зайчик строит из себя хорошего, зайчик строит из себя милого и пушистого, зубки у него один к другому, чистые, белые, ну что за чудо. как-то оскорбительно-тревожно много людей глядят уже сквозь кукольные приглаженные мысли — но тебе ведь и полагается в таком разбираться, правда?

ты мог бы, наверное, меня подставить, привести к знаменателю, но мы друг другу взаимно улыбаемся, скрепляем дружбу рукопожатием, эти партнерские отношения, где я смог красиво пустить пыль в глаза в нужный момент для тебя, и ты мне теперь что ли, должен?

у тебя был на меня компромат больше нету у меня был на тебя компромат все еще валяется где-то. у тебя, наверняка, уже на этот компромат есть опровержение, у меня найдется новый, о котором ты не знаешь, но… кому какое до этого дело, ведь мы же друзья.

я делаю круглые глаза, округляю рот, ты хлопаешь меня по плечу, долго трясешь руку на камеру; мы — прошлись по опасному краю, когда я вызвался давать показания за тебя, но у меня были веские аргументы доказать, что это все ложные обвинения, что страшно такие делать. мы нашли и вовремя купили тех, кого нужно купить, я подкинул и денег в нужный момент, да и людей; то ли ради тебя, то ли ради сестры, то ли мне просто прикольно стало? да черт знает.

за малышку я тебе иногда хочу отвесить, но она трогательно на тебя подвязана, но мы в чем-то друг другу систематизируем, мы, мне кажется, сами не можем понять, бесим мы друг друга несказанно или интересны, хотим ли друг друга увидеть по разные края могильной ямы или у нас, правда, сложилась бы дружба.

но мы тогда разошлись довольные друг другом. но ты явно не полез бы рисковать ради меня головой, хотя разумеется, так-то ты бы завсегда.

---

у меня нет до конца четкой картинки, но есть вот такая невнятная. есть красивое, что я хочу, чтобы заяц тебя когда-то выручил серьезно и красиво и был над тобой долг, который ты за собой признал. есть, что я хочу красивого-невнятного, стекла и да у нас даже уже есть предложение на сюжет.

это модерн!ау, это русреал ( но не для всех обязательный, так сказать, вы можете с мальвиной и во франции отдыхать ), это секс с классикой, где мы с волче в каком-то добром-нежном абьюзе, где весь такой хороший зайка, бьет волчонка ногами, а тот смотрит снизу вверх, своими усталыми глазами и иногда пиздит в ответ, и, разумеется, это волче — социально опасный и неблагоприятный элемент. где с мальвиной у вас еще итерация абьюзивных отношений — и мимо проходящий увидит, конечно же, красивую картинку, где все у всех хорошо может разве что закурить.

про отношения с малой, я надеюсь, что к моменту, как все это случится, все придут и вы сможете красиво развести стекло сами, но что поделать, если у меня хэды на обоих, и поэтому вот это заявка. придет мальвина, с радостью перекинем выкуп ей на все что захочет написать.

ты можешь быть тем у кого ее забрали в плачевном состоянии; можешь быть другом-партнером отца ■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■ а можешь не быть. может быть, вы познакомились вовсе во франции, где она за рубежом училась. вариантов есть много, все ваши с сестрой, все ваши. 

по возрасту добавлю, что мы молоды и красивы – just do whatever you want with this information.

за наш нечаянный и пиздатый сюжет

в общем, мы говорим, что в какой-то момент зайку похищают неблагодарные поклонники волка и хуй тот не может того найти. страдает, печалится, обращается от безысходности к мальвине, и та приводит его к карабасу. влиятельная личность, хуе мое, сейчас спросит у звезд и и карабас сладкими речами сажает волче на цепь, говорит — нужно лишь немного подождать, уже работаем в ту сторону, но понимаешь, нелегко ;; но если ты еще в качестве платы за услугупоработаешь куколкой, то — цены тебе не будет. и волк покупается, на сладкие речи карабаса, возможно, сладкие речи мальвины. считает, что должен заплатить. а у тебя, мой хороший, красивый ресурс; но ты, конечно, охуел трогать мое.

это цирковое представление завершается грустной финалочкой, где зайку так искали-так искали но не смогли спасти. где зайка, бедный наш мальчик, умер. и волк остается, волку некуда идти. а заяц выбирается сам, подрывает все нахуй, заяц принципиально не уходит на тот свет и приходит потом за своим, которое нельзя так трогать — нельзя трогать никому кроме меня. и савонька слегка обижен. и я просто приду и заберу свое, даже не спрашивая хотя конечно это будет красиво, потому что мы видим это вот так:

где ты разводишь руками, смеешься так выверено-неубедительно виновато-(не)виновато: ах, волче, так ты чего не сказал, что с зайцевым помочь надо, а то я гляжу, ты красивый такой, а дальше всё как в тумане. совсем пропустил мимо ушей все, ты уж извини.

избитый но красивый вариант на деятельность

мб у карабаса реально было какое-то влияние в сфере власти, партнер отца вашего ага да, слишком часто садил малышку к себе на колени чтобы дергать за нити // а куклы – подпольный бизнес, о котором все знают, но как бы вот.

раз пример

зайчонок зайчонок — не лезь в пасть к волку. не спрашивай почему, не тяни руки в пасть, ну не так уж по локоть, ну, зайчонок-глупый-в-могилу себя сведешь. прах к праху выебон к выебону. может быть, совсем немного, неуловимое по-через-проебал-грани, савонька на него — раздражен.

