ни силой, ни приказами. Только знай, что если этот мир рухнет – виной будет твоё решение.
– Нет, Элион, если этот мир рухнет – это будет твоя ошибка. Твоя проблема. Твоя неорганизованность. И твоё нежелание быть правителем.
– Я никогда и не хотела быть правителем.
– Я никогда не хотела быть стражницей и вот мы здесь. Каждая играет отведенную ей роль, одни справляются, другие ищут виноватых.
– Ты же знаешь, что я не справлюсь в одиночку! – дрожь срывается в плаксивый крик, будто она слишком быстро приняла поражение, хватая каждую из пощечин, подставляя под те лицо.
– Справишься, потому что это твой мир и он благоволит тебе. Тебе нужно просто в себя поверить.
– Но вы в меня больше не верите!
– Элион, мы не принадлежим этому миру, наша вера не значит здесь ничего, а силы что мы тратим истощают нас. Я вынуждена прощаться, ты обязана взять себя в руки.
– Вы все уходите? Вы уже всё решили? Корнелия? И ты? Ты тоже уйдешь за ними?
Уилл открыла портал и стражницы сложили свои свои крылья, оставшись едиными. Элион осталась единственной.