В ГОРОДЕ ОДИНОКО БЕЗ тебя

max schimmelpfennig • 27 • деятельность на усмотрение

сквозь плотный сигаретный дым едва угадывается заходящее солнце; на губах оседает горький привкус крепких сигарет и приближающегося октября — в пространстве повисает раздражающая стабильность — я по привычке стреляю у тебя сигарету — ты по привычке молчишь;
   
  первые месяцы в городе я привыкаю к обстоятельствам и твоему соседству — мы пересекаемся на лестничной клетке — ты куришь в окно, пока я пытаюсь открыть вечно заедающую дверь — за тонкими стенами зима и лживый снег, который к утру растает — так же быстро, как и вся твоя наигранная вежливость; замок в двери ломается через пару недель после переезда — я ломаюсь ближе к весне, пока запах твоих сигарет с общего балкона перекрывает все остальное;
     
  ты пропадаешь неделями в неизвестности, появляешься неожиданно с разбитым лицом и улыбаешься так ебануто — до дрожи на кончиках пальцев — волнительно — не за тебя, конечно. каждое твое появление — катализатор — я только привыкаю не курить, как со мной снова случаешься ты — худшая привычка, из всех возможных; и пока океан приливами шепчет успокоение — я мысленно как мантру повторяю проклятия — надеясь, что в следующий раз ты пропадешь насовсем, а то знаешь ли, заебал уже курить, если честно; 
     
  топить свое одиночество в ледяных водах океана, пока на ровной глади расплывается отражение звезд, либо заглушать многозначительной тишиной каждый вечер при пересечении параллельных — мне не так важно — тебе скорее всего тоже. тебе кажется вообще ничего не важно — от тебя исходит вайб человека, которому уже нечего терять. у тебя ничего святого — ни праведного, ни правильного — саморазрушение на стадии полного принятия, редкие не смешные шутки в неподходящее время и цикличное выгорание; мы очень разные, но это не оправдывает мою гиперфиксацию на тебе — между нами все еще целое н и ч е г о. это нормально.
с т а б и л ь н о;
   
  стабильность действительно раздражает — застревает поперек глотки, на легких оседает отравой — у тебя снова разбитые губы, у меня — желание нарушить собственноручно выстроенные границы — рефлексия уже не спасает, приоритеты и принципы теряются где-то среди опавшей осенней листвы; мы оба понимаем очевидное — но сгораем в недосказанности среди жизненных дешевых драм. кажется с нас уже достаточно;
   

---

  персонаж в пару — отношение только на начальной стадии развития — у каждого из них свои скелеты в шкафу, которые тормозят и болезненным прошлым кислород перекрывают. его постоянные пропажи — выезды на закрытые бои — тем и зарабатывает в основном. возможно подрабатывает в порту в городе — но это на ваше усмотрение;
у каэры — попытки забрать дочь из детского дома и люди из прошлого, которые целенаправленно хотят доломать почти разрушенную жизнь.
  я вижу этот сюжет как очень тонкое, эстетичное стекло — не понятно, чем все это закончится и возможно будет больно, хотя может и нет — это все обговорим, как и другие нюансы.
я пишу по настроению, но не так часто, как хотелось бы. общение гарантирую — не только на форуме но и в тг, но для начала попрошу пробный пост — я очень привередлива. не люблю огромные полотна — посты от 3 до 5 к — идеал;

М О Ж Н О,    П О Ж А Л У Й С Т А,    М Н Е    П Р О С Н У Т Ь С Я    С Р А З У
«     В    Т О Т    Д Е Н Ь,     К О Г Д А     У С Т А Н У     П Е Р Е С К А З Ы В А Т Ь    »
Н  А  Ш  У      И  С  Т  О  Р  И  Ю     Т  В  О  Е  Й     М  И  Л  О  Й
кукле вуду