войцех приходит — еще бы он попробовал не прийти — савва оскорбился бы, если бы он не пришел, савва беспричинно бесится, раздражен, что он приходит. как зачеркнуто-не-было: просил было сказано, как почти было обещано. все равно все ложится не так, не так, как савва складывал в своей голове, по-простому, по очевидному: не так, как хочет зайка. это уже проигрыш, это уже неправильно, это уже — что пришел, спасибо, можешь уйти на задний двор, копать себе могилу.

савва бесится, что при всех переменных, он даже не может обиженно поджимать губы, смотреть так, как хочет смотреть ( снова ) ( ограничения — идут к черту // ограничения, осыпаются хуевой невнятной посыпкой на зубах, не нравятся )   

зая не ограничивается одним кивком, это было бы неправильно, он подходит в группе, в одиночку к волкам — не ходят;; в группе треплет по плечу, улыбается нежно-приторно-знаешь-сколько-в-этом-пиздежа?-прекрасно-охуеть-как-знаешь. говорит восторженно, как умеет: как здорово, что ты пришел.

     [indent]  [indent] наслаждайся вечером.

и виляет хвостом.

разворачивается, уходит.

иди ты к черту.

войцех ( красивый, и так, по-всякому, всегда, сука ) // чем дольше они знакомы, чем больше савва его узнает, тем больше тонет, вязнет, если в начале он казался симпатичным, то теперь савва глаз не может отвести, одетым, раздетым, вымазанным в очередном своем дерьме // в крови — угодно чьей — умирает.

войцех — одет не так, все равно красиво, но не так, как хотелось ему, но приехал на своей ржавой машине, но с машиной тому нужно было провести последние два дня, и савва не ревнует, савва раздражается, что когда он хотел то кто-то посмел

ему плевать на всех остальных, ему не плевать, что волче.

его.

знает причем прекрасно, но натягивает поводок. заставляет распустить его на всю длину. савве не нравится, тот и так лежал в руке хорошо, теперь ему — неудобно. некрасиво. иди ты к черту, знаешь?

он целует знакомых в щеку, смеется над тупыми фразами, восхищаясь чужим чувством юмора, умением (господи, это так плохо) его спрашивают про его подопечного, и заяц с радостью подхватывает тему, сложно сказать, сколько радости от смены на что-то интересное, сколько от скуки, сколько — от того, что он знает-видит, как тот вострит свои длинные уши, слышит и пьет уже совсем вроде и не тут, но близко к коленям саввы.

он не говорит ничего такого, пускает шутку про длину поводка, хорошее поведение, сравнение с домашним питомцем. и там и там, подобрал бродяжку, и тот льнет к рукам, с них ест, смотрит в рот. он хвалит прогресс, говорит, что бывают и хорошие, и плохие дни, но в целом, прогресс есть, исправления можно ожидать, ведь так важно, что тот идет на контакт, слушается советов.

возможно — только возможно —
совсем немного его несет.

возможно…

когда волче сносит из зала то это просто щелчок отыгравшего свое секундомера.

зайка извиняется, обещает скоро вернуться и лезет в костер, который сам раздул.

может быть, ему немного ст… может быть, ему много обидно, потому что волче не делает так как, он хочет; а когда это происходит — не вползает на коленях, не пытается извиниться. может быть, совсем немного, со всем позволенным, с тем, как идут на контакт — действительно, подстраиваются под его хочу. может быть, совсем немного он забывает, что на самом деле, волче — не прибившийся пес. зайцев помнит, что волче кусачий, он готов обжечься и готов покусаться обоюдно, чтобы после войцех извинился, прибился на коленях, пока заяц сматывал бы поводок.

про то, что могут быть какие-то еще варианты — он забывает //не принимает во внимание.

— куда-то собрался?

а что же так.

неужели что-то не так.

( а разрешения спросил ? )

— и без меня.

маленькая отступная. потому что, возможно, он немного переборщил. потому что о волка он сейчас бьется, режется, потому что игры в горячо-холодно означают, что иногда надо поддаться, иногда, склонить шею самому. дать покусаться. к тому же, сейчас он хочет извинений: возвращаться обратно необязательно. тут что-то между //ему не нужно //он не хочет заставлять волка, тому явно некомфортно.

просто основные правила просты: делать так, как хочет саввонька.

два пример

— ой, отъебись, — от киры не обидно, от киры С кирой — можно залегать на самое дно, во всех смыслах этого слова, точить невнятные порошки и составы, ■■■■■■■ разве что нахуй сдалось: савва умный мальчик, савва знает про последствия и их неизбежность;; иногда савва край в край с тем чтобы сказать да я ■■■■■; и ■■■■■■■, и пробивать дно, на котором они давным уже давно джигу отплясывают. просто чтобы что-то доказать всему миру.

[ что они долбоебы и доказывать не надо ]

мне поебать, — скользит между строчек, мелким шрифтом специально для киры. чтобы прочитала, чтобы посмотрела, чтобы вместо этих всех звучащих букв можно было разговаривать по мысленной связи, нахуя чего-то говорить.

— да раздевайся,  — трещит заяц, скалится широко, умудряется все еще выглядеть солнечным мальчиком-зайчиком, только вот при своих, по самой грани солнечным, — чего я там не видел.

