- сегодня как обычно в нашем месте? [indent]
- нет, мэтти... не сегодня... и больше никогда...[indent] 
[indent] судьба, любительница шоу, свела нас воедино в одном месте и в одно время. мы оба любили экси, мы оба были "нормальными", насколько можно нас таковыми назвать. тебя тянуло к героину и выпивке, меня - к антидепрессантам да так, чтоб тело едва чувствовалось и грязные танцы в стрип-клубе. но все же не мы такие, жизнь такая, да? мы хотели меняться и ваймак дал нам эту возможность... которую мы с тобой довели до ванильной истории любви, игнорируя огромные проблемы поломанных жизней.
[indent] с появлением "монстров" в лисах все поменялось. с появлением кевина все пошло прахом, хоть ты и не догадывался. мы продолжали играть в любовь, строить планы на жизнь, которой я не хотела, но о которой мечтал ты. стать действительно нормальными, это ведь здорово! тем более, учитывая последние годы обучения в пальметто. несмотря на всю ту боль и тот кошмар, через который прошла вся команда, мы старались держаться вместе и делать вид, что ничего не случилось, хоть оба и чувствовали, как возведенные к примерным отношения начинали напоминать титаник.
- я приду поздно, не дожидайся [indent]
- дэн, мать твою, где ты всё время шарахаешься?[indent]
[indent] моя страсть к танцами, пусть и до пьяни грязным, вызывала у тебя лёгкую неприязнь ещё в первые месяцы нашего знакомства. тогда, считая, что больше к этому не вернусь, я игнорировала свинцовый осадок, копившийся на сердце, не замечала его. теперь же сделать это просто невозможно. тайна одна за другой стала копиться, напоминать о лжи при каждом взгляде на тебя. ты чувствовал это... чувствовал и не пытался что-то сделать. наша съемная квартира стала поводом снова стать "хеннесси" и вернуть в жизнь танцы. и это же стало нашей погибелью.
[indent] в тот вечер мы оба перешли грань допустимого, прошлись по темным дырам собственных жизней и привнесли грубости новые смыслы. в ту ночь я не пустила ни слезы, хоть и было до одури больно. так было лучше для нас, для тех, кто ошибся и заигрался безвозвратно. и все же, давай останемся хотя бы приятелями? глупо покидать лисов из-за любовной драмы, ведь все мы взрослые люди. все мы знаем, как пережить боль от разбитого сердца.

---

стекольный завод объявляет о пополнении коллекции "слезы бывших" или же краткое погружение в ту драму, которую я хочу отыграть с мальчиком-зайчиком. но! кроме меня собралась целая бравая команда, которой иногда сложно управлять, но которую я любаю и тебе покажу какие они котики хоть в душе все мы хитрые лисы
вот они, слева направо... обворожительная мафия или же 100500 новых проблем для каждого в оранжевой майке в лице представителей семейства морияма и их бести правая рука из семейства сато (це ориджинал персонаж, не пугайся). улыбчивый и солнечный мистер хэммик, с которым и кофе, и коньяк с утра отлично заходят. требовательный и что правда, мамой клянусь непревзойденный котик кевин, который этот коньяк отберет и отправит ко мне за наказанием (но он-то не знает, кто это коньяк стащил у тренера). милашка жан, который ещё не до конца понимает, в какую команду перешел и которому точно понадобится помощь "нормальных" лисов. есть кэп троянцев, мы к нему в калифорнию будем летать, точно-точно! а ещё! ещё! у нас есть самый настоящий живой мертвец рико! он свой стеклозавод открыл и отборным стеклышком кормит, прям офигеешь!
в общем, приходи обязательно, мы очень тебя ждём и хотим утащить в игру! команда у нас дружная, хоть на первый взгляд и не скажешь хд

Пример моего поста

[indent] Чувство ответственности, постепенно проскальзывающее в мысли вместе с предостерегающей речью Дарси, прошлось морозным отрезвляющим сигналом. Уайлдс лишь мельком обернулась за спину, поглядывая на внушительные в количестве и цене бутылки крепкого алкоголя, тревожить которые даже дуновением ветра не хотелось, что уж говорить о летящем снежке. От того, стоило Морану сделать всего одно предупреждающее движение, как вместо головы и холодного расчета главенствующую роль взяли инстинкты и отработанные до автоматизма навыки. Как только тот замахнулся, Даниэль ринулась вперед, всего через несколько секунд повалив защитника на спину на заснеженную дорожку, что существенно смягчило падение. Только когда все осталось позади вместе с радостью об отсутствии каких-либо повреждений пришло осознание того, каким образом их удалось избежать.
[indent] - М-м-м, да. Возможно. - неловко переводя взгляд с Морана на Офелию, что притихла настолько заметно, словно её за эти секунды подменили молчаливой копией. Даже в горную прохладу Дэн почувствовала разгоревшиеся от смущения щеки и уши, так что поспешила поскорее слезть с Глена, отряхивая варежки от прилипшего при падении снега. Она пыталась выглядеть непринужденной, но получалось явно не самым лучшим образом. В эти поразительно длинные секунды ей было всё равно на маленький спор, что завязался до всего инцидента, куда важнее были уверенно пошатнувшиеся взаимоотношения с Офелией. Нужно было, как минимум, объясниться. Пусть капитан все еще оставалась в мягком негодовании и удивлении от их неожиданного воссоединения, Дарси было неприятно лицезреть подобное. И это ещё повезло, что Мэтт решил отправиться первым в магазин и мог наблюдать за произошедшим только сквозь ветрины.
[indent] - Прости за... за вот это всё. - капитан подошла к Офелии как только защитник скрылся в стенах магазина, изъявив желание составить компанию Бойду. И пусть последние месяцы отношений с Мэттой оставались отношениями с натяжкой, Уайлдс не хотела, чтобы вся эта история как-либо испортила несколько дней обещанного спокойствия и отдыха. - Подождем их здесь или пойдем в магазин? - брюнетка вопросительно заглянула прямиком в глаза Дарси как раз в тот момент, когда телефон нарушил напряженную тишину несколькими уведомлениями. Мельком просмотрев сообщение Мэтта, Уайлдс остановилась на более интересующих, полученных от Кевина. Может позвать их к нам? Идея оказалась куда более осознанной, чем все, что произошло за последние минуты, так что капитан вместо какой-либо реакции на сообщения Бойда поспешила ответить Дэю, заодно зазывая его и остальных желающих в шале.
[indent] - Ладно. Не знаю как ты, а я, пожалуй, возьму что-нибудь покрепче вина. - вздохнув, Даниэль подбадривающим прикосновением прошлась по плечу розововолосой прежде, чем скрыться в стенах магазина, уверенно подхватывая со стеллажа Джека Ди для себя и Кевина, после направляясь к кассе. Разгуливать сейчас по магазину вместе с парнями, ровно как и превращать в действительность ранние планы с Бойдом не хотелось. То ли дело отвлечься от произошедшего в компании остальных лисов, ставших за последнее время поразительно близкими. Особенно двое из них, сейчас наверняка ошивавшихся в общем здании отеля. Расплатившись на кассе, брюнетка краем взгляда выхватила знакомые фигуры, постепенно приближающиеся, так что поспешила покинуть магазин, чтобы ещё хотя бы несколько мгновений провести без напряжения и неловкости. Уже на улице, вышагивая ближе к сугробам, брюнетка выудила из кармана телефон, за несколько уверенных движений делая селфи с выпивкой и отправляя её Дэю с коротким комментарием - "будем ждать в джакузи".

[indent] Возвращались обратно они практически молча, лишь коротко переглядываясь с компанией и краем уха прислушиваясь к разговору Офелии и Глена. Даже описывать не стоит, каким негодующим было выражение лица Мэтта, когда те вышли из магазина, как тот заметил в руках Уайдс две бутылки виски. И теперь всю дорогу до шале брюнетка ощущала все негодование, горячим взглядом оседавшее на смуглой коже. Только когда они оказались в собственной комнате Бойд нарушил тишину, ударяя в Даниэль прямыми и резкими вопросами.
[indent] - И для кого вторая бутылка? Я же знаю, что ты не собираешься обе в себя вливать. - резким движением отбрасывая приобретенную упаковку презервативов, Мэтт тяжелым взглядом прошелся по стягивающей с себя теплую одежду Дэн. Несмотря на возрастающее напряжение, та была как никогда спокойна, отсчитывая минуты до появления в их шале остальных ребят. В компании будет спокойнее. Во всяком случае, в это хотелось верить.
[indent] - Для Кевина и ребят. Они скоро к нам зайдут. - капитан явно лукавила и делать вид наигранной невинности не собиралась. Вместо этого Даниэль поспешила переодеться в купальник и с тенью вызова в тёмном взгляде прошлась по постепенно вскипающему от покалывающей злости Бойду.
[indent] - Скажи мне, что это лишь тупой розыгрыш. Только их тут не хватало, мы же хотели провести время максимально вдвоем, Дэн! На кой черт они вообще сюда собрались. - раскинув руками парень тяжело вздохнул, уже догадываясь о том, каким именно образом те договорились о визите в шале. Он прекрасно понимал, что если б Уйалдс искренне желала провести время вдвоем, то точно такого не допустила. Посему вместо громкой ссоры предпочел просто замолкнуть, сменяя капитана у шкафа с вещами, когда та окончательно переоделась и покинула комнату, не дожидаясь продолжения негодования Бойда.
[indent] - К нам заявятся гости, пока не знаю когда, но точно завалятся. Так что предлагаю переодеваться и двигать в сторону джакузи пока в нем осталось место, - капитан юркнула в сторону кухни, где Офелия явно дразнила всех в шале восхитительным ароматами еды. Довольно облизнувшись, брюнетка подошла к морозильнику, выуживая из него несколько кусочков чистого льда прежде, чем кинуть тот в бокал и прихватить с собой виски. С каждой каплей, постепенно покидающей бутылку, Даниэль чувствовала расслабление и приближение долгожданного отдыха, и именно в это мгновение её перестали волновать выступления Мэтта, демонстративно направившегося к джакузи, но так и не решившего в нём остаться. Вместо этого Бойд подхватил выпивку и пошел обратно в комнату, не желая, судя по всему, далее участвовать в увеселяющем лисьем мероприятии.

- Мисс "Я не буду есть вкусняшки, потому что уже почистила зубы";
- У Каслов много традиций и, помимо Ночи кино, одна из них - лазертег по пятницам;
- Самая страшная провинность за всю жизнь - перед закрытием метро перепрыгнула через турникет (но на следующий день потратила две поездки просто так);
- Единственный ответственный человек в этой семье и, даже учась в Колумбийском, умудряется присматривать за отцом и бабушкой (в кого она такая - так и не выяснили, уж точно не в мать);
- Взяла на своё попечение отцовское детективное агентство и ведёт там все дела, которые кажутся Каслу "слишком скучными" (Дирк Джентли на минималках);

Очень жду Алексис, чтобы опекать и баловать, получать тумаки за то, что опять полез в какую-то опасную передрягу, вместе прятать труп, если Алексис попытаются подставить настоящие убийцы. Вместе расследовать какое-нибудь дело в рамках своего детективного агентства (да, я читаю Дирка Джентли и неравнодушен к бытовому абсурду и детективам, соответственно). Бытовые ситуации, детектив, триллер, мистика - придумаем что угодно. Можем найти тебе тут парня, чтобы было не скучно через мой труп или девушку через мой труп (2). В конце концов, кто мне в старости стакан воды подаст? Если мы с Беккет, конечно, до неё когда-нибудь доживём.

Пример моего поста

Очередное приключение, снова пустыня, непременно – гробница. У Флинна отличное настроение, потому что он чувствует себя в таких ситуациях буквально как рыба в воде, и даже мелкие неприятности не могут испортить ему настроения. Всё под контролем! Ну, то есть не всё, конечно, было бы даже скучно, если б они не застряли в Ланкарансаре, в попытках найти подходящий транспорт для путешествия по барханам, или не проехали четыре раза мимо искомой точки уже в самой пустыне. Заранее ведь всё знать очень скучно. Уже целое десятилетие основным планом Флинна была импровизация – и, как ни странно, это всегда работало. Мужчина краем глаза поглядывал на сидящую за рулем Ив и делал вид, что не замечает, как женщина тихо закипает (в прямом и переносном смысле) – едва ли его могли обмануть её улыбки. А ведь он предупреждал когда-то, что лучше всего работает в одиночку. Как говорится, сама напросилась. А кто сказал, что будет легко. Но библиотекарь благоразумно помалкивал, всё-таки разозленный хранитель в закрытом пространстве... он ещё помнил их путешествие в самолете.

Прибор барахлил нещадно, но Флинн и не думал обращаться к карте. В конце концов, зря он, что ли, настраивал эту штуку почти всё утро? Он же библиотекарь – или кто, в конце концов? Иногда с упрямством Флинна не мог поспорить и дикий баран, и это был явно тот самый случай. Даже если они теперь застрянут в пустыне на неделю (чего, положа руку на сердце, очень бы не хотелось), Флинн всё равно не прикоснется к карте – потому что это будет означать, что он не гений. А это, как мы знаем, полная глупость.

С самого первого приключения ему приходилось притворяться, что он что-то понимает, да даже не что-то, а примерно всё. Он притворялся уверенным в своих силах, хотя это было совсем не так, но за все эти годы притворство превратилось в реальность. Флинн просто знал, что – даже если он чего-то не понимает, то в итоге он всё сделает правильно, просто интуитивно. На его стороне удача – и внезапные знания обо всём на свете. А спустя годы появился ещё и бесценный опыт выжившего в многочисленных приключениях библиотекаря. Он привык полагаться только на самого себя и удачу – иногда в виде случайных попутчиков и компаньонов, иногда просто так. У Флинна всё это время не было даже хранителя – только Джадсон, каким-то мистическим образом появляющийся то тут то там со своими советами, да Шарлин, хотя большую часть времени она кричала на него и требовала отчеты. Не самое лучшее подспорье в приключениях, но Флинну большего было и не нужно – по крайней мере он знал, что ему есть куда возвращаться.

А потом вдруг на голову свалились другие библиотекари, Ив... Он бы, пожалуй, не рискнул признаться в этом вслух, но полковник Берд и правда была идеальным хранителем. Таким, какой ему был как раз [не] нужен. Но она постоянно призывала его работать в команде, сообща, а этого он не умел да и не хотел, в общем-то, даже если и оказывалось в итоге, что в некоторых случаях это лучше, чем действовать в одиночку. Но ведь десять лет он справлялся как-то? Точнее, не "как-то", конечно, а прекрасно справлялся. Превосходно.

Поэтому когда их с Ив разделило стеной-ловушкой, Флинн испытал какое-то смутное облегчение – действовать в одиночку ему было гораздо привычней. Переживать за хранителя не было никакого смысла, если уж кто-то из них двоих может постоять за себя, так это Ив. К тому же она достаточно умна, чтобы не погибнуть в одной из ловушек, которых наверняка тут ещё полным-полно... Флинн на всякий случай простучал разделившую их стену, но она выглядела достаточно крепкой, чтобы с этим можно было что-то сделать, а это означало, что нужно найти какой-то другой выход. К счастью, в его распоряжении их было полным-полно...

Выбирать наобум было чревато для жизни, поэтому Флинн вернулся к письменам. На юге в те века, когда появилась эта гробница, были распространены такие виды письменности как калинга, тамильское брахни и бхаттипролу. В некоторые раздумья библиотекаря повергло то, что ни одна из вышеозначенных письменностей здесь не использовалась. Это, должно быть, какой-то шифр. Фонарь замигал, и Флинн заторопился, сообразив, что каждая минута промедления грозит оставить его в неровном свете факелов.

Наконец, ему удалось перевести один небольшой фрагмент текста, а он уже мог стать ключом к остальному. Флинн едва не закричал от радости. В итоге удержался, только издал придушенный писк и на том угомонился.

"О воды, ведь вы благодатные.
Поместите нас в подкрепляющую силу,
Чтоб (мы) увидели великую радость"

- Так, значит, это не подходит, идем дальше, – бормотал он себе под нос, перемещаясь от одной части стены к другой, но мысли его всё же сбивались на Ив. Как она там? С её стороны был выход, значит, вероятней всего она уже снаружи и в безопасности. Да вот только в глубине души Флинн знал, что эта гробница едва ли отпустит их так просто. Значит, ему надо ещё ускориться.

- Ну что ж, рискнем, – оптимистично подбодрил он себя, отмерив нужное количество шагов и оказавшись прямо перед одним из проходов. Начало было многообещающим. Если он всё понял правильно, то через два пролета он обнаружит спуск, где будет очередная загадка, а там уж дело техники. Флинн проскользнул в черный провал, стараясь ступать осторожно и внимательно прислушиваться. Как правило, ловушки срабатывали после какого-то определенного звука или щелчка.

Умудрившись не утонуть, не получить по голове многопудовым куском известняка и не напороться ни на одно из вылетающих из стен копье, Флинн благополучно преодолел один пролет, но как некстати застрял у одной из стен, которая показалась ему особенно примечательной, благодаря покрывающим её рисункам. Современный научный мир просто взорвался бы, если б кто-то узнал, что здесь находится.

- Невероятно, – бубнил Карсен себе под нос, любовно припав к стене и осторожно ощупывая её как возлюбленную, которую не видел десяток лет. – Подобные изображения должны были появиться спустя долгие века...

Он понятия не имел, сколько прошло времени, прежде чем он спохватился, вспомнив о своей главной задаче. Должно быть, полчаса или около того. В темноте как-то органы чувствительности притупляются и довольно сложно определить – прошло несколько минут или целые сутки, но в своих путешествиях Флинн немного навострился. Хотя часы на цепочке плотно встали ещё до того, как они с Ив преодолели первый коридор, что и не удивительно. С трудом, но всё же отлепившись от своей драгоценной стены, библиотекарь продолжил путь.

Но уже на следующем повороте он впал в замешательство. Открытый проход манил и сулил безопасность, но Флинн был отнюдь не так глуп, чтобы на это купиться. Подсветив фонариком плитки на полу, библиотекарь сообразил, что настоящий проход скрыт, вероятно, в одной из стен. Спустя некоторое время размышлений и невнятного бормотания себе под нос, Флинн наступил на нужные плиты и... вдруг понял, что пол уходит у него из-под ног. Подумать о том, что это за чертовщина, так как он уверен, что всё сделал правильно, библиотекарь не успел, потому что когда летишь в бездонную яму это как-то сильно бодрит, но и сбивает с толку.

- А-а-а! – разнесся эхом его крик, оглушив и самого библиотекаря, хотя падал он не слишком долго. Оглушенный Флинн тут же вскочил на ноги, радуясь, что упал на что-то мягкое. Нисколько, в общем-то, (почти) не удивившись, галантно подал руку Ив, поднимая её обратно на ноги и, как ни в чем не бывало приветливо улыбнулся её спутнице (кто бы мог подумать, что сегодня в этой гробнице будет так людно!).

