Огненная стена разбивается о незримый щит и исчезает, позволяя за завесой клубящегося дыма различить обугленные края фонарных столбов, зданий и асфальта. Я понимаю, что уровень подобной магической активности в непредназначенном для этого периметре маггловского мира будет моментально выхвачен радаром Министерства, но все равно — следующим действием не направляюсь в гущу событий, а вызываю говорящего патронуса, отправляя его, сферически свернувшегося светом, прямиком в завесу оседающего дыма. Уркхарт должен знать, что здесь происходит, и должен знать, что ситуацию стараюсь урегулировать я, а это, по моим предположениям, сыграет ему на руку, помогая своевременно, так или иначе, купировать очаг волнений. Конечно, мне следовало бы ограничить остальную часть маггловской улицы от вероятного воздействия неясной, неодолимой силы, но на это уйдет слишком много времени, чем я, к своему огромному неудовольствию, не располагаю.

В доли секунд опустив завесу Протего, тут же окунаюсь слухом в развернувшиеся впереди звуки, среди которых отчетливо различаются испуганные вскрики и нездоровый смех через какофонию взрывов и скрежет металла по бетону. Стоит дымовой стене рассеяться, как сквозь проявляющуюся чистоту пространства выделяются темные фигуры, облаченные в неясные маски, фигуры, размахивающие палочками, глумящиеся над беззащитными, подвешенными вверх тормашками магглами. Ускорив шаг и едва не подвернув ногу на стыке брусчатки, сетую на высокий каблук, непредназначенный для таких ситуаций. Очевидно, мое движение не остается незамеченным, поскольку находящаяся в футах пятнадцати от меня фигура молниеносно посылает в мою сторону красный луч заклятия, не ожидая, предположительно, как ловко я повернусь в сторону, пропуская шар в паре сантиметров от своего плеча, а следом — пошлю ответный удар, который, достигнув пойманной врасплох фигуры, в то же мгновение повалит ее оземь, сковав путами Инкарцеро.

Мне кажется, или со стороны угомонившейся на миг группы доносится приглушенное «МакГонагалл»? Точно этого определить я уже не смогу, вынужденная отступать под шквалом рассыпавшихся по сторонам заклятий, которые, отскакивающие от моего щита одно за другим, заменяются новыми, не давая мне передышки. Наэлектризованный магией воздух разметает в стороны пыль и осколки, двигает обожженные корпуса автомобилей к раскрошившимся стенам покорёженных магазинов, норовя обрушить одно из них.

В самый ответственный момент появляется девушка-аврор, феерично сбивая темп заклятий со стороны атакующих фигур и отлетая спиной в стену, которая валится вслед за неожиданной «гирей», осыпаясь бетоном, искрами гирлянд и подсвеченной прожекторами пылью. Эта неудачная пауза позволяет мне сконцентрировать усердие, чтобы в образовавшемся затишье оживить стальную статую огромного всадника, полностью отвлекающего на себя внимание неизвестных фигур. Лишь развернувшись, в намерении подбежать к оглушенной девушке-аврору, я замечаю повсеместные трасгрессии людей в форме. Некоторые принимаются за построение купольной защиты, другие работают с магглами, третьи берут на себя дебоширов, но безуспешно, поскольку все из них, подхватив обездвиженных товарищей, мгновенно растворяются в пространстве, оставляя после себя недоумение, страх и обожженный запах Адского пламени. Сложно представить, сколько работы ожидает отдел по выработке объяснений для магглов...

Краем глаза наблюдая, как несколько авроров справляются с зачарованным мной всадником, успокаивая его групповой трансфигурацией, спешным шагом, переступая через глыбы бетона и ассортимент магазина, подхожу к девушке, присаживающейся у единственной сохранившейся стены. Увидев мой озабоченный взгляд, она кивает «в порядке», с вымученной улыбкой принимая мое ободряющее прикосновение к ее плечу. От дальнейших действий с аврором меня отвлекает не столько подоспевший колдомедик, сколько движение сбоку — на улице.

Знакомая девичья фигура валится на колени рядом с грудой обломков, обращаясь к тому, кто находится там же, в повелительном, полном горькой надежды тоне. За звуками этого голоса поднимается хорошо утаиваемая в обычных условиях боль, различив которую, я вдруг чувствую странный, мало осознаваемый укол под ребрами, словно нашептывающий тихо «здесь имеется жизнь» и «не все потеряно». Я не придаю значения этому голосу, а потому он опускается куда-то в подсознание, норовя остаться непонятым и нераскрытым. Мне не до этого. Аккуратно переступая через груды бетонных плит, мелкие камни и обломки, я выхожу на улицу, замечая, наконец, к кому обращается Анна. Стеклянный взгляд погибшего ребенка приковывает внимание и вынуждает погрузиться в тишину на долгие мгновения, пока, не сделав над собой огромнейшее усилие, я не одергиваю себя, первым делом окинув улицу взором, неподалеку замечая тела мужчины и женщины. Уверена, объяснения и в этот раз коснутся дракклового маггловского газа, решившего рвануть в преддверие Нового года. Но найдет ли Аврорат действительных виновников сегодняшнего потрясения?

— Анна, — окликаю девушку осипшим голосом. Она меня не замечает. И не слышит. — Мисс Анна, — произношу громче и четче. Глухо.

Сделав еще пару шагов, я склоняюсь над девушкой, прикасаясь пальцами к ее подбородку и вынуждая посмотреть на меня. И снова встречаюсь со стеклянным взглядом, теперь уже принадлежащим моей загадочной знакомой, по щекам которой стекают слезы, а один из висков оказывается залит кровью, сочащейся из рассеченной раны у брови. Поморщившись от увиденного, убираю пальцы от девушки, аккуратно стирая с ее щеки слезу и намереваясь толкнуть успокоительную речь, как совершенно неожиданно оказываюсь прервана басовитым:

— Минерва!

Неясно, что происходит в следующую секунду. Одновременно с ощущением стальной хватки на своём запястье я улавливаю «отойди от нее», прежде чем мир перестает существовать в привычном для него положении. Затяжная секунда трансгрессии готова оборваться моментально, и вместо того, чтобы вырваться из хватки, я перехватываю девичью руку сильнее, а как только мои ноги касаются твердой поверхности, трансгрессирую уже сама отталкивая от себя девчонку только тогда, когда нам обеим удается вдохнуть.

Не знаю, куда направлялась девица с той злосчастной улицы, в любом случае — ее планам не суждено было сбыться. Точно не со мной.

Холодный воздух бьет в лицо, с каждой стороны от нас раздаются сотни всполохов маггловских фейерверков, а под ногами от грохота выстрелов вибрирует величественный Тауэрский мост. Почему в моей голове в сложную секунду той неожиданной трансгрессии вдруг возникло это место? Бессмысленный вопрос.

Раздраженно откидывая назад поднятые ветреным вихрем волосы, бросаю на девушку испепеляющий взгляд:

— Вы когда-нибудь перестанете посягать на мою свободу? — и тут же добавляю, не давая вставить слово: — Объяснитесь, черт вас дери!