и взгляд выебистый-выебистый; таким не раздевают, таким, а нет, за такой — въебывают. красивая градация в том, что другим за киру савва въебет, но себе позволяет столько, что будь у них иные отношения, кира бы ему шею свернула или оскорбилась бы на всю жизнь.

будь они другими — ничего б и не было, впрочем.

при чужих савва другой, при других у саввы улыбка солнечная, глаза чистые честные, у него даже выбор говора другой, мягче, проникновенней. такой услышишь и сразу увидишь, уверишься, что савва полностью погружен в твои проблемы, переживания, что услышит поймет,

это потом что-то пошло не так — покатилось нахуй; переходный возраст, — говорят бабки при подъезде, его, кирином, дворовых. бедный мальчик, связался с плохой компанией ;; девка все эта. ай, кира-кира, увела пацана, увела — а всего-то и стоило кире переехать ближе, подрасти за лето и все, новый человек, д у р н о е влияние, пхах. прах к праху, репутация к репутации.

смешное тут, если задуматься, что кто-то, правда, верит в то дерьмо, где он пай-мальчик, до сих пор, надо только правильно раскидать карты. с новыми знакомыми вообще на изи — всего-то надо, что не материться, не ■■■■■■■ да смотреть честными глазами проникновенными.

nu, жаль за девственницу не сойдешь, кир, — жаль-жаль, ну какая жертва была бы, скажи.

— так я ж уже вызвал, вон пришла, — хохочет савва и уворачивается, мажет пальцами, а затем и губами по ее скуле, поддавшись вперед. — сколько тебе лет, — знает прекрасно, или не прекрасно, может, уже с восьми лет ему врала, девушки они такте. — кир, нихуя ж не придет.

но уже хочет. уже надо.

мне четырнадцать. родители постоянно сводят нас друг с другом на семейных застольях, но ты лишь смеёшься, а я с напускным смущением отвожу взгляд. потом, когда тема разговора меняется, мои глаза вновь возвращаются к твоему лицу. я смотрю на тебя с лёгким прищуром и пытаюсь понять: неужели ты, и правда, мне нравишься?

мне семнадцать. мы давно вместе. ты провожаешь меня на мой последний хогвартс-экспресс, целуешь, пока мама делает вид, что отвернулась, и я уезжаю под звуки твоих обещаний, которые неустанно кручу в голове до конца года. "закончишь школу — и мы больше не расстанемся". почему меня это не испугало? наверное, я уже тогда смотрела на мир серьёзнее, чем сверстники. мне не нужна была мнимая свобода, не нужно было время. я думала, каким же правильным будет вскоре выйти за тебя замуж и начать строить совместные планы.

мне двадцать. я твоя жена. преуспевающая актриса. в своих мечтах и надеждах — совсем скоро мама. и мне странно впервые замечать, как наши идеальные отношения начинают трещать по швам. всё больше не так, как мы привыкли: ушло яркое чувство влюблённости, которое помешал сохранить быт. взрослая жизнь на поверку оказалась не такой лёгкой и безоблачной. я надеялась, что в случае проблем и неудач всегда смогу прийти в самое безопасное место в мире — твои объятия. но ты тоже устал. и нам обоим обидно до жути, что дом не становится убежищем.

мне двадцать три. дом становится очередным полем битвы.

наверное, мне всегда будет двадцать три. наверное, я застряну в этом нескончаемом потоке тревог, не желая двигаться дальше, потому что я не знаю куда. вся моя жизнь, тщательно выстраиваемая по кусочкам, становится такой донельзя несправедливой ко всем стараниям, что я просто хочу спрятаться. ты понимаешь, что слишком далеко зашёл в очередных обвинениях, и пытаешься взять меня за руку. твоя очередь напоминать, что мы не чужие люди.

но я сжимаю твои пальцы и с горечью осознаю, что твои прикосновения больше не успокаивают. во мне всё замерло и не откликается. рядом с тобой я больше не чувствую себя в безопасности.

---

заявка не в пару, но надо понимать, что тедди и вик женаты и, скорее всего, их пути разойдутся не сразу. они любили друг друга, до сих пор любят — просто не так, как раньше. просто их отношения рушатся окончательно и бесповоротно, и оба не знают, что с этим делать. они только-только осознают, какая глухая стена отчуждения выросла между ними за последние два года, и пока ещё полны надежд спасти брак. но я не вижу у них хэппи-энда — да и кому он вообще нужен, когда есть возможность для такого прекрасного стекла?

пишу от 4к и больше, от третьего, с птицей-тройкой, по скорости договоримся. ты можешь писать как угодно, можешь даже попросить меня ставить большие буквы и убрать тройку — мне непринципиально, и я готова подстроиться, если соигроку режет глаз. будет здорово, если ты любишь перекидываться хэдами и музыкой в личке, меня такое вдохновляет. но если нет, то не страшно. кстати, внешность менябельна и в заявке всё обсуждаемо. приходи, напишем эту историю вместе )

Пример моего поста

х о ч е ш ь   в ы т е р п е т ь   —   в ы с т р е л и

кориолан и сам не верил в то, что говорил; его голос звучал ровно, немного насмешливо, он полнился издевательскими нотками и проникал глубоко под кожу люси грей, заставляя её ёжиться от смущения и дискомфорта. но если она всерьёз боялась, что выдаст свои истинные чувства, то для кориолана они были последним, что он счёл бы истинным в этом мире. ревность? если только на почве уязвлённой гордости, которую ему как раз таки нравилось истязать. каждое его слово было острым ножом, заточенным специально для неё. он хотел увидеть её боль, хотел увидеть, как она перестанет сначала сопротивляться, а затем — надеяться; её дни должны были превратиться в разноцветный безликий парад, на котором она вынуждена будет соблюдать лишь одно правило — угождать публике капитолия, чего бы та от неё ни захотела.