- Привет, я Флинн, а как вы... э-э-а... – тут же заметив нацелившуюся на девушек змею, Карсен замолчал на полуслове и задумчиво похлопал себя по карманам. Как нарочно костяную дудочку он оставил в пиджаке, а надевать пиджак в пустыню это вообще-то нелепо. А вот надо было! Никогда нельзя пренебрегать возможностью встретить в пустыне дикую змею. И покрасоваться в костюме с цветочком в кармане.

С кобрами ему приходилось встречаться - и не раз, он даже умел готовить противоядие, которое нужно было успеть принять через семь секунд после укуса и ни секундой позже. Изготовлению противоядия его научил старейшина племени, после того как Флинн помог ему решить проблему с нашествием саранчи. В общем-то, дел было всего на полчаса, ведь саранча очень боится... Мужчина похлопал себя по щекам, улавливая, что очень сильно отвлекся, и нужно вернуться к проблеме.

Черная кобра, кальберия, как называют её местные. Не слишком разъяренная, но и не слишком сговорчивая. Вопрос бы решил один заклинатель змей или женщина, сумевшая бы исполнить "змеиный" танец. Флинн задумчиво покосился на Ив. Нет, она не будет. Хотя это, как минимум, было бы красиво... Что ж, тогда остается один вариант.

Флинн прочистил горло и разразился чириканьем, максимально стараясь подражать боевому кличу орла-змееяда.

- Чвик-чвик-твиньк!

Видимо, кобра была сама по себе сонная и вообще заползла сюда больше по ошибке, чем по чьему-то злому умыслу, потому что этого оказалось достаточно, чтобы она засуетилась и убралась восвояси, только бы подальше от этих ненормальных.
Флинн замолчал и вытащил из кармана платок, чтобы промокнуть лоб. Может, он и действовал "на авось", но "авось" не подвел его еще ни разу.

Мы встретились, хотя вернее сказать я увидела тебя, когда ты переживал тяжелое расставание. Помню, ты сидел на ступеньках у клуба, в котором я играла свой диджей сет, ты выглядел совсем разбитым, не лицо, а маска. У меня тогда были сигареты, но я решила стрельнуть у тебя, чтобы завести разговор и возможно помочь. Ты же знаешь, мне лишь бы помочь кому-то, хоть это иногда тебя и выбешивает. Ты жил тогда в каком-то дешёвом хостеле, был завсегдатый баров на лиговке и обычным работягой, которому постоянно не хватало денег. Слово за слово, мы обменялись инстой и начали общаться. Очень спонтанно и неожиданно. Обычно такие знакомства ни к чему не приводят, просто висите мертвым грузом друг у друга в подписках, но не в этот раз.

Мне было приятно поговорить с тобой обсудить музыку и книги. Оказалось, что ты один из самых начитанных людей, которых я встречала. У тебя на все было свое мнение, ты жил принципами, которые соорудил у себя в голове. Ты решил для себя, что у тебя нет сердца. Что ты навечно останешься одинок, потому что только так не навредишь себе и другим.

Мне кажется ты знал про все локальные ивенты, знал те улицы Питера, о которых я даже не догадывалась. Мы попадали в какие-то глупые приключения, иногда удивляясь как остались в живых. Наверное ни с кем в жизни я не ходила так долго как с тобой, вечное передвижение, вечные поиска чего-то.

Мы постоянно курили сигареты, так много, что если вспомнить об этом начнает тошнить. В твоей руке часто бывало пиво и томик книги, которую ты обязательно читал мне, когда мы присаживались отдохнуть на набережной или в парке.

Я ведь и не собиралась влюбляться в тебя, мне самой не хотелось вступать в отношения. Просто собирала твое разбитое сердце, как пазл. Мне правда нравилось просто дружить. И я не знаю как так вышло, что в одну из белых ночей, мы сидели у меня на балконе, как всегда курили, заиграла песня “love will tear us apart” мы начали петь, смеяться, а потом неожиданно поцеловались.

да, дединсайд. и что?

Ну что сказать, вот такой вот гений мысли, такой вот андеграундный романтик, родился в моей голове. Если близко, то приходи! Закидаю тебя музыкой, зацелую, и вообще буду рада.
Как ты понял заявку в пару. Будем учиться жить вместе, потом заведем собаку, построим дом, родим детей и никогда не будем онлайн. Ладно будем, нам же тут это играть. Ахахха.
У нас тут фандом, в котором все сказки вместе. Так что соигроков найти не проблема.
Предупреждаю, что у меня есть лучший друг тире лучший бывший, но не бойся, нашим отношениям это никак не мешает. Вы подружитесь! Или нет. Тут уже сами решайте. Ахахах.
По постам пишу примерно от 3 до 5 тысяч символов, от любого лица. Ты можешь писать хоть больше, хоть меньше, с линейкой я не бегаю.
А так, все обсуждаемо, готова к любым предложениям и идеям. НО! Прошу, давай без оксигнойного в этой истории. В альтернативе можешь делать, что хочешь. Кстати, если что, и меня можешь туда утащить, я вообще легка на подъем.

Пример моего поста

я не люблю вспоминать свою человеческую жизнь. ненавижу осознавать, каким ничтожеством я была когда-то.

я встретила артюра и сразу в него влюбилась, молодой, глупый, безрассудный. казалось, наша страсть способна уничтожить мир. он всегда связывался с "плохой" компанией, много пил, буянил, совершал преступления. я же всегда ждала его домой, послушно ожидая новых побоев. о, странно в это поверить, но мне казалось, что это и есть любовь. эти удары я принимала как поцелуи.

однажды артюр пришел домой с каким-то странным человеком, его звали бернард. он сразу мне не понравился. теперь же я понимаю, что не зря его боялась. оказалось, что мой дорогой и любимый муж проиграл меня в карты этому мужчине. сейчас я вспоминаю это со смехом, тогда же я пришла в ужас. как можно было догадаться, бернард был вампиром, ему нужна была прислуга, которую он также мог использовать для своих плотских утех. я идеально подходила ему - покорная, красивая, кроткая. потом я узнала, что он выбрал меня давно, что специально пошел играть с артюром в карты.

так я стала любимой игрушкой для своего любимого вампира. конечно, поначалу я его ненавидела, скучала по своему мужу, мечтая вернуться в свой старый дом. но вкусив силу, которую подарил бернард, я поняла, что была рождена для такой жизни.

он научил меня многому, мы побывали в разных краях света. я была благодарна ему за то, что он сделал меня вампиром. у нас никогда не было любовных отношений. секс и ласки, конечно, были, но мы не были парой. я всегда считала его своим мастером. в какой-то степени даже отцом, ведь именно он даровал мне новую жизнь.

конечно, не всё было гладко. иногда я сбегала от бернарда, даже вступала в отношения с другими вампирами, но всегда возвращалась к нему. он меня принимал, прощал, хоть и говорил, что мой внутренний яд страшнее вампирского. и он был прав, все, к чему я прикасалась, становилось отравленным. все мое существование пропитано насилием и болью, и черт возьми, мне нравилось это. у нас была связь, которую мы взращивали долгие годы. и я была к нему привязана, настолько крепко, насколько возможно. я любила его.

поэтому сейчас, когда его уже давно мертвое тело вдруг падает на асфальт к моим ногам, из моей груди вырывается животный крик. крик отчаяния и злобы. я не успела спасти его. к моему несчастью, я была слишком расслаблена, даже не подозревала, что рядом скрывается опасность. мы были заняты своей добычей. я даже все еще ощущаю запах страха этого жалкого человечка, но он уже смешался с моим, и это уже не нравится.

я падаю на колени перед своим бернардом. ласково касаюсь его мраморного лица. даже в своем последнем мгновении он дьявольски красив. мир потерял лучшего мужчину, и мир заплатит за это. я сотру в порошок все, что попадется мне на глаза. и вот не задача на мои глаза попадаешься ты. какой совпадение. правда?

я втягиваю ноздрями воздух. как ты так искусно прячешь свою поганую вонь? от таких, как ты, обычно на километр несет. неужто твоя свора тебя кинула? оно и к лучшему, значит, никто не придет мстить за тебя

громкий, истеричный и надрывный смех вылетает из моей глотки, подобный грому, бьет в уши. твоя самонадеянность так раззадоривает. - это мы ещё посмотрим, кто умрёт, щенок, — я отталкиваюсь ногами от асфальта и резко делаю выпад, впечатывая тебя в стену. - жаль, что ты вступил в бой со спины, как ничтожный трус. я бы хотела видеть, как бернард разрывает твою собачью пасть, — и мой кулак уже целится в твоё лицо, но ты уворачиваешься.

хочешь поиграть? ну что ж, давай, песик.

Мы не знакомы


Он предлагает ближайшим ученикам разделить с ним хлеб и вино [плоть его и кровь], рассуждает о бессмертии человеческой души, говорит о смирении и любви, больше всего — о любви, и эту любовь я вижу в твоих глазах, когда ты смотришь на него.

Некоторые из апостолов поначалу перешёптывались за спиной, тревожились, что появление в числе последователей женщины принесёт разлад и смуту. Ты и мыслей о подобных сомнениях допустить не могла. Внимательно слушала проповеди, помогала остальным в них разобраться, проявляла бесконечное милосердие ко всему сущему, стала примером для других, а для учителя — поддержкой и опорой.
Девчонка из Магдалы, укачивающая себя в объятиях собственных рук и напевающая какую-то совершенно дурацкую надоедливую пастушью песенку про потерянных овечек [умоляю, прекрати, это просто ужасно].
Ты действительно полюбила его не так, как прочие, но это тихое трепетное чувство, теплящееся в груди, никому не причинило вреда.

Не пожалела ли ты о том, что так и не сказала ему? — я задался этим вопросом, глядя на тебя, и вдруг встретил твой взгляд, светлый и спокойный, лишённый страха перед незваным гостем, случайно обнаружившим своё присутствие. Нет, не пожалела.
Он, конечно же, всё знал.
И что последним, услышанным им от тебя, станет скорбный женский вой, прорвавшийся сквозь рёв беснующейся толпы в момент, когда Пилат умыл руки, — он тоже знал. Но едва ли был к этому готов.
Я вот, давно позабывший о существовании подобных чувств, готов точно не был. Однако не посмел шелохнуться, стоя по правую руку от того, кто мог позволить себе наблюдать эту сцену с ироничной улыбкой на губах.     

Уже позднее, когда всё закончится, я приду, чтобы помочь снять его тело с креста и проститься. Не дёрнусь и не скину твою ладонь, в сострадательном молчании опущенную на моё плечо.
Совсем скоро ты так же протянешь руку к нему, избравшему тебя первой свидетельницей своего возвращения, и ты услышишь ставшее впоследствии знаменитым — noli me tangere

Нам этого тогда знать, конечно же, было не дано.


Мы знакомы одну жизнь


1763 год. Лондон процветает. Каждая пятая женщина зарабатывает, продавая себя.
Мы с тобой — подтверждение статистики. Названые сёстры, дочери madame одного из наиболее известных борделей в Сохо. Странно было бы стать исключением при таких вводных.

Матушка вечно с тобой носилась, как курица с яйцом, словно чувствовала необходимость хоть как-то спасти твою невинную душу. Кудахтала до шестнадцати лет, а потом поняла, наконец, что дочь шлюхи — это клеймо, которое не свести. То препятствовала нашему общению, а теперь сама тебя привела ко мне с просьбой подготовить.

Я на тебя смотрю — как в ответ разглядываешь заинтересованно, как губу нижнюю кусаешь, как складки подола измятые в пальцах теребишь, — и мне совершенно не хочется душу твою спасать.

Но меня просят не об этом.

У матушки на тебя планы большие — невинность на торги выставить, да лорду какому-нибудь знатному на содержание отдать под проценты. А чтобы лорд не заскучал, старшая сестра, куртизанка с опытом, младшую должна, дескать, премудростям обучить.   

Больно ей тебя из-под своего крыла отпускать, тебе же — боязно перед всем, что впереди ждёт, и ты меня вопросами засыпаешь о том, каково это — в первый раз. Я тебе руку на плечо по-свойски закидываю, к уху наклоняюсь и говорю вкрадчиво, что настоящий первый раз должен быть с тем, кто действительно нравится, а на прочих потом будет уже плевать. До чего умилительна ты в своём искреннем удивлении, Мэри.
Не бойся ничего, зайка, особенно меня, — я ведь сказала, что научу тебя всему.
Будет весело, вот увидишь. А матушке нюансы знать вовсе не обязательно.


Мы знакомы две жизни


— Мар…ти, — жмурюсь от хлопка бутылки с шампанским и вздрагиваю, когда часть его летит холодными брызгами на обнажённую кожу. Ты доволен собой, ты хохочешь заливисто, ты не торопишься снимать новую форму СС, которую тебе выдали только вчера. Ты безмерно горд быть зачисленным в самое элитное подразделение, доказав всем своё право и чистоту крови. Но ты совершенно не беспокоишься о том, что запачкаешь драгоценный китель, когда наклоняешься к моей груди и животу, дабы попробовать шампанское вот так. Ещё сильнее ты гордишься быть обладателем особого расположения валькирии Люфтваффе, чей супруг выступил твоим поручителем для прохождения отбора.

Бесстрашный такой, молодой, пылкий, разложил меня прямо на кровати бригадефюрера, лежишь теперь сверху дыхание переводишь, а я на мундштуке насечки зубами в задумчивости оставляю и по волосам тебя расслабленно треплю, как щенка любимого.
— Нашёл бы себе такую, чтоб Kinder, Küche, Kirche, может, и счастливым бы стал. На кой чёрт тебе вообще эта «мёртвая голова»?
Это ведь те эскадроны смерти в концентрационных лагерях, устраивающие не что иное, как геноцид.
Ты, мой милый, ещё ни одной жизни забрать не успел, но если грех такой на себя возьмёшь, это уже будет совсем не то же, что проституция, некогда оставившая твою душу незапятнанной.
Я смотрю на тебя [любуюсь откровенно], и думаю о том, какая же это садистская издёвка свыше — ты в рядах СС.
Я смотрю в глаза твои — светлые, спокойные, лишённые страха, — такие же тёплые, как много сотен лет назад.

Смотрю и понимаю, что хочу тебя спасти.

— Знаешь, Марти, мне придётся сделать тебе очень, очень больно.
Хмуришься, из-под ладони выныриваешь, за запястье меня перехватываешь и кольцо обручальное на пальце в разные стороны крутишь, осторожно интересуясь, не собираюсь ли я тебя покинуть. Получив заветное «нет», улыбаешься, снимая кольцо напрочь.

Нет, милый, ведь чем дольше ты со мной, тем больше проявляется воспоминаний о твоих прошлых жизнях. Именно это осознание в какой-то момент и причинит тебе такую боль, что выть захочется.
В тот момент я буду рядом, обнимать и утешать, гладить по спине и говорить, что ты просто запутался.
В тот момент я резко перехвачу тебя за челюсть, как щенка, который по дурости схватил что-то не то — выплюнь немедленно и не смей так больше делать — когда допустишь мысль о том, чтобы закончить всё одним выстрелом.

Не смей, ты понял меня? Иначе тебе уже никто никогда не сможет помочь.

И ты держишь слово, даже когда видишь, как горящей звездой падают с неба обломки моего самолёта.
Загадывай желание, Марти.
И выводи невинные души из ада, именуемого Бухенвальд.


Мы знакомы три жизни


— Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город…
Ты зажимаешь мне рот ладонью и, беспардонно заваливаясь сверху, выдёргиваешь из руки книгу. 
Ты говоришь, что на сей раз нам нужна другая история. Ты уже вспомнила все предыдущие, и мы договорились быть предельно честными друг с другом. Договорились отбросить все библейские заморочки, забыть моё имя, о которое язык порезать можно, забыть твои слёзы, которые ему посвящались.
Выходит, договорились попробовать быть счастливыми в этот раз? Наверное, так.

Я перехватываю твои запястья и тянусь к тебе чтобы поцеловать. Старенький зелёный поезд трогается с характерным глухим лязгом, и ты охаешь, цепляясь за меня крепче в борьбе с инерцией. Необъятная бабулька, которой мы отказались уступать нашу нижнюю полку, закрывает внуку лицо газетой и цокает языком, принимаясь ворчать о том, что молодёжь совсем стыд потеряла.

Мы с ней ещё повоюем и за право ехать с открытой форточкой, и за натянутую с верхней полки наволочку, и за место на столике. И она, конечно же, пожалуется проводнице, когда ты, дожёвывая купленный на полустанке пирожок, будешь на ломаном русском повторять за ней «срамота-то какая», «сталина на вас нет» и «не по-христиански это, ой не по-христиански».


Мы знакомы четыре жизни


Ты стоишь на пороге моего дома, и у тебя губы дрожат, глаза пелена подступающих слёз размывает. Не можешь ничего сказать — падаешь в мои руки и воешь от боли, отчаяния, бессилья. От этого ощущения дежавю коленки подкашиваются, и я медленно оседаю вместе с тобой на пол.

Конечно, ты узнала, что мы собираемся сделать, кому решились бросить вызов.
Ты понимаешь, что можешь потерять его снова, и теперь уже не будет ни чудес, ни амнистий.

В моих словах о том, что я его собой закрою, утешения не нашлось бы ни грамма, и я проглатываю их, продолжая прижимать тебя к груди и мерно гладить по содрогающейся спине. Ты ведь и так всё понимаешь, и понимание это конвульсивными рыданиями из грудной клетки рвётся.

Я закрываю глаза, мягко укладывая подбородок на твою голову, и качаю тебя так нежно, как укачивала когда-то мать, пока тебе было больно или страшно. Поверх судорожных всхлипов слышен мотив пастушьей песенки про потерянных овечек, совершенно дурацкой и надоедливой. 

Под моё тихое пение стихает и твой плач.