В ГОРОДЕ ОДИНОКО БЕЗ МЛАДШЕЙ СЕСТРЫ

maddison jaizani • 28+ • в прошлом помощник адвоката, сейчас на выбор

[indent]избалованная принцесса - такие всегда бесят больше всего в любых фильмах и хочется отвесить им смачную пощёчину. но с тобой так нельзя. тебя вообще трогать нельзя. никому и никогда. за тебя порвут: родители, братья [сейчас только один, но если бы самый старший мог - достал бы обидчика и с того света], даже сама айси какое-то время была готова ломать носы за тебя, пока не поняла, что она на самом дне этой пищевой цепочки. ты - самая младшая из семьи кастильо, которую обожали и оберегали все, а ты этим нагло пользовалась. признайся, ты ведь не умеешь сама решать свои даже самые незначительные проблемы? никогда ведь не приходилось таким заниматься. стоило лишь пустить слезу, состроить грустную мордочку и весь мир готовили броситься к твоим ногам. ты могла лишь щёлкнуть пальцами и получала всё, что хотела. вообще всё. айси это не нравилось, но она молчала, пока ты не начала отбирать всё, что ей принадлежало. «перестань, айси, ты уже взрослая, отдай ты малышке этого мишку. что в нём такого важного? подарок друга, нашла чем дорожить»; «да, это твоё платье на награждение, но принцесса хочет пойти в нём, отдай по-хорошему, его ещё для неё перешить нужно»; «айси, что за истерика? не вижу ничего страшного в том, что принцессе понравился твой парень, уступи, ты же старшая, найдёшь себе другого, в чём проблема-то?» - мать всегда - абсолютно всегда - вставала на твою сторону, наверное, даже поощряла все твои избалованные замашки. иногда казалось, что тебе просто нравилось так издеваться над старшей сестрой, отбирая всё, чем она дорожила. и ты никогда не останавливалась, даже когда тебе передали скакуна айси, которого она так трепетно растила и воспитывала, а он выкинул тебя из седла, одарив сломанной рукой и парой синяков на твоём прекрасном лице [группироваться при падении ты так не научилась, грустно, не правда ли?]. отец старался не лезть в эти девчачьи отношения, концентрируясь на воспитании сыновей, что были твоими главными рыцарями. а тебе так нравилось им жаловаться на своих обидчиков, а потом хвастаться подружкам, как они разобрались с теми плохими мальчиками [даже придумывала все эти истории с обидами, заставляя страдать тех, кто лишний раз к тебе даже не подходил]. тебе правда это нравилось, вся эта власть в твоих маленьких нежных ручках, она возносила тебя к небу не только в чужих глазах. ты знала, что ненавидит тебя за такое поведение не только айси, но тебе было плевать, ведь главное - тебя всё устраивает. и ты надеялась, что это никогда не закончится.

айси не виделась с тобой с самого момента выпуска из школы, ведь сразу же собрала вещи и переехала в другой штат, оставив позади родной и такой любимый техас, ведь главное - тебя с твоими капризами не было рядом. а ты, кажется, понимала, что не сможешь жить там, где нет твоих защитников, устраивала истерики каждый раз, стоило хотя бы сутки не увидеть братьев, у которых вообще-то работа опасная. ты понимала, что в одиночку не сможешь справиться ни с чем, совсем ни с чем, твоё воспитание и избалованность вышли тебе боком. ты ненавидела тот факт, что тебя отправили подальше от дома в университет, который тебе не нравился. но больше всего не нравилось, что там ты ни для кого не принцесса, никто не будет исполнять твои желания и прибегать по первому зову. каким-то образом смогла уговорить одного из братьев поехать вместе с тобой [наверное, он пожалел об этом], но тебя так достало слушать его нравоучения, ведь «ты уже взрослая, чтобы так себя вести», когда ты в очередной раз показывала пальчиком на неугодного. тебя так бесила эта потеря власти, что была готова душу продать, только бы всё было как в детстве, где ты для всех - целый мир. но пора взрослеть, солнышко.

а взрослый мир такой жестокий к таким принцессам, как ты, да? айси совсем неинтересно, что ты натворила, что пришлось скрываться в такой глуши [ведь именно так ты назвала аркадию бэй], ты ведь обожаешь мегаполисы, всегда мечтала жить на манхеттене или в лос-анджелесе, так что занесло тебя сюда? насколько по шкале от одного до ста тебе было обидно, когда айси, даже не выслушав ни слова, хлопнула дверью перед твоим носом? как много ты потеряла, как просидела почти всю ночь под дверью старшей сестры, которую столько изводила? неужели больше не к кому обратиться за помощью? диснеевская сказка обратилась в прах вместе с твоим троном и короной? айси не жаль. совсем. но семью не выбирают, как бы ей не хотелось купить тебе билет в один конец, но любопытство, а может и чрезмерная ответственность за всех кроме себя, не позволяют этого сделать. ведь правда очень интересно, что такого ты натворила в своей яркой и сказочной жизни, раз прятаться решила у айси, а не у любимых родителей, что ради тебя весь мир перевернут? рассказывай, принцесса.