— ревнуешь, — медленно повторяет за девушкой сноу. он не спрашивает, он утверждает. — ты, — продолжает с лёгкостью, будто в мире нет ничего очевиднее этого факта. будто если люси грей начнёт отрицать, он предъявит ей всё то, что она так рьяно пытается скрыть: учащённое сердцебиение, прерывающееся дыхание, румянец на плечах и глубокую тоску во взгляде. тоску по юноше, которого она любила и который вытащил её с арены, а теперь, спустя год, превратился в чудовище. — меня.

он улыбается самыми уголками губ. молчит, потому что приходится приложить усилия, чтобы усмирить всколыхнувшиеся в груди чувства. они плохо реагируют на воспоминания, с которых содрана краска выводов. без примеси чего-либо плохого, они возникают в голове светлыми картинками, залитыми солнечным светом; в двенадцатом часто бывало солнечно. люси грей в такие дни звала его с собой на луговину и пела песни до тех пор, пока он не притягивал её к себе, заставляя уронить гитару. тогда она ругала его за неосторожность и, смеясь, падала головой к нему на колени. а он не ждал подвоха и не сомневался в её чувствах.

его не раздирало изнутри желание доказать ей, чего он на самом деле стоит;
и чего стоит она.

ревность. он вдруг вспоминает, что это такое. вспоминает, как его самого буквально прожигало от ненависти к билли бурому — и не потому, что он причинил вред люси грей бэйрд, а потому, что пытался заявлять права на неё. на то, что принадлежало кориолану. паршивец действительно считал, что она ещё может простить его, и глубже всего сноу уязвляло не то, что она, правда, могла [она никогда бы этого не сделала], а то, что кто-то вновь пытался отобрать у него всё.

люси грей была для него всем в двенадцатом. была только она и надежды дослужиться до высшего офицерского звания. чтобы тогда у него наконец появилось право вернуться домой. может быть, она всё верно поняла с самого начала. может быть, она так и не смогла привязаться к нему по-настоящему, потому что знала, кто он? кориолан тогда и сам не знал; но, как только ему пришлось выбрать между шансом на достойное будущее и доверием девушки, что он выбрал?

он качает головой; мысли ушли совсем не в том направлении.
он не может, не хочет даже задумываться о её правде. всё кончено. и ничего, чёрт возьми — ничего — не будет как прежде.

она пытается опровергнуть его слова. обращает его же оружие против него. спрашивает, действительно ли он думает, будто она всё ещё что-то чувствует. а кориолан знает: чувств, о которых они говорят, не было вообще никогда. его губы трогает лёгкая улыбка — почти снисходительная, не отражающая и десятой доли до того, что рвётся наружу, пытаясь пробить маску самообладания. в присутствии люси грей в нём в очередной раз поднимается пожар, готовый снести все обороны. сноу хотел бы заставить её испытывать всё то, что на деле оказалось обманом; привязать к себе и сжечь. чтобы она ощутила то же, что пережил он, осознав всю глубину её безразличия.

ему вдруг кажется, что он не может противостоять этому желанию. что нет смысла играть на публику близкие отношения и постоянно быть рядом с ней, если он этого не сделает. они ведь всё равно собираются притворяться. ему просто нужно притвориться чуть лучше, чем она. не выходить из роли даже вне камер и толпы. а потом, когда она поверит ему, уничтожить её.

он изо всех сил старается не удивиться, когда она недвусмысленным жестом указывает на собственную ключицу, скрытую тонкой тканью, и говорит об оставленном шраме. убравшись из леса в тот день, кориолан больше ничего не слышал о люси грей — до тех пор, пока новость о её возвращении не облетела всю столицу. он не знал, что один из его хаотичных выстрелов всё-таки достиг цели; он был уверен, что она просто сбежала, целая и невредимая [иначе как бы она выжила в лесах?]. теперь же выясняется, что она была совсем рядом, когда он уходил. истекала кровью — возможно, за ближайшим деревом. а он палил по пересмешницам и выкрикивал проклятия в её адрес; думал, что яд змеи убьёт его.

но та оказалась неядовитой.
интересно, люси грей знала?