Мы знакомы

итак, прорабатываем страхи:

● библию знать не обязательно (я не шарю, пользуюсь интернетами, смекал_очкой и прекрасно себя чувствую)

● понимаю, что с громким никнеймом вроде Maria Magdalena может быть дискомфортно, поэтому предлагаю разобрать за запчасти: Magdalena/Magda/Maria/твой вариант, а в списке ролей пропишем как по паспорту чтоб никто (2 человека из фд) не запутался

● по поводу внешек можем договориться (и твоих, и моих), но ты посмотри как хороши эти девочки и вон тот парень с одним исходником.... пол, кстати, поменять тоже можно в каких-то историях, если твоему сердцу ближе гет/слэш/фем нужное подчеркнуть. я за разнообразие

● истории представляют собой реинкарнации в разные периоды времени, где этих двоих сталкивала жизнь. Мария, хоть и святая, но всё-таки человек, поэтому не живёт вечно — это душа её проходит через цикл смертей и перерождений. однако за счёт того, что святая, есть бонус — когда обстоятельства сталкивают её с какой-нибудь настоящей хтонью, она потихонечку начинает вспоминать все свои прошлые воплощения и суть того, кто она такая. Азазель, в свою очередь, природы не человеческой, и помнит всё (есть нюанс, но об этом позже)

● заявка не в пару (они_пытались.jpg), но любить Марию Ази всё равно будет безумно. это любовь, но другого рода, что ли? потому что Мария всей душой однажды полюбила Спасителя, а Ази — архангела Рафаэля (но не помнит этого, таков нюанс). возвращаясь к их природе, Азазель — падший ангел, и там чувства как константа. Мария — человек, и здесь спектр возможностей гораздо шире, то бишь, если захочешь, не обязательно вечность вздыхать по Спасителю (на форуме кстати есть игрок, который играет его со мной маской, и он супер, с ним тоже можете попробовать договориться на что-нибудь интересное), можно радоваться жизни и вкрашиться в кого-нибудь ещё, в неограниченных количествах

● по персонажу: ты можешь взять для Марии любую предысторию. по одной версии она была раскаявшейся блудницей, по другой — Спаситель изгнал из неё бесов, и она присоединилась к его ученикам. а можем и вообще над другими вариантами подумать. единственное что — совсем не вижу её сукой_стервой_истеричкой_вечной дамой в беде_наивной фиалкой_эзотерик бимбо. в общем, хочу самобытного живого человека. там ниже будут короткие вайбовые видосы, вот прям оно

● теперь надо что-то про требования, да? пишу с заглавными и выделением прямой речи потому что мне так привычно, ты — пиши как тебе удобно. объёмы любые. лицо у меня по большей части 1-е. если тебе понравится в заявке вообще всё, кроме этого, могу попробовать вспомнить письменность от 3-го, но не гарантирую, что выйдет круто.
нц люблю и умею по-всякому (вроде даже без кринжа 🤡), надеюсь сойдёмся во вкусах.
фидбэк на посты мастхэв, без него руки опускаются и ничего не хочется.
общению помимо написания постов — да! мне всегда будет по кайфу обсудить с тобой планы на сюжет, хэдканоны, игры, заявки, идеи, покидать картинки и что угодно мемы их есть у меня, поэтому ur welcome. я этой темой и персонажем горю, теперь вот хочу гореть вместе с тобой!
не ревную и ни в чём тебя не ограничиваю — играй что хочешь с кем хочешь ебись@веселись, но в нашей с тобой сюжетке я хочу видеть пост в две недели, не надо задвигать в дальний ящик, пожалуйста. тебе я тоже буду отписывать в приоритетном порядке
пример поста — это важно, регистрируйся и залетай в лс сразу с ним, чтоб понять поймаем мэтч или же нет, а там дальше обсудим планы на сюжет и всё остальное
ааа страшна страшна нипанятна требований дохуя, но я верю в то что каждой твари по паре и однажды ты найдёшься 😘

могу страдать ветхозаветно (часть поста от азика, где есть про марию)

Моя беда в том, что я всё помню.

«Каково это — носить ненависть в сердце уже так долго? Скажи, разве тебе со временем становится легче? Она вгрызается в тебя всё сильнее с каждым годом, десятилетием, с каждой сотней и тысячей лет. Она бы давно поглотила тебя без остатка, но этого всё ещё не произошло, ибо в тебе есть свет. И ты сможешь простить».

В первую нашу с ним встречу я предложил ему спрыгнуть с крыши храма иерусалимского.

— Что такой, как ты, можешь знать о таком, как я?

Это было второе из трёх христовых искушений. Испытание гордыней, которое прошёл он, и на котором споткнулся я сам. Споткнулся на своём пути, прервал долгий бег и поднял голову, впервые за долгое время оглядевшись по сторонам.

В нашу с ним вторую встречу я остался незримым отстранённым наблюдателем, чьё присутствие не укрылось лишь от чуткой Марии. Мария, моя милая Мария, лучше бы почувствовала надвигающуюся бурю и то, что назревало за спиной. Гнев внутри достиг апогея, когда я вынужден был смотреть, как предатель улыбается ему в глаза, как держит в своих руках его сухие тёплые ладони, как целует его и как смеет говорить ему о любви. В тот момент я впервые разглядел в нём себя, и мне стало невыносимо больно за нас обоих.
И я со злым ликованием смотрел, как Иуда готовит петлю, как лишает себя жизни за содеянное.
«Стало ли тебе от этого легче?»   

В нашу третью встречу я плакал над его телом, не помня, когда делал это в последний раз. От боли, от обиды, от жестокой несправедливости. Вопреки моей гордыне, мы оказались слишком похожи в своей любви к людям, в намерении помочь им, вывести к свету, в желании спасти и понесённых за это страданиях, причинённых по одной Его воле. Больно мне было и за богоматерь, ибо я понимал, каково это — беспомощно наблюдать за тем, как умирает когда-то подаренное тебе дитя. Как меня вынудили смотреть на гибель взращённых нами с братом цивилизаций, оказавшихся неугодными Ему.
Тогда ненависть в сердце стали вытеснять другие эмоции, а я начал задумываться о том, что, коль наши с ним жизненные пути так отражаются друг в друге, может, и мой предатель многим ранее всё знал? Может, и не было ко мне никакой любви вовсе? Может, ответное чувство я придумал себе сам, только лишь потому что мне хотелось, чтоб так было? Эти размышления делали мне только больнее.       
«Всё, что причиняет тебе боль, Азазель, ты делаешь с собой сам».

В нашу с ним n-встречу я нервно смеялся, повторяя, какие мы всё-таки разные. Он простил Иуду, конечно же, он давно его простил.
— Просто потому что ты — лучшее, что могло случиться с этим миром.
А я совсем не такой. И пусть ненависти в моём сердце больше не было, там всё ещё гнездились обида и боль. Скорбь по навсегда утраченному брату и такому же безвозвратному [нашему] времени.
«В нас гораздо больше сходства, нежели кажется. И тебе под силу простить».

Шёл семнадцатый век, и я всё ещё силился что-то доказать, поэтому когда наши с Марией пути пересеклись, мне совсем не хотелось выводить её за руку к праведному свету. Мы прожили жизнь, будучи английскими куртизанками. Это была быстрая, яркая и, по тем временам, довольно счастливая жизнь. А когда она трагически закончилась по вине одного зарвавшегося лорда, когда пришёл мой черёд класть по шиллингу на её потемневшие веки и целовать остывший лоб, на меня сошло неожиданное откровение, что душа Марии всё равно осталась чиста. Она сделала эту скорбь светлой, и я, наконец, закончил попытки сопротивляться, поплыв по течению.

 
И вот теперь это течение выбросило меня на острые скалы.

Я всё ещё помню, что испытывал к тебе. Помню время, казавшееся мне самым счастливым просто потому что оно было разделено с тобой. Помню тоску разлуки и радость встречи. Помню наши последние дни вместе, помню близость, ставшую наконец не только духовной, но и физической. Помню, как одно дыхание не двоих делили. И предательство твоё тоже помню.     
— Прежде ложь твоя была гораздо убедительнее. Я в неё верил, а сейчас, — медленно качаю головой и перехожу с арамейского обратно на понятный всем русский, — поработай над этим, а то так и останешься актрисой без Оскара, — возвращаясь к моим пламенным речам, которые все тебе одной посвящались. Мне снова больно об этом думать, ещё больнее — озвучивать, и не просто кому-то, а непосредственно тебе. Историю спасителя и Иуды знают все. Нашу с тобой историю не знает практически никто, ведь мне спасителем стать было не суждено.

могу не страдать

Нет, ну вы его видели? Взъерошенные, пускай и с остатками лака, волосы, улыбка клыкастая, щёки розовые [не наблюдал бы достаточно долго, решил бы, что от смущения, но это мы ещё проверим] и глазищи вот эти вот огромные, карие, блестящие. Говорю же — вылитый Бэмби. Рога только пока не заслужил.
Так, что там насчёт смущения? Не-ет, будь ты робкой фиалкой, стоял бы сейчас весь красный, как помидор, и либо всё же залепил мне оплеуху, либо застыл как истукан. Хотя, знаешь, готов поспорить, тебя вообще не было бы в этой гримёрке. Но ты здесь, всё ещё держишь ладони на моих бёдрах, отвечаешь на поцелуи и даже обрываешь на полуслове, затыкая рот. Где это видано?
— Какой топор, Форе? — не скрывая попытку отдышаться, затылком в зеркало упираюсь; языком по верхнему ряду зубов провожу и усмехаюсь в ответ, — гляди, у меня лапки, — жалость-то какая, приходится отпустить тёплый бок, чтоб перед носом твоим ладони выставить да пальцы несколько раз сжать. Ждёшь подвоха от меня? Скрытые мотивы ищешь? Обижаешь, я ведь едва ли не единственный, кто всегда тебе в лицо всё прямо говорил. Да, жестоко, да, обидно, да, на эмоциях и где-то несправедливо, но зато как на духу. И никаких диверсий за спиной. Некоторые из них я даже предотвращал, и ты, может, так и не узнаешь, что Рауль, Паскаль и Модест, например, взъелись на тебя куда сильнее. [И это хорошо, что тебя не было на некоторых совместных мероприятиях]. Правда, теперь я очень хочу, чтоб был на следующем.
— Mio principe, да я самая честная крыса в твоей жизни, — поэтому не ищи двойных смыслов, когда мои ноги за твоей поясницей скрещиваются. Мне просто нужно ближе. А ещё нужна такая же открытость от тебя, ведь это было бы справедливо по отношению ко мне. Что скажешь?

— Что за вечер удивительных открытий, надо будет выпить за это, — до нового года всего-ничего, а я до неприличия трезв. Держу пари, ты из-за выступления тоже ничего не ел, и развезёт нас катастрофически быстро. Не нужно быть гением дедукции, чтобы понять — никто тебя сегодня к праздничному столу не ждёт, раз ты всё ещё здесь со мной. Личную жизнь участников труппы сложно назвать личной. В основном отношения складываются с коллегами или теми, кто так или иначе вращается в этих кругах, но даже если появляется кто-то далёкий, то без внимания это не оставляют. И едва ли ты успел выцепить кого-то в тиндере на вечер, раз так охотно поддаёшься, позволяя подтянуть себя за подбородок близко-близко и подушечкой большого пальца контур губ очертить. На смену пальцу приходит язык медленно, развязно, снизу-вверх, чтоб потом на короткой заминке перед полноценным поцелуем выдать ещё одно приятное и не озвученное ранее открытие: «sei dolce».

А ещё наивный, если считаешь, что этого [мне-тебе] будет достаточно. Обеими руками под мундир забираться приятнее, обеими руками все внутренние застёжки-петельки ловчее поддевать. Там уже гляди и подтяжку с плеча сцапать, и трико до грани тазовой косточки приспустить, и пальцами под тугую резинку белья пробраться по-свойски так, по-хозяйски. Отстраниться не даю, ногами по-прежнему обнимая. В волосы вцепляюсь теперь уже жёстко, вынуждая голову вбок наклонить, чтобы по открытой шее от ключицы до самого угла нижней челюсти языком провести. Чтоб ни одна реакция твоего тела от внимания не ускользнула, когда ладонь обхватывает член. Меня сейчас заводит всё: то, как выдыхаешь тяжело; как пресс твой сокращается, когда с нажимом первые движения вверх-вниз на пробу, ловя нужный темп; как немного сгибаешься, когда подушечкой пальца влажную головку обвожу; как сам впиваешься в мои бока и бёдра так, что утром я точно увижу на них синяки. Ужасно жарко, тесно, пространства мало, мои шмотки из такого положения не снять вообще никак; я раздосадовано рычу, кусая твою шею, пожалуй, чуть сильнее, чем следовало. Поспешно зацеловываю укус, отпускаю волосы и руку из твоих штанов достаю, но лишь для того, чтоб край ткани ниже дёрнуть до слабого треска, ладонь свою прямо перед твоим лицом облизать и обратно вернуть.   
— Так лучше, мой принц? — улыбка чеширская красуется недолго — нет нужды ждать ответа на риторический вопрос, когда есть возможность в очередной раз твои губы поцелуем поймать. Пальцами свободной руки от уголка рта по щеке слюну размазать, ахнуть тихо от того, как резко дёргаешь, практически лишая какой-либо опоры на краю стола. Но моя задача сейчас с ритма не сбиваться, когда и так уже на грани. И я справляюсь, несмотря на то, как буквально наваливаешься сверху, позволяя дышать лишь урывками. Мыслей об опоре нет, как и других лишних. Я же знаю, что ты не дашь мне упасть.

Дыхание сбивчивое, дыхание загнанное; тебе нескольких быстрых движений хватает, чтоб потом пару раз толкнуться в мою руку самому и кончить. Меньше всего сейчас волнует, что мой костюм пачкаешь. Я вообще ни о чём думать не могу, кроме того, как брови к переносице сводишь, жмурясь, как ресницы твои пушистые дрожат, как губу покрасневшую кусаешь, как дышишь хрипло, как ком в пересохшем горле сглатываешь, как ослабевает хватка подрагивающих пальцев. Как от собственного возбуждения хочется, сука, выть. Но ты открываешь глаза, смотришь на меня так мутно-влажно, что я только зубы стиснуть и скулёж едва ли сдержать могу.
По громкой связи объявляют, что через двадцать минут театр будет закрыт, все должны успеть покинуть здание. Это прилетает так внезапно, что я и правда чуть не съезжаю на пол. Всё-таки ловишь.

— Ну что, какие планы на вечер? Есть ключи от крыши, предлагаю в половину двенадцатого там, — вытираю руки обо что придётся, уже не жалко, — с меня пара бутылок и чего-нибудь… чего-нибудь. А ты найди бокалы нормальные, и чтоб никакого пластика, не расстраивай малышку Грету, иначе она тебе баллов от Швеции не докинет.
Встаю лицом к зеркалу, упираясь ладонями в стол, выжидающе смотрю тебе в глаза через отражение. Сам додумаешься, нет?
— Не поможешь? — там от шеи до уровня средних рёбер где-то под налепленной шерстью застёжка мудрёная запрятана из молнии и крючков. Тебе тоже должно быть знакомо. В одиночку я на это час убью, но скорее просто психану и порву.
Пока расправляешься со всеми петлями и заклёпками, гляжу на тебя, не скрывая довольную улыбку. Ниже ключиц и уровня плеч так просто кофту не опустишь, но дальше уж я сам, в безлюдной общей гримёрке. Ещё надо успеть принять душ, переодеться, заначку свою найти. Твои прикосновения и поцелуи в шею имеют свойство напрочь сбивать с мыслей. Ещё одно приятное открытие этого вечера? К сожалению, времени действительно остаётся мало, и я завожу руку назад, ероша и без того взлохмаченные светлые волосы. Думаешь о том же, о чём и я, ловя в зеркале мою улыбку? 
— Как же мы охуенно смотримся вместе, — а мне скрывать по-прежнему нечего, о чём думал, то и сказал. Цепляю твою нижнюю челюсть пальцами, крепко удерживая и поворачивая голову к себе, чтобы лениво, но жарко поцеловать.
— Всё, я побежал. Буду думать о тебе в душе. Времени осталось минут десять, так что быстро по-спартански, — хохотнув,  салютую тебе рукой и отпираю дверь, чтобы затем выйти в опустевший тёмный коридор и проследовать до своей гримёрки. Неизменно по-королевски.

вайбовые видосы

и ещё кое-что

раз

прости меня.
я не могу помочь - я разрушитель больше, чем помощник.
еще один год жизни выбит прочь, но боль цветет со свойственной ей мощью.
я стал тебе единственной тропой к пространству отдалившегося неба;
дымящейся стремянкой, сразу в бой ведущей устрашенного эфеба.
я стал тебе надеждой,
стал теплом,
цеплявшим сердце
заостренной финкой.
какой в том смысл?
все мы барахло размером с неприметную песчинку.
нас всех забудут - мы не будем тлеть, в веках и беззавете догорая;
никто из нас не сможет ни на треть
увидеть мир
с разбитых лестниц рая.
ты знаешь,
что,
конечно,
я не тот,
кто мог подать спасительную руку.
проходит опостылевший нам год, но мы не станем ближе друг для друга.
мы оставляем счастье и любовь, и, наконец, нас отпускает полночь,
но, всё же, я могу разрушить боль
в обмен
на утопическую
помощь.
©

два

боль невозможно вытравить тихим словом.
нет никакого смысла пытаться снова - ты не найдёшь во взгляде ни капли веры, я же в твоем и грамм не найду любви.
всё, что есть мы - пропавшие в мире дети, мы бы спасли столпы его, только где те? всё, что есть мир - вертящая небо сфера, он не опасен, но неостановим.
если бы бог нас видел - вот так, без фальши - он бы сбежал отсюда куда подальше - мир бы отдал нам, и подписал бы вексель, запер бы дверь на ключик и на засов.
если всё так, зачем разрываться в клочья? только взглянуть - и станет гораздо проще:
мы - это просто чёртов комок рефлексий,
мир - это просто чёртово колесо.
даже сквозь сон я вижу твой взгляд, как прежде - в нём пустота, и нет никакой надежды -
тока разряд, идущий по светлой коже - только попробуй, только попробуй, тронь!
но без надежды - толку-то мне стараться? - слово проходит мимо в беззвучном танце.

...боль отступает,
если без слов я, всё же,
в пальцах своих
сжимаю
твою ладонь.
©

Тут не будет описание персонажа и его истории. Игрок, который возьмет эту роль, должен быть заинтересован в персонаже и знать все мелочи, как о её характере, так и о биографии.
Ещё самое важное условие: игрок должен любить малышку Гуй. Заявка пишется от меня и Яньциня и мы обожаем эту девочку, поэтому ищет такого же соигрока. А теперь можно перейти к сути.
Мы часто упоминаем Гвиневру в наших постах с Яньцинем и она уже стала частью нашей игры и нам не хватает только тебя, прекрасный соигрок. У нас много идей и задумок, которые можно реализовать. Они втроем всего лишь подростки, могут творить глупости и быть безрассудными. Гуй должно быть сила всех их совместных приключений. Куда Яньцин идти не захочет, Сушан усомниться, туда Гвиневра их потащит весело хохоча.  Мы как три мушкетера, где Гуй играет значимую роль. По сути отношения будут такие: Гуй предлагает безумную идею, Сушан соглашается, потому что не умеет ей отказывать и Яньцин «о, Эоны, женщины успокойтесь»(все равно ведь примет участие в безумствах, чтоб они не пострадали вдвоем). Можешь шутить над нами, ерничать, насмехаться и давать мудрые советы. Гуйнайфэн не бессмертная, её время скоротечно и она всему учиться быстрее, чем эти двое. 
Яньцин определенно будет следить за Гуй, чтоб он не проказничала и не нарушала закон. Сушан тоже. Но как говориться за Гуй «нужен глаз-да-глаз».
По хэдканону Яньцин описывает, что любит смотреть видеоблог Гуйнайфэнь и будет какое-то время её смущаться, пока не привыкнет к этому фейерверку эмоций.
По игре Сушан и Яньцин, пока только друзья, которые и за ручки держаться с трудом. Гуй может быть тем, кто поможет им стать более искренними со своими чувствами или присоединиться к нам(да-да, будет что-то вроде тройных отношений). Только это не обязательно, как игрок ты можешь сам выбрать путь, который будешь играть, и в пейринг мы тебя тянуть не будем, но если загоришься этой идей, то тоже неплохо. 