Н Е Н А В И Ж У     К А Ж Д У Ю     С В О Ю     И С Т Е Р И К У    В    Т В О Ю     Ч Е С Т Ь
М О И    К Р А С И В Ы Е    Р А Н Ы    –    Е Е     З А С Л У Г А   /  /   П У С К А Й     Н Е     С Т Р О И Т    И З    С Е Б Я
святую

[indent]айси всегда была белой вороной в семье и ты этому поспособствовала. сейчас она может работать кем угодно [даже если ей это не нравится, содержать её айси не будет], но до этого отучилась на юридическом, но вместо полиции [семейная традиция] пошла в помощники адвоката, может строила глазки клиентам, может ей и правда там нравилось работать. они не общались много лет, даже открытки на праздники друг другу не отправляли, обе решили, что лучше стереть друг друга из своих жизней. но всегда происходит что-то не по плану. ты могла натворить что угодно, хоть убить кого-то [самозащита или может что другое], связаться не с теми людьми, кто уже хотел бы назначить награду за твою голову. вообще что угодно. но как бы айси не любила свою младшую сестру [что было взаимно], но она сделает всё, чтобы её защитить. так уж воспитали. но в тюрьму за неё не сядет, но своей металлической битой превратит любого в кровавое месиво, если принцессу найдут даже здесь. и да, малышка, когда ты уже съедешь?

В ГОРОДЕ ОДИНОКО ФАТАЛЬНОГО БЕЗУМИЯ

boyd holbrook • 32-38 • психотерапевт

[indent]  серотонин в канистре из-под бензина стал — чистым ядом, который кассиан испивал, залпом, до самого дна. одно его касание — дрожь по коже. и из уст кассиана вырывается жалобно_тихий щенячий писк. рядом с ним кас слаб, как бы не хотел казаться сильным. каин — его огнестрельное, попавшее прямо в грудь (и кассиан, раз за разом, добровольно отправлялся на повторный расстрел). и как бы керриган не пытался бежать от себя и собственных эмоций, замкнутый круг всегда возвращает его назад, прямо в клетку, к персональному кукловоду, в чьих руках из необузданного дикого зверя, он превращается в жалкую марионетку.
и тает безбожно, делая вид, что все вовсе не так, что все это бред.

кассиан скажет, что у него все в порядке.
уверенно произнесет, что ему уже лучше.
каин оборвет всю балладу категоричным: «мне можешь не врать».

а после облокотившись на свой стул закурит с касом одну на двоих. официальными сеансы были месяц от силы, а потом все пошло по пизде. каин никогда не скажет касу о том, что он сам виноват во всем дерьме, что у него происходит и не соврет, что когда-нибудь станет лучше. каин не будет заставлять кассиана пить таблетки, лишь для галочки выпишет еще один рецепт. а при очередном нервном срыве каин прижмет каса к стене, обжигая своим горячим дыханием, сквозь свои, идеально белоснежные зубы, прошипит свое коронное:
« х в а т и т ».

через три месяца походов к психотерапевту кассиан с головой уйдет в эту бездну и не захочет возвращаться назад. сигареты заменит марихуана. керриган никогда никому не расскажет об этом, не потянет каина на самое дно.

а по истечению шести, вечером за семейным ужином кассиан скажет родителям, что нашел гармонию между собой и своими мыслями. и настоит на том, что пришло время прервать лечение, ведь оно итак для него затянулось. кассиан скажет что больше не нуждается в помощи и таблеток ему будет достаточно. родители согласятся и позвонят мужчине, поблагодарят за помощь и объявят о том, что все к о н ч е н о. керриган несчастлив стереть это всё (пора идти дальше), начиная с нуля. но каин с этим не согласен, каин начнет рвать и метать, но после, все же смирившись, отпустит.

кассиан уйдет, исчезнет. через пару месяцев окажется, что аркадия бей для них слишком тесна и случайные столкновения — неизбежны. каин уедет, вернется спустя пару лет. кассиан срастется со своим безумием, станет его неотъемлемой частью, найдет себя среди других.

и они обязательно увидятся снова, но что будет дальше, решать только нам двоим