— я вытащил тебя с арены, нарушив правила, и чуть не поплатился за это собственным будущим, — вдруг говорит сноу, в очередной раз поворачивая правду так, как ему удобно. — я поехал за тобой в двенадцатый. я хотел сбежать вместе с тобой, пока не понял, что у нас обоих всё может быть по-другому — здесь, в столице. если бы ты мне поверила, — склонив голову набок, он обводит взглядом её красивое лицо и мысленно задаёт себе самый главный вопрос: он бы забрал её? сложись всё иначе в той сторожке? пожалуй. — это ты называешь "между нами ничего не было"? как... обидно.

ost. deep-ex-sense, walkie • нейротоксин // нюдс бой • давай разрушим // nautilus pompilius • крылья //
ошибся номером • у моих врагов твои глаза // скриптонит • положение // wildways, mary gu • я тебя тоже //
дора, yanix • папик // влажность • змеи
[indent]
крылатый змей, чернобожье дитя и владыка царства навьего, кем стал ты, когда рассыпалась в прах наша-сказочная реальность, а мы смотрели и ничего не могли с этим сделать. тоска о былом разливается ныне по сердцу, русалочьему, конечно, глупости какие – у аспида его и нет вовсе, сгнило и смолой антрацитовой покрылось. зато аспиду всегда удавалось приспосабливаться: у хамелеонов тоже имеется роскошная чешуйчатая шкура // всё одно, если в душе ты монстр.

опустошитель земель, кабы самого землицей не присыпало, да и оттуда ж выход найдешь. считаешь, что всё тебе подвластно, да вот, с девчонкой речной осечка вышла. неужели сам попался?

сгубила тебя дружба с водяным – просчитался, но где – в погоне за девицами, русалка-то с норовом попалась, и сватовство племянницы водяного до самой яви тебе оскоминой тянется, и продолжает, продолжает, ножом в кадык впиваться, зубьями вострыми. в слове 'зазноба' так много опечаток на занозу. дядюшка разменял русалку, как монетку, как вещь – и за что? за что, ответь, змеюка? что ты ему предложил? покой от террора своего над родной рекой? это м о я жизнь, и ничьей невестой быть не планирую, тем более, женой. и не надейся.

это была нелюбовь а что? что же тогда? это было насилие

макс черненко – это статус, репутация, власть, это имя и лицо, как же иначе, бизнесмен, поднявшийся в лихие 90е, на крови и костях, истлевших, чужих; владелец фармацевтической сети, очень удобное прикрытие, чтобы с ладоней своих другим скармливать грязь. [русалке надо тоже]. макс – это размах широких жестов и полное равнодушие к человеческим жизням.

ярослава в яви строит репутацию легкомысленной глупышки, застрявшей в школьных стенах уж какое столетие, что садится на переднее сидение к каждому-первому встречному, липнет-клеится репеем, флиртуя напропалую, за гаражами с лёгкостью отсосёт – но кто сказал, что на деле всё так – играется, мозги пудрит гипнозом своим, ей весело – это главное, она одна, и в голове не только ветер, но свобода, прежде всего, от всех и от мира; а аспид – пусть думает так, так забавнее, так лучше, гляди, показательно, не тебе перепало, о п я т ь.

а вызов - уже тебе; впрочем, нет, самой жизни.

что это между нами? желание обладать? упрямство? его «хочу», равное «всё равно моя будешь»? сущая дрянь. ^{кто-кто-кто?}

аспид угрозы на ветер впустую не сыплет, те крошатся, не успев долететь и отзвуком, в исполнении своём, ножом по ногам полосуют (не обязательно русалкиным, зачем, своё трогать // когда можно на других выместить сполна).

сколько же 'ненавижу' от яры готов стерпеть макс? ведь русалка ненависть свою не прячет, вскрывает как гнойный нарыв, наружу – прямо о том аспиду говорит, да он всё слышать не желает. незакрытый гештальт на н(з)аебавшую сбежавшую невесту в хладных венах разгоняет кровь, будоражит, когда с давних времен за русалкой тянется ниточка, клейменая 'моя' [не поймет никак, что ничья, своя собственная].

бывают у них краткие моменты перемирия (чтобы затем как можно масштабнее их потерять), тянутся друг к другу (потому как по итогу – никого больше нет, роднее-понятливее). яра всегда знает, что макс спасет-заберёт-выручит, вопрос цены, и со знанием этим – вседозволенности – пляски бесовские на краю только ярче. конечно, спасёт, самому ведь придушить её сподручнее, только ему позволено (кем, яхонтовый?).

но чаще – яра лучше сдохнет в нищете и собственной рвоте, чем будет по доброй воле сидеть в клети из аспидовой воли. заботиться не умел никто.

они друг друга, на самом-то деле стоят, одинаково **анутые.
но.

если мертвецкий холод помножить на холод (нас), получится ль что-то горячее?

---

привет! мне так много нужно тебе сказать, что не хватает слов.
яра – дура, девочка, просто слишком сильно любящая (точка) получать от жизни все 33 порочных удовольствия, даже если они за гранью (и жизни самой, как и русалка).
яра - дура ещё и потому, что так сильно кричит, как ей не нужен аспид, что больше ей становится не нужен никто // остекленевшие глаза не видят чужой заботы :: рыбьи – глупые, слепые, бьются на солнце, вымещают из тухлого сердечка всю любовь, кроме его, столь знакомой - кривой и неверной. а каково это вообще? что за слово такое дурное 'любовь', если не знаешь её? никому ведь из них неведома.
витенька пчёлкин – эталон, и что ты мне сделаешь (что ещё не сделал, м?). у меня на них вдвоём и каждого по отдельности мириады хэдов и идей, да даже графики, не хватает только тебя ♥ приходи, под ручку подхвачу, до ручки доведу, одену, легко подсобив с красотой, раздену – по желанию [хотя яра, скорее, до ниточки оберёт, но это приписка в договоре мелким шрифтом а ой].
я в посты не пинаюсь, сама каждую неделю их отдавать не умею, всё на релаксе, у всех есть взрослая жизнь. будет супер-классно, если ты умеешь проговаривать всё словами через рот, потому что мой скилл телепатии сбоит. пишу от третьего лица, лапс-заглавная не принципиальны, но лапслок уважаю всё же больше, в среднем по 4-7к, птица-тройка опциональна.