веселое видео для вдохновения~

Пример моего поста

Сушан не любила дожди. Их отпускали с работы пораньше и можно было целый вечер бездельничать. Совсем ничего не делать. Смотреть видео про Гуй, пить чай, тоскливо смотреть на мокрые улицы за окном. На все это Сушан потратила тридцать минут времени, а дальше, что делать? Стены в родном доме давили. Ли уволилась на диван, смотря на белоснежны потолок. Хоть к соседям заходи с вопросами «а вам помощь не нужна». Кстати, когда она последний раз прибиралась? Девчушка чуть повернулась на бок, смотря на удобно устроившуюся на полу сантиметровую пыль. Перевернулась на другой бок, чтоб этот бардак не мозолил глаза. Как говориться - пыль лежит и я полежу. Вообще рыцарю было довольно сложно развести дома бардак, из-за того что она там практически не появлялась, разве что ночь проводила в кровати. Но пыль все равно имела тенденцию накапливаться и порой в один из своих выходных она тратила время на то, чтоб помыть полы. Ещё полежав около часа, Ли все же решила заняться порядком. Чего только со скуки не сделаешь. Распахнула окна и влажный запах улиц Лофу постепенно начал заполнять помещение. Дождь был ровным, как и любые погодные условия на станции. Она помнила только один ураган, но тогда система жизнеобеспечения вышла из строя, такое бывает должно быть раз в сто лет. Починили правда быстро, так что страшная непогода была у них только один раз и без серьёзных последствий. Лофу стал для девушки почти родным, хотя она все так же любила Яоцин.
Полы она помыла быстро и пыль с полок смела подобно профессионалу, пусть небольшая, но физическая активность. Раз уж начала заниматься домом, то можно и достать давно спрятанные булочки в морозильнике и в духовке запечь. На Лофу была свой культ еды, многие им наслаждались, поэтому тут и было так много различных заведений, но когда объявляли дождь большинство лавок закрывалось. Не умрут люди пару часов без свежеприготовленных блюд. Тем более Сушан всегда хранила полуфабрикаты, на случай если не захочется вечером после работы искать ещё лавку для ужина. На этот раз выбор пал на булочки Бао-Бао, они раз морозились быстро и отправились в пароварку. Их было в пачке четыре штуки и Ли их всех приготовила. Если что завтра разогреет и будет чем позавтракать. Закрыла окна, позволяя запаху свежих булочек наполнить дом. Сразу стало уютнее и скучнее. Сушан опять завалилась на кровать, обнимая подушку и роясь в телефоне, может установить какую-нибудь игру? Келус вроде что-то интересное советовал. У Ли обычно не было времени на развлечения, но в редкие моменты скуки и одиночества можно себя чем-нибудь занять.
Послышался стук в дверь и Сушан с такой готовностью вскочила с места и побежала к входу, словно она с нетерпением ждала гостя. Честно ей было плевать кто там, пусть даже ворчливый сосед, который всегда находит причины пожаловаться. Сейчас она была рада хоть какому-то развлечению. Ли распахнула дверь и опешила. Перед ней стоял Яньцин, как мокрый котенок.
- Ты чего мокрый? – сходу спросила девушка, чуть отходя в сторону, позволяя парню войти. Вопрос можно ли, даже стоять не должен, нужно! Как она раньше не подумала, большинству рыцарей дают возможность отдохнуть в период дождя, а после выпускают лишь посменно. Улицы Лофу только отчистились, незачем их пачкать гуляя отрядами. Тем более во время дождя преступность заметно снижается. Надо было самой Яньциня позвать, посмотрели бы фильм вместе.
- Подожди, — чуть закрыв дверь, девушка заскочила в ванну и вытащила свежее полотенце, не зря новые повесила, вообще хорошо что уборку затеяла, встречать друга в бардаке было бы крайне не ловко. Впрочем, не так неловко, как в растянутой белой длинной футболке и велосипедках.
Накинув ему на голову полотенце, чуть убрала руки, заглядывая в лицо Яньциню. Выглядел он каким-то подавленным. От этого вида, Сушан ощутила неприятную грусть, ей совсем не хотелось чтоб на лице друга было такое выражение лица. Но стоит ли спрашивать? Мало ли он с генералом поругался или где-то провинился и сейчас начиная расспрашивать она лишь растеребит рану. Сложные человеческие отношения.
- Хочешь булочки? – честно, у неё прямо на языке вопрос вертелся, чего он не предупредил что придет. Она бы хоть оделась и расчесалась. А сейчас Ли себя чувствовала так словно, встретила его не в домашней одежде, а в нижнем белье. Почему-то перед ним хотелось выглядеть хорошо, а не по-домашнему растрепанной. Сушан сама не понимала почему её это так волнует, ведь перед Гуй, она спокойно расхаживала в своем домашнем костюме.
- Если, что у меня в ванной есть сушилка, можешь туда вещи закинуть, а я тебе временно выдам папин халат… ой, ты не подумай, он его не носил. Я купила, когда мама с папой приезжали меня навещать, но родители решили меня не стеснять и ночевали в гостинице, — а если быть точнее мама сказала «у тебя такой небольшой дом, не хочется тебя стеснять ещё и нашим присутствием». А если перевести её язык на нормальный: «я думала мы присылаем достаточно денег, чтоб ты не жила в такой конуре и нам лучше спать в гостинице, чем у тебя на диване». 
Сушан была прямо суетолог девяносто девятого уровня. Ей хотелось сделать сразу несколько вещей одновременно и Яньциню помочь и чай приготовить и булочки наконец достать из пароварки.

Пример поста Яньциня

На Лофу дождь не природное явление, да и с чего бы на космическом корабле возникать чему-то подобному - четко выверенный алгоритм, запускаемый для уборки улиц и увлажнения, имитация природного явления ради баланса, что на кораблях Сяньчжоу должен соблюдаться абсолютно во всем. Жители ковчегов за всю свою долгую вечную жизни могли неба так никогда и не увидеть - настоящего, живого, сформированного плотными слоями атмосферы, а не гидравликой и механизмами. Как и дождь, который с неба начинал лить ровно в определенный промежуток времени и точно так же резко прерывался, когда отсчет подходил к концу. И все-равно кто-то умудрялся под него попасть...
Янцинь проводил взглядом парочку из лисьего народа, что бегом неслись к ближайшему укрытию от резко напавшего на них ливня, невольно в руках ручку зонта провертел, тяжелые капли стучали по натянутой непромокаемой ткани и ручейками стекали вниз под сапоги. Он скорее по привычке периферийным зрением отметил движение, слишком медленное, чтобы быть противником, слишком неуклюжее, чтобы представлять опасность, слишком странное, чтобы проигнорировать.
Лейтенант подходит ближе к вымокшей коробке и с удивлением смотрит на котят - настоящих, самых обычных котят, что раскрывали свои рты и пытались издавать еле слышимые звуки. Янцинь на корточки перед сырой коробкой приседает, зонт нависает ближе и потоки воды падают прямо на них, истошный вопль еще более обиженный в шуме воды прерывается и лейтенант испуганно отстраняется.
Смотрит с еще секунду, глубоко вздыхая и пристраивая зонтик прямо в коробку, упирая в расхлябанный от влаги угол. Котята, не ощущая больше, что на них что-то капает, перестают метаться, замирают, внимательно поводя розовыми носами, словно выискивая кого-то.
"Келус, на помощь!" — По дисплею телефона капли дождя отбивают ритм, но он и так водонепроницаемый, после того, как во время очередной тренировки с генералом Янцинь не оказался в озере, отплевываясь и вылавливая прошлый агрегат, пришедший в негодность из-за влаги. — "Идет дождь и я увидел выводок белых котят без мамы. Что делать?"
Иконка безымянного горела зеленым цветом, он был в сети, причина, по которой он именно его диалоговое окно открыл. Лейтенант трясет головой и капли дождя с волос в разные стороны мечутся, пока он смотрит за тремя точками, что в нетерпении подпрыгивают у формы ответа.
"Перенеси их под какое-нибудь укрытие, чтобы не заболели" — Келус лаконичен и непонятен, такая же загадка, как и весь экспресс, что сейчас пришвартован в порту.
"Я боюсь их перемещать, вдруг мама вернется и не найдет их." — Янцинь голову вскидывает, рассматривая несколько светлых комков, что осмелев и приободрившись внезапному укрытию стали исследовать собственную коробку, скребя мягкими лапами по краям. Он рассматривает полуслепые огромные светлые глаза созданий, движения столь робкие и еще к этому миру непривычные. Телефон вибрирует вновь пришедшим сообщением с уже знакомой аватаркой пепельноволосого юноши из самых глубин далекого космоса - "Что случилось?"
Лейтенант невольно фыркает - даже через телефон можно ощутить ту давящую тоску, что скребется с той стороны грудной клетки. Он сильнее телефон в руках сжимает, пытается написать самое простое, что ничего особенного и просто задумался, но в какой-то момент пальцы словно соскальзывают, стучат по промокшему экрану с диким остервенением.
"Я никогда не видел своих родителей, даже не знаю, нужен ли я им, или уже нет. У меня все-равно мало воспоминаний, так что все в порядке. Мои самые ранние воспоминания о том, как генерал учит меня." — Замах меча, правильная стойка, низкий голос, что где-то наверху басом расходится о том, что настоящий облачный рыцарь никогда не должен терять концентрации. Янцинь плотно губы смыкает, у самого нёба горький привкус отвратительного лекарства ощущает - горечь обиды и чего-то невысказанного. На мгновение ему кажется, что можно все рассказать безымянному - экспресс уедет и еще не скоро вернется, а вместе с ним и то гадкое чувство, которое он выплеснет вдогонку. Но сваливать все это на плечи ничего не подозревающих не выход для настоящего Облачного рыцаря и Янцинь громко вздыхает, плотные капли дождя забираются в приоткрытый рот.
Что-то мягкое и влажное проходится вдоль опущенной руки и щиколотки. Белая пузатая кошка тычется в него мордой, словно благодаря и запрыгивает в прикрытую коробку, стряхивает с себя влагу и сырым клубком сворачивается возле своего потомства. Янцинь складывает руки на коленях, продолжая сидеть на корточках и наблюдая за тем, как кошка вылизывает котят, шершавым языком проходясь по плоским мордочкам, что недовольно принялись квакать на проявленную заботу и тыкаться в плотный живот, нащупывая розовые соски.
Лейтенант быстро отчитывается, что мама-кошка на месте и ему пора идти, отправляя телефон в задний карман и поднимаясь на ноги. Его собственный зонт продолжает укрытием нависать над пригревшейся кошкой и ее детьми, у Янциня руки медленно подрагивают и далеко не от холода, что каплями дождя забирается за ворот. Чужая любовь и этот ядовитый разговор - болезнь собственных запрятанных очень глубоко чувств, которые он так и не смог от себя отсечь ненужным рудиментом. Разворачиваясь на носках, лейтенант идет и сам не осознавая куда.
Дождь будет лить еще минут двадцать - потом его отключат и над Лофу вновь распогодится синим чистым небом и мягкой теплой погодой раннего лета, которая никогда их не покидала. Но пока что он сапогами баламутит разлившиеся по каналам лужи, заливающие водой неправильно припаркованные под карнизами ялики. Он не хочет в Обитель, не хочет перед толпой работников появляться таким избитым ментально и еще сильнее не хочет, чтобы его состояние видел генерал, который поймет все слишком быстро. Это было нечто сродни позору.
Янцинь рассматривает улицу на которой оказался, невольно мнется, сжимая руки в кулаки, пытаясь хоть что-то для себя решить. Ему нужен кто-то... кто-то теплый и понимающий. Кто не осудит и не будет смотреть на него словно на дитя, которого обидела эта несправедливая жизнь.
Он кулаком стучит в знакомую дверь, в прошлый раз, когда он тут был на Лофу уже опустились сумерки, но изгибы зданий и дверного проема он точно ни с чем не спутает. И молит эонов одновременно о том, чтобы дверь отворили и чтобы никого дома не оказалось...
— Эй, — лейтенант оправдания себе искал в фразах, что зонт потерял и что ему бы ненадолго ненастье переждать и только, напроситься просто на участливое проявление вежливости. Но как только видит Сушан где-то внутри, по ту сторону грудной клетки, трещит что-то и ломается, впивается в плоть с другой стороны изнанки и наполняет горьким послевкусием и тяжестью. — Можно я... войду?

первородный гибрид; король нового орлеана; бывший будущий муж королевы нового орлеана [это не намек, это приговор]; любящий отец для волшебного единорога

---

викинг, завоеватель, царь и жестокий убийца. временами маньяк, на постоянке физический и моральный абьюзер. видит цель _ не видит препятствий. ради семьи готов на все и чуточку больше. самый плохой брат, что не упустит возможности порефлексировать на тему своего статуса «бастарда» семейства. отец, что вместо того, чтобы менять пеленки, решил вернуть себе корону и трон: спойлер! лучше бы детские кашки варил. накликал таких бед, что все кто худо бедно был вынужден его выносить, стали ненавидеть. гордый отец, что всеми силами старается не скатиться в статус «бати _ арбузера», коим являлся Майкл. хоть последний и не был биологическим отцом, но как принято — отец не тот кто родил, а тот кто воспитал и по хребту мечем бил. при всей испепеляющей ненависти, Клаус больше всех остальных детей Эстер, походит на Майкла. у судьбы извращенное чувство юмора. пожертвовал собой ради дочери, и воскрес спустя три года.

---

биба для моего бобы. смысл моего существования эс олвейс. приходи и твори хуйню, а то мне разгребать нехуй без тебя, заскучаю. все карты про наш безумный сюжет, выложим на стол непосредственно лично. все как любят истинные ролевики дв _ много стекла, соплей и боли. помимо меня, тебя очень ждет Хейли

Пример моего поста

THE VENGEFUL ONE
х disturbed х

[indent] неудобная правда, обнаженной фигурой ластится под боком твоим. скалится обнажая белоснежную улыбку. хватит, и так знаешь что забить решил. слишком уязвлен жизнью, чтобы продолжать давить на горло собственного морализма. шестеренки давно сломанные, скрипят под пальцами твоими, а ты лишь ухмыляешься. вопросы из разряда "зачем" и "почему", пылают алыми буквами, складываясь в имя "никлаус". заебался чинить поломанные игрушки, что давит он пятой не раздумывая. закончился супер клей, идеи и всяческое желание. последнее выдохлось как пузырьки из бутылки шампанского, что забыли закупорить после вечеринки, и забросили за диваном. всему приходит конец, а джия была финишной линией твоего прощения. ее скрипка, теперь одиноко пылилась на полке между кантом и декартом. вычурно пошло на твой вкус, но другого не нашлось в тот момент, когда ее тело тлело под пеленой зловонного керосина, а марселас в знак памяти о ней, вручил тебе сей музыкальный инструмент. именно по нему ее пальцы скользили задевая струны твоей души некогда. 

[indent] большие миндального цвета глаза, парализованные приказом никлауса, стали щелчком рубильника, после которого банальные запреты самому себе, утратили всяческий эффект. к чему жертвовать личным эгоизмом в угоду того, кто не ценит этого вот уже тысячу лет. как-то хейли сказала, что никлаус тебя не заслуживает, а ты лишь улыбнулся сему наивному выпаду. но сейчас, ты даже проникся этой вскользь брошенной мысли. она неплохо так оформилась в шлейф белоснежных волос на твоей подушке. в аромат духов молоденькой ведьмочки сифона, что будоражила мысли тысячелетнего калеки. оставить сие чудо природы себе и не делиться. побыть какое-то время в среде, где не нужно бегать и подчищать за братом, приятная отдушина на краткий отпуск. ведь ты четко осознаешь, что все это не продлится вечно. однажды гибрид постучит в дверь твоего лофта и будет как дерзкая бабка, перекладывать вину на тебя, хотя сам не может дотащить свою авоську до дома, ибо макарон набрал килограмм пятьдесят и в одни зубы не ухватить. нику всегда нужен его старший брат [partners in crime, как бы он там не выебывался], а ты просто ебать как устал от этого. тебе нужна пауза и что-то хорошее в жизни да приятное

[indent] разумеется отдых от семьи не может длиться бесконечно и брат что ворвался в твой лофт, тому прямое подтверждение. — как всегда без приглашения. тысяча лет, манер ноль. не изменяешь себе ни в чем. — сидя в углу дивана, закинув ногу на ногу, а руку вальяжно вытянув вдоль спинки, ты даже от книги поленился отвлечься. как бы — а зачем? чтобы услышать очередной стук бисера о приличной стоимости ламинат, что ты недавно тут выложил. стильный ремонт лофта занял какое-то время, но тебе нравилось работать руками. это отвлекало от навязчивых мыслей, а с тех пор как матушка покопалась в твоей голове и ебанула со всей дури по петлям красной двери, с психикой частенько становилось слишком нестабильно.

[indent] — тебе же не надоело притворяться, будто хейли не пометила все кусты в округе нового орлеана по твоей вине. — буднично лизнув подушечку пальца, перелистываешь страницу, так и не одарив брата своим тяжелым взглядом. казалось бы заслужил, но ненавидеть и презирать, слишком энергозатратно, а ты сегодня слишком в ресурсе, чтобы одаривать никлауса энергией. и потом, он и сам без труда нашел твой бар и почувствовал себя как дома. видимо стоило переехать в другой город, а не на отшиб. быть может утомительная поездка, заставила бы майклсона забыть твой адрес. хотя, зная какой занозой бывает клаус, рассчитывать на подобную леность, видимо не придется.

[indent] стоило затронуть твоих потомков, как ты прикрыл книгу и наконец-то соизволил взглянуть на предмет беспокойства. никлаус выглядел полным сил. заведенным на очередные необдуманные поступки, после которых у тебя будет болеть голова еще месяц. наверняка кто-то погибнет. кто-то совершенно незначительный на первый взгляд. что потом это все выльется в очередной кризис семьи Майклсон [НЕТ, НАХУЙ, НЕ ХОЧУ]. возвращаешься к книге, которую по большому счету не читаешь. но лучше уж смотреть на рандомные буквы, нежели в вероломные глаза, что не удосужились за все это время, банально извиниться. — волнуешься что тристан украдет твою корону? я бы не беспокоился на этот счет, вряд-ли кто-то способен поднять ее. настолько она велика. — слегка приподнявшись с места, театрально вздымаешь книгу чуть вверх и с гулких хлопком закрываешь. уложив издание на стол, подцепляешь сигарету, что лежит в пачке рядом и неторопливо прикуриваешь.

[indent] вздрюченость никлауса, просачивается наружу. хотя скажем так, брат никогда не был мастером маскировать свой гнев, особенно пред тобой. в какой-то момент, бытие эмоциональной помойки, прилипло к тебе аки ярлык. вместе с лакеем, приспешником и миньоном. выпустив серые клубы дыма, поднимаешься на ноги и направляешься к столику с напитками. брат кидает очередную фразу, приукрашенную излюбленной пассивной агрессией. жест столь излюбленный и затертый, что не находит отклика кроме пустого "ХМ". открыв графин с бурбоном, отливаешь себе чуть меньше половины стакана. — тристан со своим кружком "вычурных", заприметил меня приглашением на бал "неясытей". я не мог отказать себе в удовольствие и посетил его. — заливаешь его в себя залпом. глотку приятно обжигает, растекаясь по пищеводу. — но объект того что мне поведали, оказался мало приятным. — хоть события после и подсластили горькую пилюлю.

[indent] вернувшись на мягкое и удобно расположившись, ты тянул никотин, наслаждаясь каждой секундой. обсессия была столь приятна, что все остальное не выкручивало тумблер огорчения на максимум. — его ведьмы показали мне предсказание, в котором были все мы. и если это не обман, то будущее не сулит нам ничего хорошего. ни тебе, ни мне. — стряхнув пепел, крутишь сигарету в руках, завороженно наблюдая за тем, как тлеет ее кончик. — тристан заявил что приехал в новый орлеан, чтобы защитить своего сира. разумеется я не поверил ему ни на миг. он что-то задумал . . . и не он один. если в уравнении присутствует тристан, то и аврора с люсьеном не остались за скобками. — грубо тушишь бычок о пепельницу, отряхивая ладони после. — учитывая что мы с ними сделали в свое время, не думаю что эта троица преисполнилась теплыми чувствами к нашей семье.

поломанная кукла смотрит в собственное отражение, осколками боли на дне зрачка. ладонью по изломанным ребрам и сорванным крыльям. Аврора ландышами расцветает и утренней росы ароматом одурманивает. так легко положила конец собственной жизни. он нашептывал ей: прыгай, сорвись в пропасть моя девочка. да, вот так, смелей. отравлена собственными мыслями, уязвима и грозится сорваться. не удержится, за голову хватается, кричит, а любящий брат лишь сильней к себе прижимает, имя "Аврора", с уст его срывается. она любила, так сильно проваливалась в омут собственных чувств, что не заметила как тонет. как прилив, что нес ярке краски любви, превратился в шторм пропитанный ненавистью в каждой своей капле. Рора презирает, Рора горло разрывает и Элайджу убить желает.

дорогой Никлаус, мы ведь любили друг друга. все давно кануло в Лету. забыто, забито, стерто и выскоблено уродливыми шрамами по венам. брат Тристан, единственный человек на всем свете, что не бросит, не предаст любовь твою. он заботой душит, а ты и рада быть в тисках. свободы не ищешь. мягкую улыбку на лицо клеишь уродливым клеймом де Мартель. ты и он, одни против всего мира, так было тысячу лет назад, так случится и теперь. глупый Люсьен, влюбленный мальчишка конюх. он своими знаками внимания лишь сильней напоминает о твоих поражениях. руки его нежно касаешься, услаждая эго. ласкаешь, лелеешь, про себя лишь один вопрос задавая: почему Ник так не может. ведь не твоя в том вина была. это все Элайджа. треклятый брат, что разлучил вас. развел по разным дорогам. Ребекка, твой сир и условная зацепка за реальность. защитить ее от междоусобиц и чертового предсказания. пусть все Майклсоны падут, сгинут и будут уничтожены. лишь одна Ребекка достойна спасения. она мир найдет на дне океана, в целости и сохранности.

---

Рора шикарна. от себя могу обещать интересное взаимодействие и твои любимые интриги. ты меня ненавидишь, а я считаю это до безобразия милым. ты безумна, ты опасна и ты сломлена. ну прекрасное же сочетание. тем более что в 2029 году, ты глава триады, и уже выловила своего брата из океана. а тут и мы воскресли, вот же досада, игра то не закончена

Пример моего поста

THE VENGEFUL ONE
х disturbed х

[indent] неудобная правда, обнаженной фигурой ластится под боком твоим. скалится обнажая белоснежную улыбку. хватит, и так знаешь что забить решил. слишком уязвлен жизнью, чтобы продолжать давить на горло собственного морализма. шестеренки давно сломанные, скрипят под пальцами твоими, а ты лишь ухмыляешься. вопросы из разряда "зачем" и "почему", пылают алыми буквами, складываясь в имя "никлаус". заебался чинить поломанные игрушки, что давит он пятой не раздумывая. закончился супер клей, идеи и всяческое желание. последнее выдохлось как пузырьки из бутылки шампанского, что забыли закупорить после вечеринки, и забросили за диваном. всему приходит конец, а джия была финишной линией твоего прощения. ее скрипка, теперь одиноко пылилась на полке между кантом и декартом. вычурно пошло на твой вкус, но другого не нашлось в тот момент, когда ее тело тлело под пеленой зловонного керосина, а марселас в знак памяти о ней, вручил тебе сей музыкальный инструмент. именно по нему ее пальцы скользили задевая струны твоей души некогда. 

[indent] большие миндального цвета глаза, парализованные приказом никлауса, стали щелчком рубильника, после которого банальные запреты самому себе, утратили всяческий эффект. к чему жертвовать личным эгоизмом в угоду того, кто не ценит этого вот уже тысячу лет. как-то хейли сказала, что никлаус тебя не заслуживает, а ты лишь улыбнулся сему наивному выпаду. но сейчас, ты даже проникся этой вскользь брошенной мысли. она неплохо так оформилась в шлейф белоснежных волос на твоей подушке. в аромат духов молоденькой ведьмочки сифона, что будоражила мысли тысячелетнего калеки. оставить сие чудо природы себе и не делиться. побыть какое-то время в среде, где не нужно бегать и подчищать за братом, приятная отдушина на краткий отпуск. ведь ты четко осознаешь, что все это не продлится вечно. однажды гибрид постучит в дверь твоего лофта и будет как дерзкая бабка, перекладывать вину на тебя, хотя сам не может дотащить свою авоську до дома, ибо макарон набрал килограмм пятьдесят и в одни зубы не ухватить. нику всегда нужен его старший брат [partners in crime, как бы он там не выебывался], а ты просто ебать как устал от этого. тебе нужна пауза и что-то хорошее в жизни да приятное

[indent] разумеется отдых от семьи не может длиться бесконечно и брат что ворвался в твой лофт, тому прямое подтверждение. — как всегда без приглашения. тысяча лет, манер ноль. не изменяешь себе ни в чем. — сидя в углу дивана, закинув ногу на ногу, а руку вальяжно вытянув вдоль спинки, ты даже от книги поленился отвлечься. как бы — а зачем? чтобы услышать очередной стук бисера о приличной стоимости ламинат, что ты недавно тут выложил. стильный ремонт лофта занял какое-то время, но тебе нравилось работать руками. это отвлекало от навязчивых мыслей, а с тех пор как матушка покопалась в твоей голове и ебанула со всей дури по петлям красной двери, с психикой частенько становилось слишком нестабильно.

[indent] — тебе же не надоело притворяться, будто хейли не пометила все кусты в округе нового орлеана по твоей вине. — буднично лизнув подушечку пальца, перелистываешь страницу, так и не одарив брата своим тяжелым взглядом. казалось бы заслужил, но ненавидеть и презирать, слишком энергозатратно, а ты сегодня слишком в ресурсе, чтобы одаривать никлауса энергией. и потом, он и сам без труда нашел твой бар и почувствовал себя как дома. видимо стоило переехать в другой город, а не на отшиб. быть может утомительная поездка, заставила бы майклсона забыть твой адрес. хотя, зная какой занозой бывает клаус, рассчитывать на подобную леность, видимо не придется.

[indent] стоило затронуть твоих потомков, как ты прикрыл книгу и наконец-то соизволил взглянуть на предмет беспокойства. никлаус выглядел полным сил. заведенным на очередные необдуманные поступки, после которых у тебя будет болеть голова еще месяц. наверняка кто-то погибнет. кто-то совершенно незначительный на первый взгляд. что потом это все выльется в очередной кризис семьи Майклсон [НЕТ, НАХУЙ, НЕ ХОЧУ]. возвращаешься к книге, которую по большому счету не читаешь. но лучше уж смотреть на рандомные буквы, нежели в вероломные глаза, что не удосужились за все это время, банально извиниться. — волнуешься что тристан украдет твою корону? я бы не беспокоился на этот счет, вряд-ли кто-то способен поднять ее. настолько она велика. — слегка приподнявшись с места, театрально вздымаешь книгу чуть вверх и с гулких хлопком закрываешь. уложив издание на стол, подцепляешь сигарету, что лежит в пачке рядом и неторопливо прикуриваешь.

[indent] вздрюченость никлауса, просачивается наружу. хотя скажем так, брат никогда не был мастером маскировать свой гнев, особенно пред тобой. в какой-то момент, бытие эмоциональной помойки, прилипло к тебе аки ярлык. вместе с лакеем, приспешником и миньоном. выпустив серые клубы дыма, поднимаешься на ноги и направляешься к столику с напитками. брат кидает очередную фразу, приукрашенную излюбленной пассивной агрессией. жест столь излюбленный и затертый, что не находит отклика кроме пустого "ХМ". открыв графин с бурбоном, отливаешь себе чуть меньше половины стакана. — тристан со своим кружком "вычурных", заприметил меня приглашением на бал "неясытей". я не мог отказать себе в удовольствие и посетил его. — заливаешь его в себя залпом. глотку приятно обжигает, растекаясь по пищеводу. — но объект того что мне поведали, оказался мало приятным. — хоть события после и подсластили горькую пилюлю.

[indent] вернувшись на мягкое и удобно расположившись, ты тянул никотин, наслаждаясь каждой секундой. обсессия была столь приятна, что все остальное не выкручивало тумблер огорчения на максимум. — его ведьмы показали мне предсказание, в котором были все мы. и если это не обман, то будущее не сулит нам ничего хорошего. ни тебе, ни мне. — стряхнув пепел, крутишь сигарету в руках, завороженно наблюдая за тем, как тлеет ее кончик. — тристан заявил что приехал в новый орлеан, чтобы защитить своего сира. разумеется я не поверил ему ни на миг. он что-то задумал . . . и не он один. если в уравнении присутствует тристан, то и аврора с люсьеном не остались за скобками. — грубо тушишь бычок о пепельницу, отряхивая ладони после. — учитывая что мы с ними сделали в свое время, не думаю что эта троица преисполнилась теплыми чувствами к нашей семье.

тюфяк, тряпка, бездарь

ты так часто слышишь эти слова, но больше не расстраиваешься. лишь плечами ведёшь, будто тебе безразлично - будто тебя уже невозможно ранить - будто ты всё-таки смог стать сильнее.

но где-то внутри всё ещё теплится огонёк обиды, огонёк разочарования, огонёк одиночества - и он всё растёт, пока ты его душишь, прячешь, пытаешься затушить. и у тебя даже получается. то ли люди в этом помогают, то ли ты впервые наконец-то поверил в себя. а может, ты просто понял, что нет ничего страшнее  б е з у м и я.

и даже смерть не так страшна, как пустые взгляды родителей, которые больше никогда тебя не узнают
и страх однажды увидеть это снова всегда преследовал тебя

от тебя пахнет растениями, скошенной травой и выпечкой, которую луна заботливо подкладывает в твою школьную сумку. ты любишь эту девушку, но не знаешь, как ей рассказать об этом. на это смелости хватает только тогда, когда вы наконец-то остаётесь наедине.

только вот что-то не сложилось - не стерпелось, не слюбилось.
и ты первый сделал шаг навстречу расставанию, ведь просто не хотел её потерять

а потом появилась она

девочка с отчаянным взглядом и такими же поступками - и тебе просто до дрожи в коленках было необходимо её защитить. ведь только с ней ты впервые почувствовал, что способен на многое. ведь только после неё ты наконец-то осознал, что не просто так оказался на факультете храбрецов. что на самом деле вся твоя сила - в твоей доброте и понимании, честности и отзывчивости. и что это всё на самом деле не слабости, какими тебе старались их выставить долгие годы.

может, теперь ты наконец-то обретёшь счастье рядом с ханной и больше не будешь бояться

---

про сюжет и игру

пример моего поста

к тому времени, как ты вернёшься в ривер хайтс, я уже буду стариком!

мне было обидно, нэнси. я честно стараюсь быть хорошим парнем - внимательным чутким понимающим. но у меня не получается. особенно, когда ты уезжаешь в очередной раз и совершенно забываешь о нашей годовщине. скажи мне, пожалуйста, неужели у тебя даже сил не хватило, чтобы поговорить со мной по телефону? это же такая мелочь - всего пара фраз, чтобы успокоить меня, чтобы я не думал, что больше не нужен тебе или что братья харди тебе гораздо ближе меня. конечно, я ведь не идиот и прекрасно понял, что не было никакой плохой связи - ты просто не хотела со мной разговаривать.

кстати, дирдре меня достала. она ужасно приставучая, буквально липкая - сестра говорит, что ей хотелось бы её вымыть с мылом. а я даже спорить не захотел, ведь у меня тоже внутри появляется такое чувство каждый раз, когда я слышу её мерзкий высокий голосок. только вот тебе я ничего не скажу - не скажу, что отключил телефон, лишь бы не слышать звонков от дирдре, не скажу, что отказался с ней идти гулять, пока тебя нет в городе, не скажу, что она так пыталась меня засосать на вписке, куда меня потащила сестра, лишь бы я не сидел, как мох в своей комнате. не знаю, зачем это мне нужно - но вредности и какой-то обиды накопившейся в груди гораздо больше, чем здравого смысла в моей голове. я понимаю, что для тебя работа очень многое значит - но и ты пойми, что мне действительно страшно однажды поднять телефон и понять, что ты не справилась.

я сонно тру глаза, когда слышу щелчок входной на двери. и мне ничего не стоит, чтобы догадаться, что это ты. ведь ты всегда так делаешь, а потом спрашиваешь, почему я не дарю тебе ключ от своего дома. а зачем, если ты и так прекрасно справляешься с тем, чтобы залезть сюда в твоих лучших детективных традициях? знаешь, меня порядком достало, что ты и наши отношения превращаешь в очередное дело, которое обязательно нужно раскрыть - будто тебе иначе было бы скучно. а всё подыгрываю, как будто интересно, насколько ещё у меня хватит запала [спойлер: всё меньше].

я выхожу в коридор - а ты мне говоришь "привет". на это мне только и остаётся, что голову наклонить и посмотреть на тебя. такая растрёпанная и уставшая, что у меня как будто совершенно нет больше сил на тебя злиться.

но и извиняться я не намерен, ведь я ничего плохого не сделал

я делаю к тебе навстречу пару шагов, как будто собираюсь снова сам попросить прощения. но я этого не сделаю - моей вины ведь нет. твоей, может быть, тоже. но всё же колкая ревность и обида всё ещё пожирают меня изнутри. а потому - я нос морщу и глаза отвожу к стене. и только тогда ты вдруг запрыгиваешь на меня - я от растерянности даже не знаю, куда руки свои деть, поэтому они так и остаются болтаться по бокам. уверен, что ты не свалишься с меня - а если да, то я тебя поймаю. - мгм, - выдавливаю из себя, абсолютно обескураженный твоим поведением. и когда ты стала такой откровенной что ли? - мгм, - я могу показаться идиотом, который знаешь только один звук, но мне правда нечего тебе больше сказать. я совершенно не привык к тому, чтобы ты извинялась - а потому сейчас в своей голове как будто даже смакую все твои слова - пробую их, чтобы понять, как я к этому отношусь. и обижаюсь ли я на самом деле всё ещё. - все эти расследования почти всегда важнее меня. я уже привык, - зря ты, конечно, стала оправдываться или придумывать, как объясниться передо мной. потому что это меня раздражает - потому что теперь я могу зацепиться за твои слова и начать ругаться. а я ведь только попробовал отпустить ситуацию. - так же, как тебе хватает сил, не замечать никого кроме братьев харди, - вот и всё. возможно, это вообще единственная причина, из-за которой я был так зол. честно, нэнс, если бы ты хоть раз смотрела на меня так же. я бы тебе и слова не сказал.

ты целуешь меня в щёку, а я даже как будто немного смягчаюсь. у тебя слишком ловко получается меня задобрить, а потому я руки всё же поднимаю, чтобы положить их на твои бёдра. ладно, представим, что я тебя простил - что ты мне тогда дальше скажешь? но лицо моё всё ещё хмурое - будто я сам снова затеял одну из твоих бессмысленных игр. попытаться разгадать очередную тайну - попробовать залезть в душу к нэди никерсону. да только, глупенькая, ты уже там. - я и сидел дома всю неделю, - и пока ты так удобно будто бы расположилась в моих руках, я всё же выбираю пойти в свою комнату вместе с тобой на руках. я всё-таки по тебе скучал, пусть ты и думаешь, что внутри у меня сейчас только чёрная тучка и дождик. - о ну конечно. ты вдруг вспомнила о дирдре. а что, тебе не похуй? - не зли меня, пожалуйста. как будто не замечаешь, что она меня раздражает - ты-то не пополняй этот список, а то около братьев харди есть вакантное местечко.

в моей комнате совершенно тихо, и я поднимаю взгляд на тебя, тяжело выдыхая. - мне просто было неприятно. особенно когда ты сказала про плохую связь, - мне хотелось опустить руки. ты совсем, видимо, не видишь, как я беспокоюсь. и даже сейчас я губами всё же тянусь к твоему подбородку - целую аккуратно, линию рисуя к твоей щеке. и я на кровать тебя опускаю аккуратно. двигаю к подушкам, руками упираясь по бокам от тебя. - я вообще-то скучал по тебе, - и ты могла бы просто поцеловать меня, как это делаю я сейчас - чтобы потом мелкими поцелуями по твоей шее. и носом по ключице, как самый преданный щенок. я приподнимаюсь, чтобы снять свою футболку и откинуть её на другой край кровати. - и я всегда очень волнуюсь за тебя, - ты хотела, чтобы я был откровеннее с тобой, я буду. и я снова к твоим губам возвращаюсь - считай, что я простил тебя. ты права, когда говоришь, что у нас с тобой вечные ссоры - так давай исправлять это? и даже в полумраке комнаты я вдруг замечаю, как беспокойно блестят твои глаза. а потому - я отстраняюсь, сажусь на свои колени и смотрю на тебя немного недовольно, потому что не понимаю, что снова не так. - а сейчас-то я что не так сделал? - в чём моя вина? или всё-таки твоя?

[indent] пожалуй, водяной — единственный, к кому русалка старается прислушиваться, она правда старается, очень. но это совершенно не значит, что у неё получается. вообще нет. как и всегда. как и во всём. слушай, дядюшка, ну ты же привык уже?

[indent] или мне лучше сбивать босые в кровь, улепетывая подальше и вычеркивая все контакты-координаты-известные переменные? надеясь наивно, что остынешь вскоре.