Пример моего поста

яра в постоянном страхе живет – прячется от одиночества в нём.
прячется от страха самого за чужими спинами, так и не поняв, что никто не поможет, если не ты сам.

ночь-день.
день-ночь.
день-день-день.
месяц.

вся жизнь.

закатное солнце катается по выведенному транспортирным узору - будто творения морозова на стекле - туда-сюда, как в старых мультфильмах. и дни - будто кусочки диафильмов, склеенные на скорую руку, где-то драные, где-то дрянные, чаще – дурные, слоятся, как ногти без витаминов, друг на друга в спешке залезают, перекраивая действительность. у яры под полуприкрытыми дурманными веками - свои мультики наяву.

я мертвее.

всё чаще яру с того света вытаскивают, закатившимся от убийственных доз белкам возвращая цвет огрызков яблочных. так уж вышло, что все они – лишь сказки - мелом очерченные по контуру.

[ помоги им боже ]

эти две (обе-две) девицы только и делают, что несчастья к себе магнитят.

а если их нет – выдумывают прекрасно сами. вечно в ‘горячо-холодно’ играются. гадости с языка ярославы в сторону метельских срываются с той завидной периодичностью, что и ласковые буквицы. ну, сука, и сука, а то ж, будто бы, можно подумать, яра где-то не права(¿) сама хотела такой слыть в народе - пожинай плоды, а то странно получается, что они для тебя не вкусны, агаточка.

да только обе понимают. что за сукой - сердце из агата не горной породы вовсе.
то оставшееся, что не отморозил мат(ь-его-за-ногу)вей; даже имя сухое, колосьями в горле застревает, цепляется. яра ему готова выцарапать зенки. а себе? тоже ведь следовало бы.

если копнуть чуть дальше – с нажимом – туда, где никто не достанет, а яра достаёт, яра любого достанет, пробить вековую корку изо льда, обнаружишь, что снежная девочка потерялась, обнаружишь, что девочка и сама – истончилась до незаметности.

что за изяществом своим (показуха), девочка хрупче стекла. и не перемотаешь изолентой через рёберную клеть. сломалась.
а яра берёт и доламывает. делает хуже. не понимает. ей кажется, что с правдой на сердце агате будет легче.

он в тебя не верит;
а я верю.

в этот раз яра переборщила – справедливости ради, агата не отставала ни на шаг. яра за языком не следила вовсе. можно подумать, когда-то – да. лишь горстка не-людей способна довести невскую до белого каления, что волосы дыбом, как у медузы-горгоны, и костяшки белеют, а щёки алеют от зашкаливающе-непривычной агрессии - в веселье-то лёгком забываться элементарнее, очень удобно - одного не-ужа спалило бы заживо, если бы под горячую ладошку, что размером с треть его, попался ( эх ).

ненавижу тебя – яра ранее кричала так, что стены дрожали вибрацией (задушу сама). она никогда ещё не говорила этого ужасного слова ей.
яра в злости - расковыривает сильно, чтобы из агатиных насечек – неё самой - гной засочился.
яра в злости - смешной ураган. смейтесь, пока ещё можете. смейтесь, пока на куски не разобраны.
но. смерти ей не желала никогда.

если агате так уж противны её старания, уйдет добровольно, засиделась нахлебница. под первым забором перекантуется. коробка от холодильника – вполне себе дом. лужа – сил придаст. горькая правда подарит свободу. но в самом начале – в истоке своём – она растопчет. кого из них двоих-то?

[indent]  [indent] если будем живыми
                                                            [indent]  [indent] мы кому-то нужны
[indent]
жди беду. беду жди. ворота ей не отворяй. и не накликай.

колет интуитивно – надо вернуться. совесть, ты там, что ли, разбушевалась, окаянная? дурное предчувствие ль. дурная голова ль покоя не дает.

не по себе ей. змеится на сердце сквозняк. а яра, так сложилось исторически, змеиное всё не любит и доверия не питает. плач снегурочки слышится, издалека, из-под воды толщи.

и яра злится ещё больше, ловит попутку, кокетливо строя глазки. в зеркало заднего вида показательно закусывает губу, юбку задирая невзначай, чтобы не платить, вообще никогда. кто сказал, что ей не плевать? в очах отражаются омуты водоворотов. потопит любого, потопит, и не заметит, значения не придаст.

агата тоже топиться приходила – её она не взяла, не приняла к себе (исключительно потому, что под сердцем похоронила, иначе забрав. только отчего камень могильный столь на алатырь похож, что распутья их губят).

почему ты вообще решила, что я тебя кому-то отдам?

почему ты решила, что больно тебе одной?
и боль та острыми обледенелыми ветвями вспарывает.

[ если никто не видит твоего внутреннего света – выжги им глаза, милая ]

яра врывается в квартиру чуть ли не с фразой 'я не договорила'. но если бы она задержалась на пару секунд, договаривать было ли кому?