[indent] водяной говорит «её мало лупили». русалка шипит осуждающе: «ты мне не отец». когда на деле куда ближе. не было у русалки никого больше, кроме дядюшки. единственная семья. потому - уж какая есть, другой не имеет и не суждено. стоит ей ногами затопать, как тут же водяной беспрекословно рот зашивает, отвешивая подзатыльник, волосы его покрываются изумрудной злостью. яра его опасается порой. поперёк идти — дорогого стоит. да, она непослушная. но и сам не лыком шит, характер у водяного не сахар. она заботе не научена - некому было - и когда водяной неизбежно пытается неуправляемую ярославу контролировать выходит лишь живой коктейль молотова. яра всё равно сделает по своему, заверив об обратном с кристально чистыми глазами.

[indent] русалка знает от ворчливого водяного, что всегда есть кто-то лучше неё. только и слышит всю свою жизнь, что «а вот в той реке... в том условном озере... а у кикиморы-то дочка какая умница-разумница». всё чаще про неё, окаянную, всё чаще болотницу в пример ставят оскоминой, а русалке выше головы собственной не прыгнуть, как ни старайся, быстрее абсурдно потонет в неудачных попытках. а со временем и вовсе устанет стараться.

[indent] водяной своё доверие похерил раскрошил до обломков. возможно, постепенно, совершая по мнению русалки, неверные шаги в партии «жизнь», возможно, в тот миг, когда как вещь её аспиду в дар принес — не простит она, не может, нарывом зудит обида и уязвлённая гордость. оттого всё чаще гасится, на звонки не отвечая, в гости не зовя, чтобы, упаси, не знал, куда являться и где искать.

[indent] в полынье ныне живут уже не они.

[indent] когда ты наконец будешь гордиться племянницей?

ost. neonate • наши корабли // сруб • омут // theodor bastard • вода // atl • водяной

---

ещё как вариант на внешность дядюшке могу предложить диму дюжева, но, объективно понимаем, что никого, кроме нас с аспидом, он особо не интересует, потому вот так, можем вместе ещё подумать, если чурсин не нравится, но камон, смотри какие мы [а ещё образ чурсина из "гостей" оч красиво ложится на образ водяного].
будь, пожалуйста, готов к тому, что я не умею в посты каждую неделю, надеюсь, для тебя реал тоже в приоритете; пишу от третьего лица, лапс-заглавная не принципиальны, в среднем по 4-7к, птица-тройка опциональна. приходи ♥

Пример моего поста

здравый смысл rest in pease, этот мир generation "п"
[indent]
русалка любит кладбище, часто лежит там на земле, в позе звезды распластавшись, иногда слушает тишину, иногда в наушниках играет музыка, иногда поют соловьи да жаворонки. уголок для размышлений. именное капище. не её это место природной силы - не вода, но морально восстановиться помогает. порой пристально разглядывает надгробия, плачет навзрыд по рано ушедшим детям, слёзы отдают речной, никто их не увидит, незачем. ещё чаще зависает где-то близ тех, кто был ей знаком, или некоторых, что стали как родные со своих черно-белых фотокарточек; пыль стряхивает, ириску разжёвывая - конфеты мертвецам не нужны, глупые поверья (неверный это обычай, ярослава такое осуждает и с удовольствием показала бы, как надо, да кто бы её спрашивал, люди склонны к постоянству только в том, что сами считают верным). память мёртвым куда важнее.

а сейчас сознание возвращается урывками:

вот она кружится под громкие биты, а затем что-то перещёлкивает, корёжится, рябит и её трусит от тремора так, что внутренности целиком хочется оставить подле поребрика. яра осознает себя в переплетении оживленной улицы стоящей едва на ногах. невская не помнит, что произошло. у неё полжизни - в тумане беспамятства, настолько, что нормой стало. здесь шумно-людно-грязно – больше от взглядов, чем от гуляющего вперемешку с сорным ветра. привыкшая к ним вроде, но отряхнуться хочется. глаза протереть. желательно по старинке - дулей от морока. потому что то, что видит сейчас ярослава, как минимум, настолько дерьмово, что вляпалась по самое «не хочу».

потому что она чувствует всё тот же, что на кладбищенской, смрад и не освящённый погост – в чужом теле, что с хрупкого плеча её соскальзывает бесформенным кулем. пиздец. трясет незнакомца за ворот льняной рубашки, впиваясь.

проснись, проснись. а ты и не спишь, да?

холодный. как утопленник. ярославе чудится, что кожа его сползает струпьями. она мило - кажется - улыбается бабульке – не уверена, что помада не размазана как у придворного скомороха, - пристально пытающейся наступить прямо на ярославу и её личное пространство. пинает мужчину, успешно осевшего наземь после её никчемной поддержки, так некстати (а когда – кстати?) свалившегося ей на бедовую голову. да кто он вообще такой?

– посиди, э…чел? не знаю, как там тебя, тебе же уже всё равно.

может, и правда, резоннее бросить его тут? передознулся-уснул-перегрелся на лавочке, эка невидаль, с каждым может случиться. но почему-то эта мысль кажется невской не рациональной. она и сама сейчас не очень собрана, чтобы самостоятельно что-то решать. аспид мог бы помочь, что ему - смертью больше, смертью меньше, но пусть катится на все четыре стороны.

может, сыграть на публику на образе невинной школоты, что бесчестно обманули? вздрагивает, оглядываясь.
так сама же поди прыгнула к нему за столик. или где они там зависали.

губы жмура издевательски шевелятся, он словно бы говорит: «смотри, смотри, ты свела меня в могилу».

«до чего дошла».

не в новинку, отнюдь не безобидной русалке было бы абсолютно ровно, но сейчас отчего-то задевает. и лица другие мерещатся на месте его. в чужие-ледяные глаза складываются безобразно. головой качает, в виски впиваясь, за пеленой из локонов скрывается, от мира отгораживается - как и всегда. яра бормочет себе под нос неразборчивое:
ты - не они. уходи. уходи.
труп в ответ глумливо улыбается шире. но хотя бы своей, бледной, физиономией.

в сумочке судорожно пальчиками перебирает, всё сыпется, как в битом калейдоскопе, по сторонам искрами, телефон роняет прямиком в лужу, будто прицельно, шипит по-звериному, не довольствуясь собой-дрожащими руками. по экрану ползёт трещина, длинная и уродливая, зараза, как вся её жизнь. спешащие мимо люди начинают оборачиваться, они бы предпочли не замечать чужих проблем, да и своих тоже – чё, блять, мертвяка не видели? вот и не видьте, раз внимательные такие. кыш.

дважды мажет по буквам на, в момент ставшей столь маленькой, клавиатуре, выходит идиотский набор бессмысленных символов. психует ещё больше, голосовым вызывая лену. кому она всё-таки позвонила? в непонятках смотрит на трубку, виня во всём кусок пластмассы и микросхем, или что там внутри у этой штуки, яра без понятия, ей пофиг, честно признаться. спросите у громовой – она в таком шарит. номер расплывается. всё проще, чем винить себя.

на волнах штормит. кажется, последний шот был лишним. кажется, лишняя в этом уравнении сама яра.

только не бросай, ну же. привет, это я и какой-то дохлый чувак, добрый вечер, я тоже скучала.

— я-не-знаю-он-не-шевелится, - когда тишина разрывается, яра выпаливает всё на одном дыхании, не делая пауз, едва дыша. голос её привычно хриплый срывается на визгливые нотки фальцета. — что-то произошло, и... он умер? - к финалу сбивчивой своей - чуть тише, неуверенно будто, хотя готова палевно орать об этом на весь район.

тупо пялясь в погасший экран, яра успевает скинуть сообщение с меткой геолокации. и что теперь? что будет-то?

как ощетинившаяся на весь мир рыба-шар, она напряжена до предела, но приготовилась на всякий случай глаза заговаривать, если придётся кому. они итак уже начинают пялиться. ногой ритм отбивает сбивчивый, не попадает, не попадает. да попала уж, хватит сполна.

яся нервно оборачивается через плечо - а там смердит самой смертью, тенью стоит незримо, на пятки наступает, нависает, свет божий перекрывая, как весь кислород – невская дышит часто-часто, рот открывая, как вобла, выброшенная на сухой берег - волосы на затылке электризуются и встают дыбом. не за ней пришла, не за ней, нечего бояться, у русалки там небольшой блат, но умирать всё равно не хочется. ей слышится, как шумит прибрежный камыш, которого просто не может быть в центре питера. липкий страх кусает кожу. паника отбирает венец первенства.

где ты, леночка, миленькая, мне одной не справиться.

майкл — наш мозг, наш разум и ответственность. если где-то нужно очень сильно подумать, то казалось бы, помочь может любой рейвенкловец, но не тут-то было.

ты, майкл, на мой взгляд, практически гений. я не знаю, есть ли в мире вопрос, на который у тебя нет ответа.
в команде всегда должен быть такой, как ты.

я знаю, что порой мозг затуманивает сердце и тебе бывает сложно разобраться.
ты встречался с джинни уизли и распланировал всю вашу дальнейшую жизнь, разложив по полочкам абсолютно всё. наверное, даже цвет занавесок в вашей спальне. жаль, проблема была в том, что тебе нужно было научиться чувствовать и поступать, согласно тому, что диктовали тебе душа и сердце, а не холодный разум.

неудивительно, что с таким подходом ты довольно быстро переключился на другую девушку, ведь тебя как будто держал только расчёт, а не истинные чувства.
впрочем, с этим ты можешь и сам решить, что делать. париться или забить. идти дальше или возвращаться мысленно к минувшим дням. самое главное, ты не перестаешь быть нашим с энтони другом — готовым всегда помочь и предоставить совет на вес золота. единственное, чего бы я хотел тебе пожелать — это чтобы ты был счастлив, майкл.

Пример моего поста

ниже

там, где разум, должна быть и сила. иначе никак.

энтони, признавайся, ты в детстве выпил какое-то зелье, увеличившее твои мускулы на всю жизнь вперед, или это только мне не повезло быть таким хилым.
сказать честно, я мог бы тебе даже завидовать, не будь ты моим другом. весь твой распорядок дня, обязательная физическая активность и даже времечко для занятий — ну ты герой, тони. заставляет даже усомниться в собственной силе воли.

неудивительно, почему и девушки не обходят тебя вниманием. сразу понятно, к кому идти за любовным наставлением.
а ещё у тебя на все обязательно есть своё мнение. стелиться перед кем-то ради вежливости ты вряд ли станешь, хотя и на излишнюю грубость зазря переходить не будешь. ты, возможно, даже слишком упрямый, когда дело касается выражения собственной точки зрения. майкл пытается переубедить тебя железными аргументами, а я объясняю всё с точки зрения нравственности и доброты.
ты же идёшь напролом.

но как ни крути, ни ты, ни я, ни майкл злыми быть названы никак не можем. и да, у каждого свой взгляд на мир, и как-то так получилось на самом первом году обучения, что именно наши три мировоззрения слились в одно и породили крепкую дружбу.

Пример моего поста

я не знаю, как вообще мог оказаться на подобном мероприятии. где-то там, на самых задворках сознания, маячит не то совесть, не то здравый смысл, который так и подмывает убраться отсюда.
и еще почему-то вспоминаются слова дяди, который на пару с раскатистым хохотом делится байками давно минувших лет. о молодости, о глупости. там даже у самого искушенного слушателя могут покраснеть уши, а уж у каких-то там леди — они вообще отвянут.
я не леди, даже не девушка и далеко не искушенный слушатель, но отчего-то с удовольствием внимаю этим рассказам, представляя на месте дяди… себя. смог бы я так же разбивать сердца девчонкам направо и налево? позвать на свидание, вскружить голову, заставить забыть обо всём. они ведь все падкие на красивые слова, цветы и нежности?

все?

я — и разбивать сердца?

должен признаться, это все явно произойдет только, может быть, в альтернативной британии. где-то там, где живёт другой терри бут, сидящий за столом змей, хлещущий огневиски по праздникам и умеющий непрерывно смотреть в глаза объекту своего нынешнего воздыхания.
я тоже так делаю. смотрю непрерывно, ловя мимолетное движение. угораздило же меня вот это вот… всё.

миллисента смеется заразительно и так же потрясающе делает абсолютно всё, к чему прикасается. не могу толком объяснить, почему стабильно несколько лет не могу отлипнуть глазами. почему ощущаю кувырок в области сердца, когда она вдруг оказывается рядом. дыхание не на шутку сбивается.
с другими так не происходит. красивые ведьмочки из ведьмополитена тоже, будем уж честны, хороши. можно всякого напредставлять, нафантазировать под одеялом, пока соседи по комнате спят или уж лучше отсутствуют, чтоб наверняка, но миллисента — это совсем другое. это совершенно, абсолютно, категорически совсем другое.

я пью тыквенный сок и определенно выгляжу крайне не в тему. многие пьют крепкое, уже кружатся в танце, а я перекидываюсь парой слов с другими рейвенкловцами. разговор льется неспешно, но всё как-то мимо и не о чём.
миллисента маячит как перед моим сознанием, не отпуская ни на секунду, так и в жизни — поразительно, но я не успеваю сообразить, как мы едва не сталкиваемся плечами. от нее на футы разит алкоголем, но это не отталкивает. да я и не ханжа. подумаешь, чего такого я не видел, не слышал или в чем не принимал участие (хорошо, тут я преувеличил).

её длинные волосы взлетают волной, обдавая лёгким ветерком. снова меня настигает это тепло в груди и лёгкая, даже несколько пугающая пустота, как будто сердце и близлежащие органы потерялись.
я поворачиваю голову в сторону милли и произношу наиболее уверенным тоном, насколько это позволяет ситуация (читай: нахождение булстроуд рядом):
— слышал, такие вечеринки у вас, слизеринцев, частая тема?
и что это было?
я чуть морщусь, продолжая держать на весу стакан сока. нет, решаю опустить его в расслабленной руке вниз.
— а вот про наших говорят, что мы так не умеем, — киваю в подтверждение, хотя в корне с этим не согласен.
не знаю, на что я надеюсь. что миллисента не разобьет в пух и прах мою теорию только потому, что она чуть-чуть или, пожалуй, сильно пьяна?
подозреваю, что дело совсем не в этом, а в том, что мне, наконец-то, нужно привлечь хотя бы немного ее внимания.

мои дорогие майкл и энтони, куда я без вас.
с обоими мы познакомились еще в хогвартс-экспрессе, но подружились лишь когда стали делить комнату вместе. с тех самых пор мы уже были не разлей вода, наша вечная троица, почти как небезызвестные гарри, рон и гермиона.
майкл, тебя также ждёт джинни. так что у тебя есть ещё и романтический сюжет в прошлом, всё по канону, можно сказать.
внешки приведены примерные, так что всё на ваш вкус и цвет.
просто приходите и давайте пошумим по-рейвенкловски.

алиса не ходит в школу, алиса любит спать - ещё алиса любит, когда всё получается само собой и не приходится брать дополнительные смены, чтобы от фильтров кофе кружилась голова. все вокруг говорят, что тише едешь, а значит дальше будешь - но пока алиса так и не уехала дальше московского вокзала в санкт-петербурге. постоянники раздражают, начальник - мудак, сэндвичи с тунцом вечно прокисают, не успевая попадать на прилавок. алиса поёт в подсобке, репетируя соло на бутылке фанты, а когда вспоминает о наличии камер, показывает всем фак. мы уже, если честно, не помним - нашли мы тебя или ты нашла нас, но мы точно знаем, что без твоего голоса наша группа так бы и не вылезла на свет из полуподвальных питерских клубов.

группа "зазеркалье" - молодая, амбициозная и большую часть времени в наркотическом угаре - ищет молодую амбициозную солистку для совместного создания альбома и сбора в турне по нашей необъятной. внешность обсуждаема, твоё прошлое и твоё будущее - на усмотрение, мы пока не научились гадать по стеклянному шару, да и с таро [лично у меня] всё плохо. стань нашим самым лучшим другом или стань нашей самой большой проблемой - а мы тебе покажем, что такое панк-рок [егора крида мы тоже уважаем].

Пример моего поста

завяли в вазе всё цветочки... расставлены точки... между нами всё кончено, пора спать... — моя рука перечëркивает строки, потому что нормальные пацаны пишут только про хардкор.
рэп отстой попса параша панки хой победа наша — даже улыбаюсь, вспоминая стишок из кабинки школьного туалета. какая пошлость, не несущая никакого смысла.

этот тёмный жёлтый свет меня угнетает — как будто бы на дно пивной бутылки смотришь, а чувствуешь себя как гроб в могилке: скучно, сыро, безынтересно. в эпоху каминг-аутов самое время признаться, что мой диплом музыкалки по классу фортепиано и моя корочка из гнесинки никак не вяжутся с моим эпатажным образом [и как я только от него не устаю? ]. панк-рок — это, конечно, всё круто и замечательно, только вот замочек сида вишеза так и остался висеть на его наркоманской шее, превратив даже сабвэйс в поп-панк [и я смотрю, как жанры затухают, и мне так грустно, что ничего с этим не сделаешь]. панк-рок давно и очень плотно ассоциируют с говнарством, а меня это бесит. но я слишком слабый, уставший и неконфликтный, чтобы как-то это оспаривать.

не мыться и рыгать на ухо прохожим? окей
устраивать дебош лишь бы выплеснуть агрессию, а не потому что борешься с капитализмом? как скажешь
думать, что три аккорда из альбома в альбом — это о высоком, ведь красота в простоте? договорились, брат

[только отъебитесь от меня]

и вообще, рок-н-лл мëртв, а я — ещё нет. все же в курсе, что за панк-рок у нас шляпа отвечает. а я так, пост-панк с боку.

кажется, я так и уснул на столе в ебейшей позе, после которой любой мануальный терапевт скажет, что мне грозит как минимум понос, как максимум — тромбоз. но меня это волнует мало, потому что жизнь одна и жить нужно интересно — например, как в гастрольных турах rsac и кис-кис. уснул я на столе, а звонок раздаётся у входной двери, и я недовольно поворачиваю голову, будто бы эта дверь откроется сама собой от одного только взгляда.

нет, чуда не произошло, потому что чудес не бывает — иначе бы маша не развлекалась сейчас с моими прабабками.

— кто-то умер? - говорят, что лет в 14 мальчики себе одну из личностей на основе какого-нибудь тайлера дëрдена или того же колдфилда, ну или прикидываются заводным апельсином... короче, я вот однажды насмотрелся «четырëх комнат» и захотел вести себя как портье. поэтому с такой фразой дверь и открываю. - о, привет, - выглядишь потрëпано. и я бы распереживался снова, не будь мы знакомы уже столько лет. - пива и пиццы? - по классике? и я пропускаю тебя в квартиру... ну, правда киваю в сторону ванны — ты ведь лучше всех знаешь, что там аптечка.

— артëмка решил поиграть в пионера? - цепляюсь пальцами за твой подбородок и аккуратно веду головой из стороны в сторону, чтобы рассмотреть твою переносицу. — первым залезть алисе в трусы?— пока лëва не везде поспел. ну, или ты. — интересно, когда уже мне въебëт за то, что алиса мне ногти красит, — или барыгу не бьют, слишком ценный кадр? прижимаю ватный диск к пузырьку с перекисью, а потом аккуратно прислоняю к твоей переносице скуле и немного к нижней губе. даже дуть не забываю, хотя ты уже давно её не стал морщиться.

— бля, я сегодня немного не ждал гостей, — мне совсем не стыдно за срач из тысячи листов, исписанных глупыми песнями и заранее мëртвыми кодами и бриджами, но мне как будто бы стыдно за то, что я так и не придумал сегодня шедевра. - но ты всегда можешь откопать своё любимое кресло, — ну тот мешок с пенопластом, что мы с тобой притащили с барахолки на передержку в мою хату, и он остался здесь жить навсегда [для твоей драгоценной жопы]. я же падаю в свою гору подушек, которые создают всегда нечто, похожее на кресло, и достаю из кармана телефон. - как обычно?- гавайская и острая мясная, чтобы просраться на утро? ставлю галочку в самокате, получаю уведомление от сбера и прячу телефон обратно в карман. он мне не нужен, ведь ты уже здесь.

— кстати, есть шмаль

дина всегда мечтала родиться кошкой - чтобы любовь не нужно было заслуживать, чтобы можно было просто помурчать и лапками так аккуратно, мягко выпуская коготки, тап-тап в чуть повыше чужой коленочки. но взрослая жизнь - тот ещё прикол, со всем её потом, спермой и кровью - дине нравится секс, она относится к нему так же просто, как и к любому другому аспекту жизни. дине нравятся сигареты, вино и когда у мужчин есть справки об отсутствии заболеваний. дине вообще много, что нравится - даже санкт-петербург, который будто бы с малых лет вынудил её примерить на себя образ сонечки мармеладовой. вот только вместо русского рэпа дина выбрала получать деньги за то, что умеет лучше всего: ублажать мужчин и писать стихи - без этого, кажется, в санкт-петербурге не найдёшь ни одной приличной хаты. дина - как настоящий романтик - мечтает о любви: такой большой, светлой и чистой - как букет ромашек. может, мартовский мальчик-зайчик в этом поможет?

вы можете быть с алисой каноничными подружками, а можете пройти друг друга мимо на лиговском - простора для творчества много, это лишь набросок истории, как дина могла быть связана с "зазеркальем". просим никого из группы не заказывать, как мы могли бы заказывать у тебя стихи к нашей музыке, когда уж совсем наступает творческий кризис. внешность на твой вкус, как и потенциальная история - только, пожалуйста, сохрани любовную линию с нашим мартовским зайиком ♥

Пример моего поста

можно посмотреть чуть выше в заявке на алису ♥

любая музыкальная группа держится исключительно на четырёх струнах басиста - мы тоже так считаем, дорогой наш дружище билли, наша ты прыткая ящерка! одному богу известно, под каким матрасом, диваном, аппаратурой, столом и другим атрибутом мебели мы найдём тебя в следующий раз. у тебя предлогов для такого несколько - то жара, то скука, то ментальная репетиция своей партии, то жуткое смущение от появления алисы. ты ведь не злишься, что мы из-за неё перестали быть бойз-бэндом? а, вот оно что: ты словил краш и не хочешь признаваться пацанам - было, плавали, знаем, но всегда готовы тебя поддержать в делах сердечных, ведь мы помним, как ты точно так же краснел, когда первый раз на нашем пороге появилась герцогиня.

в общем, нам очень не хватает твоих ироничных комментариев касательно наших новых [да и старых] песен, как не хватает и твоего апатичного взгляда на этот мир и на счета за аренду репетиционной [боже, храни твоё неоконченное экономическое]. выбирай себе имя по душе [и внешность, если захочется] и запрыгивай к нам в "зазеркалье" - у нас много сигарет и проблем с менталкой, тебе понравится.

ты всегда была лучше меня - сильнее, выносливее, успешнее. ты всегда старалась на полную, в том время как мне приходилось терпеть постоянные тычки со стороны семьи. ты всегда была любимым ребёнком, наверное, потому что младшая (?). и, если честно, ты всегда была единственной, кто любил меня - искренне, открыто и по-детски.

только вот папа считает, что я мешаю твоему росту. папа считает, что тебе не стоит водиться со слабым звеном. папа огорчён тем, что я его старшая дочь, а не ты. а потому мне приходится босыми стопами ступать по полу - тихо и незаметно - чтобы оказаться в твоей комнате. чтобы лечь с тобой в одну кровать, чтобы обнять тебя крепко, потому что только я знаю, как на самом деле ты устаёшь от этой ответственности. и только ради тебя я действительно стараюсь доказать, что чего-то стою.

ведь тебе это на самом деле не надо - ведь ты просто хотела быть обычной девочкой
[ну а мне уже нечего терять, ведь мне нужна только твоя любовь]

смеяться с тобой
дружить с тобой
быть вместе с тобой

моя лучшая  н а г р а д а

и наверное, именно поэтому тебе было так больно признаться мне в своей новой любви. с каких пор мы с тобой таим друг от друга секреты? с каких пор ты избегаешь меня? с каких пор ты мне больше не улыбаешься? скажи мне, ханаби, я всё пойму

---

давно очень сильно хочу отыграть сестринские отношения. здесь и софт, и комфорт, и стекло, конечно. ханаби всё детство настраивали против хинаты, но в итоге у последней получилось забрать себе бизнес отца и руководить им ого, кажется, для этого понадобилось всего лишь одно разбитое сердце. поэтому даже в какой-то момент показалось, будто у сестёр наконец-то окончательно наладились отношения. но вот ханаби начинает чаще видеться с бывшим хинаты - кибой - и теперь ей тяжело признаться, что она влюбилась в него ещё в детстве. когда он так часто приходил в гости. кажется, будто это может разрушить то трепетное, что было между хинатой и ханаби. детские чувства никуда не испарились, стало только хуже. давай попробуем всё склеить или разрушить чтобы построить всё заново?

ты громко смеёшься. вечно носишься вокруг меня, как самый непутёвый пёс. но ты всегда добр ко мне. обнимаешь, защищаешь и говоришь, что всё получится. ты ведь искренне в это веришь, даже когда переходишь на агрессивный крик, подобный рычанию. ты никогда не был груб со мной, но всегда был таким с моими обидчиками. и наверное, мне действительно жаль, что после тебя я разучилась выбирать хороший парней.

ты - моя первая любовь
ты - мой первый поцелуй
ты - моя первая интимная близость

и это уже никогда не отнять у нас. что же такое произошло, что мы просто расстались? неужели мы с тобой никогда не любили друг друга, если в один день я проснулась без тебя, а ты без меня? неужели мы не созданы друг для друга, как верили в это ещё в пятом классе? ты всегда был рядом со мной, и поэтому когда ты ушёл, мне было очень тяжело. я не знала, что мне делать - и как жить дальше. пожалуйста, подскажи.

ты вернулся в мою жизнь так резко и быстро, что мне впору было бы поверить, будто ты и не исчезал вовсе. но ведь тебе теперь нужна не я, верно? скажи, киба, как давно ты боялся признаться мне, что любишь мою сестру?

---

хината и киба - та самая пара, которая в детском саду села вместе и решила, что они теперь муж и жена до конца жизни. только вот эта сказка разрушилась через год после того, как они закончили школу. теперь же появились другие проблемы, с которыми справляться всё сложнее. вижу отношения кибы/хинаты очень тёплыми и добрыми. я бы даже сказала грин флаг. но вот всё попортилось после побега кибы и после того, как он сошёлся с ханаби (ну или попытался). сами понимаете, чувство вины - может, что-то скрывалось. в общем, сможем вместе развернуть историю только так.

о сюжете и игре

пример моего поста

снег уже давно растаял под ногами - под моими ступнями. а значит мир далеко-далеко отсюда - я всё ещё кручу в голове наш с ним разговор. ледяное сердце - сердце сделанное изо льда - страшно и непонятно. мне не нравится этот мальчик - не хочу целовать этого мальчика, а глаза его стеклянные и совершенно точно пугают меня.

я платье лёгкое на себя надеваю под крики матери - устала слушать эти речи, устала уши липе ладошками своими закрывать - не хочу, чтобы она впитывала эти слова, не хочу, чтобы буквы проникали к ней в уши и оставались там падая падая падая далеко в её тело. глаза закрываю, поворачиваюсь - брови немного хмурю, рот приоткрываю, когда мама замахивается рукой на меня - но не рискует ударить, сил не хватает, желания не хватает, поэтому я прохожу мимо.

мне некуда от неё сбегать, поэтому я почти всегда где-то с авророй - почти всегда где-то на улице со своими друзьями.
ветер лёгкий по коже скользит, как будто у него есть руки и он вместе с солнцем такой нежный - а я такая маленькая и как будто совсем не разумная. но глаза мои взрослые - глаза мои полны болью, потому что тело на кусочки крошится и никак не может перестать это делать.

//лежу в койке. простыни стиранные белые порошком пахнут под пальцы сминаю. кричать хочется, хочется стать снова единым целым.
но меня не смогли сохранить - и все мои косточки посыпались словно сахар из банки. бабушка говорила, что это к счастью - я же не верю и глаза закрываю, чтобы слёзы наконец-то покатились по моей щеке вниз.

балетки снимаю. на траву наступаю - мне не бывает холодно, а когда солнышко светит, то всегда приятно вот встать в траве ногами. приятно ощущать ступнями её. приятно думать, что скоро лето и скоро - возможно - приедет папа. и папа не будет меня ругать - он будет так же бояться видеть маму - будет рассказывать о том, какая тяжёлая у него работа и как сильно он меня любит. иногда страшно представить, что я останусь одна.
но я не одна, пока у меня есть аврора.
пока аврора меня любит.
держит за руку и не отпускает.
н и к о г д а

разворачиваюсь. люблю гулять в тишине. по парку совершенно одна. иногда мужчины взрослые смотрят на меня глазами своими жадными - а мне только и остаётся, что улыбаться болезненно, улыбаться скромно и шептать говорить, что мне всего лишь пятнадцать лет. до осени ещё далеко - я так и не успела вырасти.
и вот снова мужчина какой-то смотрит - губы рукой своей вытирает и ко мне идёт. а я иду спиной и боюсь, что его взгляд на мои коленочки упадёт - их платье скрывает - платье голубое с цветами розовыми. хотела бы быть цветком и тянутся к солнцу. но вместо этого на тропинку наступаю - чувствую, как кто-то в меня врезается. я шатаюсь немного - падаю, кожу с рук содрав. почти сразу подскакиваю, потому что всё ещё вижу мужчину и глаза его злые. я голову не поворачиваю - не знаю, кто в меня врезался.
у мужчины бутылка в руке - наверное, он пьян. я лишь руку в страхе протягиваю и хватаюсь за кого-то. и наконец-то смотрю - но лишь на запястье твоё, на пальцы твои длинные грубые. и к себе прижимаю.

- там мужчина, - шепчу.
- он пугает меня, - на руках моих кровь и кусочки асфальта - грязи.
взгляд поднимаю, чтобы твоё лицо увидеть - чтобы испугаться немного и губы поджать. ищу в руках твоих защиту - а мужчина сам отступает. уходит, плюнув на землю.

- я стася, - отступаю на шаг. руками за платье хватаюсь, неуверенно его поправляю.
- прости, что помешала, - помешала тебе на скейте ехать.
глазами хлопаю. тебя рассматриваю.
ты красивый - мёртвенно-бледный и очень несчастный. хочется руку протянуть и по скулам твоим впалым пальцами пробежаться. да только как бы об них не порезаться.

вот бы поймать тебя за ушки, чтобы ты перестал пропадать. сколько мы с тобой уже знакомы? наверное, целую тысячу лет. наши квартиры на одной лестничной клетке, поэтому я всегда слышу, как твоя ругается, что ты снова и снова громко топаешь, когда бежишь сделать чай. а он тебя хвать... так и не смогла зацепиться за уши, ты ведь такой изворотливый - ну настоящий заяц.

когда ты пропал, я не находил себе места. вечно искал по разным уголочкам, заглядывал под кровать, искал на нашем домике на дереве, приходил к тебе в гости, а меня выгоняли. нечего ребёнку тут шастать. а потом ты снова вернулся ко мне - чудо ли это? просто пришёл на чаепитие. да правда ли это ты на самом деле, может, мне просто сегодня не стоило столько нюхать?

скажи, заяц, каково это жить в мире чудес - в зазеркальном мире. я ведь так редко прихожу к тебе в гости - чаще это делаешь ты. а я... что я? всегда тебя жду к пяти, чтобы заварить новый чай.

---

• это заявка на лучшего друга. имя, внешность и биография на ваш откуп, отношения со шляпой сохраняются (всё-таки лучший друг), и я уже столько раз в постах зайца вспоминал. по сюжету он исчез (была мысль, что он умер, но всегда есть вариант, например, упасть в кому). тут нужно как бы немного попробовать себя в двух ролях - двух зайцах. один, который реальный и настоящий, рос вместе со шляпой, а второй - тот, который приходил к нему во время наркотических трипов... в общем, приходи - будет точно весело! подробности расскажу на месте

• об игре: сам пишу от первого лица; размер поста: 3,5-5к; частота постов - по возможности, раз в 2 недели он будет. что жду от тебя: пост хотя бы раз в 2 недели (просто хочу знать, что человеку тоже интересно), но дёргать никогда не буду, требовать что-то тоже, просто приходи и всё обсудим, ведь мы тут ради удовольствия, а не на работе. вся связь со мной в личке.

• хотим с кроликом видеть зайчика в паре с кошечкой диной (подаришь ей светлую и чистую любовь?)

Пример моего поста

шляпа и шляпа - шляпой тоже нужно уметь быть.

я зеваю и потягиваюсь у себя в кровати - на часах уже перевалило за полдень, а я всё никак не могу проснуться. заяц-то, наверное, уже давно свалил домой и не дождался, когда я к нему спущусь, чтобы погонять мяч или просто забраться на гаражи колы попить, да чипсами всё заесть. так что я особо никуда не тороплюсь, лишь заставляю себя буквально свалиться с кровати. так у меня шансов пойти чистить зубы и завтракать [обедать] гораздо больше.

мама приготовила мой любимый омлет с помидорами и сыром, поэтому я почти пальцами затолкал его себе в рот, чтобы поскорее выбежать во двор. слышу, как ребята что-то кричать - даже удивительно, что они так расшумелись в это время. обычно такой гвалт стоит, когда часы переваливают за пять часов вечера. все наконец-то возвращаются с летних занятий, делятся на команды и спорят, во что играть будут в первую очередь - прятки, казаки-разбойники, салки, лапта или футбол. поэтому мне хотелось поскорее спуститься во двор, чтобы ничего не пропустить.

предусмотрительно засовываю в карман триста рублей, хватаюсь за бутылку воды и бегу по ступенькам вниз, даже не удосужившись проверить, хорошо ли я захлопнул дверь за собой. ну если что мама мне потом подзатыльников раздаст. кажется, последнее время она особенно грустит - только вот я не могу понять, почему.

когда я выбегаю на улицу, то замечаю толпу из мальчишек, которые собрались вокруг пенька. этот пенёк уже оброс легендами и мхом - но папа говорит, что там раньше дуб рос, потом в него молния ударила, а дядя толя его спил. вот и вся история, не такая интересная, как могло показаться, но мы часто его используем вместо стола, чтобы в карты играть. поэтому подхожу чуть ближе, расталкивая всех в сторону под шепотки о том, что "о шляпа проснулся", "шляпа пришёл - тише", "шляпу пропусти" - это они меня так уважают, потому что я самый старший из них. но когда я вдруг сталкиваюсь с твоим взглядом, то тут же теряю всю решительность.

[indent] девчонка?
[indent]  [indent] у нас во дворе девчонка?

никогда такого раньше не было
все десять - и все мальчишки

так вот чего все так орали. я стою перед тобой в своих порванных джинсах, в футболке со скуби ду и в моих любимых жёлтых кедах. смотрю на тебя внимательно, рукой веду почти по лысой голове и усмехаюсь, чуть задирая нос.

- а ты откуда будешь-то? и как звать? - спрашиваю у тебя с хохотом - и улыбка тут же на моём лице сиять начинает. все знают, что это значит - мы приняли тебя в нашу дворовую команду. я оглядываюсь немного, но лавра не вижу - видимо, он снова заболел. вот он удивится, когда узнает, что у нас во дворе  д е в ч о н к а  появилась. это же круто!

чувствую, как мне на кончик носа что-то мокрое капает - и по нему же вниз стекает, оставляя тёмное пятнышко на моей серой футболке. я голову вверх поднимаю, пока все вокруг разбегаются - и только ты всё ещё стоишь на пеньке, как будто не можешь понять, стоит ли тебе бояться или нет. а я ничего не говорю, только брови хмурю.

дождь начался внезапно - да так сильно, что я даже фырчу, как недовольный кот. а потом смеяться начинаю и хватаю тебя за руку.

- ну же. такое нельзя пропускать.

и когда в нашей знаменитой яме в дороге около дома накапливается достаточно воды, я туда с размаха прыгаю, тебя утянув следом. со мной очень просто - тебе надо лишь привыкнуть к этому. а ещё я тебя никогда не обижу. поэтому тяну всё ещё за собой, когда баба валя начинает с пятого этажа кричать, чтобы мы не хулиганили.

- ой да баб валь хватит вам орать-то лучше пирожками поделитесь своими ну с мясом оч вкусные, - кричу, а голос мой тонет в шуме дождя. и я к тебе поворачиваю голову, затаскивая под козырёк. - такой дождь хоть и сильный, но быстро заканчивается, - и я палец вверх поднимаю, будто какой-то закон придумал.

разыскивается!
где-то в аркадиевском шторме потерялся гик. жду на поиграть всё: романтика, стекло, хард/комфорт, от ненависти до любви, роуд-муви. может, даже экшон какой-нибудь. канон, постканон [если выберем концовку, где я сяду или, ещё лучше, найдём способ спастись], очень приветствую ау-шки. зачем помогать макс, если можно быть на стороне такого классного меня, у меня хотя бы бабки есть 
в связи с вышедшим трейлером очень горю идеей крутиться не только во временных рамках первой части и приквела, но и пойти в будущее. давай свалим из города или переждём бурю и вернёмся? давай встретим шона и дэниела или заедем в хэйвен-спрингс и случайно столкнёмся там со стеф? или созвонишься со своей макс, и из нас выйдет совершенно случайная дрим тим. или заживём спокойной жизнью, в которой ты занимаешься своими научными штуками, а я работаю на отца и тайно мечтаю вернуться в фотографию. зайдём в чужой фандом мир, разойдёмся как в море корабли, чтобы однажды встретиться вновь. но сперва давай всё-таки перестанем друг друга недолюбливать.
серию lis люблю трепетной давней любовью, поэтому настроен на долгую игру. все нюансы и идеи лучше обсуждать лично, так что буду ждать в гостевой или в лс, можем сразу перейти в тг
играю лапслоком 5-12к. птица-тройка, третье лицо, настоящее время. если что-то критично — довольно гибок и смогу подстроиться.