видеть мёртвой её – пиздец как страшно.
лицо мертвеца никогда не должно быть снегуркино.
я, тебя, с того света достану.

− блять!

вот же ебанутая.

− блять, агата!

за чужие лодыжки – последний шанс – хватается.
яра рычит сквозь зубы, от бессилия, что царапает запястья лезвиями. в их конуре вместо стремянки обычно прибегают к помощи каланчи-емели, а сейчас - что? дура, вот что. русалка прыгает на цыпочках. она не достает, слёзы катятся по щекам градом, застилают, мешают рационально мыслить (ха-ха) холодом пробирает насквозь, всхлипывает, прыгает снова, обдирает чужой загривок ножиком.

валится кулем. но. вместе с ней.

и почему снегурка совершает столько досадных - саднящих - ошибок в слове 'жить'. что непонятного? уровень, достойный и минимальной границы iq. если только и в последнем термине нет ошибки и пропущенной буквы, в их-то случае.
мозгов-то хватило, спасибо, что не мишуру вокруг тонкой своей обвязала.

− нет-нет-нет. ни черта (и этот тоже) ты этим не решишь, слышишь?

услышь.
и свет гаснет. занавес. тишина - полна хтонических чудищ.
в темноте - страшно. одной. ничего у тебя не получится, агат, поверь тому, кто (не признает, но) делает это каждодневно. умирает. и себя убивает. методично. завидно. некрасиво.

за космы дёргает: у снегурки волосы на солнце выгоревшие, будто седина луны в них запуталась. ещё чуть-чуть - и она сама вспыхнет следом. яра к себе притягивает, аккуратно укладывая голову на колени, в лицо ей – прямо по расцветающим гиацинтам и мертвецкой бледности – водой плещет. тонкие руки-веточки, ещё тоньше кажутся сейчас. а в глазах – застывший, талый, снег. пусть она их откроет.

что агате терять?
яра эгоистически думает о себе, опять.

ярослава зеркальце карманное к губам её подносит, и дыхание задерживает сама, сбиваясь со счёта, пока не мутнеет, д ы ш и т.

по щекам хлещет. яра примерно девяносто процентов чужих проблем лечит водкой. чистого спирта - нет. почти живая вода. агата такое не пьет. но и дорогущего кристала, возмутительное упущение, в их халупу с пустым холодильником никто не привез. можно было бы попросить макса. или матвея. но яра обоих может попросить лишь об одном - сходить нахуй. желательно навсегда. с глаз долой. ( из сердца — вон ) до чего девок довели. сами, всё сами.

− давай, родная, пей, - следом за водой, в чужие губы пытается влить спиртное, не лучшая идея, захлебнётся же, но-но-но, как много этих противительных союзов. − чё хочешь делай, но видеть мёртвой тебя не желаю, не-царевна.

русалка там же и падает рядом, волосы разметав по полу, к агатиному запястью щекой прижимаясь. будь теплее, будь живее.

− куда собралась-то? не отпущу. моя.

ты ведь хороший мальчик, йошида, не так ли?

и охотником на демонов стал, и защищать меня согласился, и за девочками следишь - не осуждаешь никого, проявляешь ко всем заботу. по крайней мере, так кажется со стороны. ты такой спокойный - почти непроницаемый, а потому совсем не понятно, чего же ты хочешь на самом деле.

макима тебя попросила следить за мной. макима отдала приказ. и ты бежишь к ней собачонкой, сразу же к ноге - почему ты это делаешь? она ведь только не контролирует тебя. наверное, тебе это нравится, нравится быть полезным.

поэтому это ты нашёл асу, ты решил встать на мою сторону - именно ты стараешься раскрыть мои глаза и показать, какая же макима на самом деле  с у к а. ты ведь сразу понял, как она отслеживает всех - это ведь ты понял, что с ней что-то не так. но пока у тебя есть деньги - тебе как будто плевать.

но тебе точно не плевать на пауэр - и на то, что она дружит со мной - что со мной проводит всё время, а не с тобой. и ты делаешь вид, что тебе плевать, но тебя же это задевает, не так ли? кажется, ты почти сходишь с ума, когда она умирает - и тут я тебя могу понять. так хорошо понять, что как будто даже готов прислушаться к тебе.

только понимаешь, если ты просто продажная собачка, то я очень даже верный пёс - и макиму всё равно буду защищать.

про игру

пример моего поста

сначала было охуеть, как больно. просто пиздец. просто ёбаный в рот стократно.

и слёзы бы текли рекой, если бы я не был расчленённым на кусочки телом, которое неспособно уже ни на что. ни вдохнуть, ни посрать, ни пожрать, ни сиськи хоть раз помацать. а потом я помню почиту - помню, как он жизнь в меня обратно вдохнул да так, что я почти захлебнулся в ней.

сначала было обидно. просто ебать - я разве не заслуживал нормальной жизни? почему именно мне нужно было умереть таким молодым?

а потом - мне вернулся даже глаз, проданный не за самые крупные деньги. и сила в теле такая мощная появилась, что меня так и распирало, чтобы её опробовать. может, поэтому мне даже не жаль всю эту кучу тел, что горой собралось под моими ногами, запахом бензина пропитанные. да и как может быть жаль эти ублюдков, которые меня же на куски и порвали?

когда отрывают ногу, протыкают грудь, отрезают голову - ощущения не из простых. скорее из самых жалких, даже хуже, чем когда требуют сигарету сожрать.