---

буду рад поиграть и с другими персонажами из любых частей, даже с джефферсоном. так что если ты тоже любишь эту серию игр и готов терпеть прескоттские закидоны — смело приходи!

пример моего поста

— это ваш шанс на новую жизнь. вы работаете на общество, и общество принимает вас обратно. это возможность измениться, изменить своё отношение к жизни. принять свою ошибку и научиться жить с ней дальше... — голос провожатой почти подобен фоновому шуму. почти, потому что хоть нейтан и закидывается транквилизаторами, которыми обязан пичкать себя по приговору суда, а у женщины слишком уж крикливо получается извещать своих подопечных о планах на ближайший месяц.

ближайший месяц, в течение которого у каждого из их разношёрстной компании будет шанс зарекомендовать себя как исправившегося человека, и выйти по удо. нейтан скрипит зубами, знает, что ему жаль, что с прайс вышло как вышло. ещё повезло, что про рейчел никто так и не узнал. мистер джефферсон притаился, уволился, исчез из их маленького городка. поминай как звали. и всё-таки отец подсобил, сразу вытребовал нейтану место среди пробной группы. нейтана, естественно, никто и не подумал спросить, что он думает о возможности выбраться из тюрьмы раньше установленного срока. конечно, он бы предпочёл свободу. если бы знал, что потом не будет годами выслушивать увещевания отца о том, как ему не повезло с сыном; если бы смог не работать на родительскую компанию, а сбежать на другой конец соединённых штатов. и никаких косых взглядов, шепотков. никакого отца. никаких воспоминаний.

а ведь это целый месяц работ. да нейтан выше этого всего! их ссылают в горы протаптывать безопасную тропу. заключённые — так значит не важно, что здесь в год погибает до хрена народу? повезёт, если из них хотя бы половина вернётся. нейтан мало представляет себя в роли разнорабочего для горной местности. если так опасно — зачем сюда вообще туристы ломятся?

нейтан оглядывается, пока мисс холлоуэй надрывается, пытаясь своей речью докричаться до всех и каждого. пробить защиту едва закончивших школу, но уже заруинивших свои жизни ребят. кругом вчерашние подростки, но у каждого взгляд дикого зверя. нейтан бы, может, даже боялся: здесь некому встать на защиту мажора. не караулят полицейские (хотя наверняка следили-то за тем, чтобы он никому не навредил). не висит по ту сторону телефонной трубки отец, орущий за проступки, но обычно покрывающий любые проёбы. не ради нейтана конечно — ради своей сомнительной репутации. шон прескотт имеет право портить людям жизни, даже если эти люди — его дети. но никто не имеет права переходить ему дорогу.

нейтану везёт, что он на таблетках. в такой компании быть самым слабым крайне опасно. а нейтан, даром что всю жизнь ведёт себя как отморозок, для по-настоящему плохой компании слишком "комнатный", слишком отживший года в мире, где всё дозволено, а никто поперёк слова не скажет. легко смотреть на людей свысока, дерзить и бить морды, когда твой отец может всю семью рискнувшего дать сдачи лишить работы. всё-таки есть плюсы быть прескоттом. хоть и косвенно, но иметь власть над жителями аркадии бэй.

если бы это ещё уберегло его от тюрьмы. нейтан крепко жмурится и сглатывает вязкую слюну, когда перед глазами встают короткими вспышками тела мёртвых хлои и рейчел. никакое лечение не помогает по-настоящему забыть. не просыпаться посреди ночи в холодном поту с застрявшим в горле криком. он не хочет вредить людям, но это просто вспышка, и всё всегда выходит из-под контроля. с назначенным судом лечением он часто был слишком вялым, чтобы в принципе активно участвовать в тюремных делах. он и сейчас пока ещё заторможенный довольно. и то через туман в голове проникают образы убитых девушек.

первое, что он сделает, когда они устроятся в лагере на ночь — выбросит таблетки. он чувствует себя чужим самому себе. тупым, но ни хрена не справившимся ни со своим диагнозом, ни с двумя главными ошибками своей жизни. а в его новой компании лучше заторможенным вовсе не быть. пырнут ножом ночью, затеют драку, а то и вовсе вот так, напрямую, горло перережут. ну уж нет. нейтан хоть и с приветом, а жить хочет.

холлоуэй всё продолжает нести какую-то чушь по поводу второго шанса, а нейтан чувствует, как его локтя кто-то касается. он разворачивается. и хочет резко, а всё выходит как-то смазано. надеется, что ему только так кажется, что не сквозит в его ленивых движениях уязвимость, за которую можно зацепиться.

— что? — он щурит глаза, смотрит скучающе, и словно бы правда ему абсолютно наплевать на остальных. никого не боится, ставит себя выше. "циклоновская" школа, взгляд, долго тренируемый королём и королевой блэквелла.

на приветствие всё же хмурится. то ли понять не может, что этому парню от него надо, то ли недоволен. он и сам не знает. зачем им заводить знакомства? они не обязаны дружить, у них нет общих интересов. или это попытка держаться вместе? образовать стайки, враждующие между собой, но внутри стоящие друг за друга? нейтан пытается не отводить взгляда, смотрит глаза в глаза, а сам думает, что и один не выживет, и не долго в такой стае протянет. в стаях избавляются от больных. а он, блять, самому себе не доверяет, что он предложит другим?

а в одиночку как спасётся? всё же тянет руку в ответном пожатии:

— нейтан, — голос севший от долгого молчания в дороге. его довозят прямо на полицейской машине, одного, под конвоем, а нейт почему-то уверен, что с этим тоже подсобил отец. пока едет, думает, что все сейчас перезнакомятся, а его потом не примут. про себя материт "папочку". сейчас видит — друг друга ребята практически не знают.

чужое имя оседает в голове. у парня смеющиеся глаза, улыбка такая не подходящая для тюрьмы, что так и хочется спросить, что пацан тут забыл. нейтан не спрашивает. побыстрее стряхивает чужую руку, чтобы свою в карман по самые локти запихнуть. лицо держит, даже когда пальцами натыкается на выданные таблетки. при виде улыбки нового знакомого подумывает не выкинуть, а закинуться сразу всеми. чтоб наверняка. нейтану тошно от новой компании, от недружелюбных юрких взглядов сразу со всех сторон. от противного голоса холлоуэй.

та хлопает в ладоши, будто итог подводит их встрече. рядом стоящий охранник оживляется. и действительно, она предлагает пройти ещё немного и, наконец-то, устроить привал на ночь.

нейтан отворачивается от нового знакомого, сам не знает, надеется ли, что тот отвалит или всё же пойдёт следом. друзей заводить не хочется. быть одному в такой враждебной обстановке (и пусть он сам её явно создаёт не меньше) — тоже. сумятица в голове укладывается после десятка шагов. таблетки укачивают, его чудом не шатает. кажется, ему вкололи перед поездкой чуть больше обычного. чтобы с ходу ни на кого не накинулся? он ведь давно не буянит. какого чёрта.

когда впереди идущие останавливаются, нейтан скидывает с себя рюкзак, почти недовольно замечая, как новый знакомый двигается в его сторону, явно собираясь составить компанию. ну уж нет, не сейчас.

— не ходи за мной, — выходит злобно, отталкивающе, и это несмотря на общее "ватное" состояние. нейтан чувствует, как в горле встаёт желчь, сглатывает её. немного менее враждебно почти оправдывается. — я поссать.

он отходит к деревьям, пока другие разбирают вещи, идёт дальше, чтобы дойти до обрыва. рука нашаривает в кармане таблетки, сжимает бутылёк с именной бумажкой сверху. вытаскивает, смотрит на неё, всё ещё не решаясь расстаться со спасительным содержимым. а потом замахивается.

руку перехватывают резко, больно, в запястье. выскребают из неё таблетки и, злорадно хмыкая в ухо, зачитывают название препарата. и именную табличку.

— прескотт? нейтан прескотт? так это твой папаша тебя к нам подкинул, — ноги едва не подкашиваются, когда до мозга с опозданием доходит осознание: его и тут узнают. знают о его отце, о том, что он сделал, как облажался. в аркадии бэй не было покоя, в тюрьме не было покоя.

и сейчас не будет.

нейтан неожиданно резко для своего состояния брыкается, когда один из двух его "сокомандников" перехватывает поперёк живота, не давая отобрать собственность обратно. краем глаза нейтан замечает бегущую в их сторону фигуру, но перед глазами только ублюдок, неверяще, злорадно ухмыляющийся во все тридцать два зуба. жертвой нейтан ненавидит быть. и потому заряжает острым локтем в живот дебилу позади, чтобы снова рвануть к главному обидчику.
месяц обещает быть ещё хуже, чем нейтану казалось сначала.

— ты что, еще не ( растаял ) ( сторчался ) там? ну надо же.

ты был звездой, звездочкой — ты из снега белого смог такую историю слепить, стал хитом. но кому из нас в этой зиме удавалось пробыть на высоте долго. и высота исчезла, оставив после себя послевкусие горьких сигарет ( а не курил, никто бы не представил тебя с сигаретой ), дешманской наркоты и что еще оставляет после себя карьера рок-звезды? тебе виднее. по тебе выход в явь ебанул ударил сильнее, чем по многим. ты забрался высоко, красиво, и слетел вниз так же стремительно, как сосулька с карниза. { а кто нет }

моя свобода — это радиоприёмник
только когда плывёшь против течения
понимаешь, чего стоит свободное мнение

где тот романтичный мальчик, в рот заглядывающий, то мне, то деду? ты скажи.
от раздолбая-дурачка еще что осталось, остального я не вижу. что-то, видимо, все же растаяло. ты. ( я ) ты ведь тоже больше не видишь ту девочку, что была, когда мы знакомились? столько времени прошло. ты мой самый давний друг. когда я еще верила в дружбу. ты тот, кто знает ту подноготную, которую я надеялась никто не найдет по весне и просто никогда не поднимет.

а ты не вспоминаешь прошлого — ни моего, ни своего. но почему-то заваливаешься теперь к нам с гитарой, остаешься, порой, на полу рядом с нашим разъебанным диваном, порой, выходишь через окно в сугроб, а я говорю, что ( шею сломаешь — ) не возвращайся уже. говорю, чтобы проваливал, но яра русалка, дура, тащит тебя за руку в квартиру, говорит, спой еще. и вы горланите свой блядский шансон. и никто тебе не напоминает про твои проебы. кроме тех, что случились уже на наших глазах.

снегурка ледяную теперь строит, и получается у нее отлично. а ты ее видел и счастливой, влюбленной наивно, и, видел, зацепил мимолетно, как она начала в куклу превращаться фарфоровую, из-за мороза. может, говорил чего; может, своим был занят. и вернувшись, нечаянно друг на друга набрели, тебя теперь за порог не выгонишь, пока ты сам не захочешь. а ты, даже если хочешь, протестуешь из желания спорить, заваливаешься еще избитый, говоришь, на, это теперь ваша проблема, а я отключусь; говоришь, дайте в вашей ванной вены порежу, заебался я; а иногда молчишь, облокотившись на стену. в этой однушке дышать скоро негде будет.

озорной московский гуляка. по всему { питеру } в переулках каждая собака знает мою легкую походку. каждая задрипанная лошадь. #а нам тебя оттаскивать, когда ты пьяный рвешься начистить всем лицо.

я бы тебе, наверное, могла выговориться.
    [indent]  [indent] что бы я о тебе не думала ( а то ты не знаешь, что ) 

хочешь, хами мне. хочешь, хами пьяный, извиняйся трезвый ( и наоборот )
хочешь, относись как к сестре.
хочешь, давай переспали из жалости к тому, в каком мы разъебе.
хочешь, глаза закатывай.
[indent] ( хочешь, давай не выбирать )

— мы зовём его подснежник. — почему? потому что, позанимав у всех бабла, появляется только весной? — нет ( не только ), он буквально очухивается в сугробе в стельку би лайк всегда. (с) русалка

#мы хэдим, что снеговик на агату насмотрелся с суицидальными вайбами гуляет, с крыш сигает, самоубиться будто бы желает ( но чтобы не в самом деле ). но это необязательно.
#взлетевшая рокъ-звезда. разъебавшаяся о быт повседневности, любым комфортным тебе способом.
#теперь ты ебашишь шансон, вот это не обсуждается.
#нет, мне ( нам ) за внешность и остальное — нихуя не стыдно.

---

на самом деле, мы просто хотим, чтобы нам песни шнура пели, а мы кто по что.
у нас нечаянные лайбы питерской коммуналки в разъебанной однушке, которую снегурка с русалкой делит. снегурке мало деда, к которому несчастная абьюзивная влюбленность, ну и, должно же в ее прошлом что-то хорошее быть? так что, ты уж будь, а она будет играть царицу снежную, царевну несмеяну, с жизнью счеты, порой свести пытается для разнообразия. с русалкой попроще тут. она и наркотиками поделиться, чай — снегурка пиздюлей тогда обоим давать будет.

по игре: на размеры-оформления мне-нам плевать абсолютнейше. лапслок, правда, пожалуйста ( но если очень красивый, можешь показаться, на самом деле, в стилистике бы сойтись ). у меня оформление выебистое тоже выключается, пунктуация может стоять более классически, и, в целом, все легко очень обсуждается. еще мы все слоупоки — сейчас неожиданно вспомнили, что можем писать не в полгода, а практически спидпостить, но это все напускное и необязательно правда.

//
надо, конечно, деда дождаться, но мы можем мутить красивый недо-тройничок, стекольный, где карьеру твою мороз порушил, сам построил, дал на нее денег, благословение, а разъебались, не поделили что ( почувствовал себя смелым и самостоятельным, а? ) — и вот, где. или срикошетило то, что я с ним разъебалась и ушла в один момент.

с русалкой песни пить, дорожки дуть, коль захочешь. емеля наш — на него легко закатывать глаза, поворчать, что молодежь ( вы вряд ли сильно по возрасту расходитесь, так-то ), но молодой да наивный. черт у нас еще есть — невнятно есть, то ли есть, то ли нет.

в общем, ну, слушай. в игру заберем. хоть много, хоть помаленьку, как понравится. одного не оставим, только люби стекло бить, под вены вгонять ( можно не буквально, на таком не настаивает никто ) всем табором ждем, а я — особенно сильно.

//
ps. заявка на деда: она лежит в моей голове и пытается себя сложить.
а я дальше лежу.

Пример моего поста

( мы под огнём )
а жизнь { легче } длиннее не становится
и чё нам делать - застрелиться?

дышать, она не может дышать.

это потом — она вскинет веревку, перекинет ее, удерживая натяжение, приноровится, устроит. потом — обернет другой край вокруг собственной шеи. закрепит.

это все потом, а сейчас: она не может дышать от того, что дыхание спотыкается, не находит выхода, входа, легкие не получается заставить, как дóлжно. агате на долгое мгновение кажется, что можно вновь растаять, как раньше. { и необязательно это будет чем-то плохим }

от того, что она, конечно, лезет в его инстаграм, разумеется, не может забыть-выдохнуть и спокойно поставить на этом точку, не думать об этом неизменно вновь и вновь. от того, что она лезет все глубже в то, что неизменно доставит боль (даже больше, чем {она может выдержать} она представляла)

потому что если плохо, то зачем останавливаться. они ругаются с русалкой не в первый, не в последний { ли, ха? } раз — просто в этот раз как-то цепляет. не скатывается снежинками, исчезающими при прикосновении, не сыпятся росой, о которой спустя мгновение забываешь. но та хлопает дверью, а агата, что?

[indent] стремительно саморазрушается { когда бы было иначе }

агата давит улыбку, кривую, изогнутую неубедительно, не поверили бы даже дети — не поверила бы ни яра, ни матвей, ни. агата думает { что имен становится поразительно, незаслуженно больше } и еще — что вот так будет проще не разрыдаться. она почти права, разве что не удается скорее, потому что она холодная сука, да, яр?

агата думает, сквозь истеричный смех, что они все в ней разочаруются.

рано ли, поздно ли — зачем ставить рамки времени, когда уже.
она думает, что не заслуживает это, и только удерживая себя в дрожащих руках, не знает не заслуживает ли того, чтобы в нее хоть как-то верили { я р а } или не заслуживает того, чтобы о нее вытирали ноги с таким грубым безразличием { м — }

она думает простое: я больше не вытяну.

она не думает, она знает, яра, глупая { дура } безалаберная { бестолочь } умеет дурная разбираться в людях. { и если она говорит, что ей все это надоело (то агате и подавно) — то она просто посмеется, и нарисует себе лучший выход из ситуации, ей уже тоже надоело }

надоело пытаться оправдать чужие ожидания. надоело рисовать образ, который ждут. надоело строить из себя фарфоровую куклу, это красиво, но в этом нет души. { в яре есть — в ней столько жизни }

в ней столько жизни, что ей даже жаль.
столько жизни, что ей хочется чисто напоказ заставить ее пожалеть о том, что она неправа, во всем, без какой-то конкретики { в том, что она решила называть ей подругой — пожалеть самой, прежде, чем она в конец разочаруется (или уже) }. жаль, что она не увидит это потом. но, смешная цена.

{ ей хочется, чтобы плохо было не только ей // ей хочется, чтобы матвей об этом тоже узнал и ему было
[indent] так же      [indent]  [indent] плохо {{

у нее ледяные пальцы рук (не выходит согреться)
и она не может сделать вздох — потому что ей слишком душно.

дура дура дура — ты такая дура. { яра ли. она сама ли }

решиться легко (просто хочется идеального времени)
она тянет до последнего не потому что сомневается, а потому что ей все-таки хочется напоследок увидеть глаза яры, или скорее просто силуэт, или она не знает что — но умирать одной страшновато. так что она просто не в одиночестве.

не взяла меня к себе топиться — да кто тебя спросит вовсе.

агата пьет давным давно остывший чай, больше не пьет, сколько качает в руке чашку, рисует по заблоченному экрану мобильного — разворачивать не хочет, не вздумает, там то, что давным давно следовало удалить { но она справится хотя бы с тем, чтобы самой удалиться }

мыслей красиво — забавно — смешно — и не осталось почти, желание тоже смазанное, одним воспоминанием. так хорошо, так, даже спокойно. но она привыкла (нет?) заканчивать то, что уже решила { может быть ей просто нравится чужое небезразличие в глазах — неважно }, и она тянется к веревке, встает во весь рост на стул, покачиваясь на мысках, и когда стул летит куда-то в сторону, она слышит, как хлопает дверь. хлопает хлопками ее сердце в сжавшихся ребрах (наверное — аплодисменты)

чашка катится по ковру, это, почему-то, самое яркое впечатление. а еще больно — могло бы быть и не так сильно больно. (ей казалось, что душевную боль уже и не переплюнуть сегодня)