даже хуже, чем когда очередная девка отказывается показать мне свои сиськи. да дайте мне просто их хоть раз полапать - я тогда, может, и сам бы с радостью умер, ведь всё важное уже в этой жизни сделал.

сомнительные, конечно, мысли в голову лезут вот так - когда эта самая голова даже на голову-то и не похожа. а руки бензопилы  с капающей кровью выглядят дерьмово. и я еле стою на ногах, когда впервые вижу тебя

ясный красивый свет, что прошёл сквозь двери ангара - и стук твоих каблуков на ботинках стад самой приятной музыкой

может, я просто поверил, что встретил настоящего ангела?

розовые волосы, уверенная поступь, нежный голос - я совсем не против, если ты овладеешь мной. и я совсем не против погавкать тебе, если ты мне прикажешь.

и когда ты подходишь ближе, я полностью уверен, что вот и настал мой конец - такой же жалкий, как и я сам. и всё, что у меня получается сказать:

- обними, - хрип, - обними меня

меня никто никогда не обнимал. разве что почита уютно устраивался на моей груди, посапывая и пуская слюни. поэтому когда твои руки всё же смыкаются на моём теле - я готов захлебнуться кровью, что скопилась в моём рту от счастья. и ноги уже не держат, потому что я только сейчас понимаю, как сильной я устал - просто невыносимо. ведь не каждый сможет устоять перед такой девкой и после воскрешения.

я очнулся на заднем сиденье машины, сидя рядом с тобой. и я поднимаю руки, чтобы посмотреть на них - покрутить, будто снова увижу бензопилы. но это всего лишь руки, а потому я довольно усмехаюсь и смотрю на тебя.

- я дэнджи, - и я хочу позвать тебя на свидание.

мой взгляд преданной псины, впервые обнятой и подпущенной к руке. остаётся только принюхаться и понять, что эта рука ещё и кормить меня может.

я чувствую, как начинает урчать мой живот, а потому хватаюсь за него, ломая никому не нужную комедию

- вот дерьмо, - стону протяжно, пытаясь обратить твоё внимание на себя, - а накормите меня, пожалуйста?

и я бы даже глазками похлопал, если бы не твоя доброжелательная улыбка. неужели и я тебе понравился? быть того не может, но я всё же ладошку под щёку кладу, расплываясь самой идиотской улыбкой.

ну же попроси погавкать, я погавкаю. отвечаю, загрызу любого, кто будет гавкать лучше меня. скажи "погавкай" и я рявкну хуже овчарки - нет, хлеще волкодава.

- так покормите? - или ты меня всё же тоже убьёшь? скормите демонам или типа того. я в общем-то не против. после объятий с тобой мне как-то как будто не так уж и важно стало потрогать сиськи. хотя если бы это были твои - и мой взгляд совершенно случайно натыкается на твою грудь. какая же она... ОХУЕННАЯ!

вот бы не начать слюну пускать, ведь она и так у меня во рту собралась от голода и твоего потрясающего запаха. это что, юдзу?

тебя тошнит от одной только мысли, что все перестают тебя бояться

как это так, забыть про демона войны? разве такое возможно? во всём виновата бензопила - надо найти его и сразиться, убить, доказать, что ты сильнее, что ты сможешь уничтожить любого.

ты так одержима этой мыслью, что поймала в свои цепкие лапки митаку асу - именно её руками ты хочешь добраться до человека-бензопилы. но что делать, если твоя сестра - макима? что делать, если она любит его? она не даст тебе его убить - и даже близко подобраться. да и ты даже не в курсе, как он выглядит.

от меня всё это звучит как чушь - как такой тупица, как я, вообще может быть героем народа, верно? но что, если это так и есть? что, если аса не захочет больше гоняться за мной? что тогда, йору? сможешь ли ты переступить через себя и встать на другую сторону? сможешь ли ты, взглянуть иначе на свои цели?

аса такая хорошая девочка, а ты явно её портишь - на то ты и демон. насмехаешься над ней, смеёшься - но кажется, начинаешь привыкать. и даже как будто хотела бы с ней дружить. способны ли демоны на такое?

по себе знаю, что да

про игру

пример моего поста

сначала было охуеть, как больно. просто пиздец. просто ёбаный в рот стократно.

и слёзы бы текли рекой, если бы я не был расчленённым на кусочки телом, которое неспособно уже ни на что. ни вдохнуть, ни посрать, ни пожрать, ни сиськи хоть раз помацать. а потом я помню почиту - помню, как он жизнь в меня обратно вдохнул да так, что я почти захлебнулся в ней.

сначала было обидно. просто ебать - я разве не заслуживал нормальной жизни? почему именно мне нужно было умереть таким молодым?

а потом - мне вернулся даже глаз, проданный не за самые крупные деньги. и сила в теле такая мощная появилась, что меня так и распирало, чтобы её опробовать. может, поэтому мне даже не жаль всю эту кучу тел, что горой собралось под моими ногами, запахом бензина пропитанные. да и как может быть жаль эти ублюдков, которые меня же на куски и порвали?

когда отрывают ногу, протыкают грудь, отрезают голову - ощущения не из простых. скорее из самых жалких, даже хуже, чем когда требуют сигарету сожрать.

даже хуже, чем когда очередная девка отказывается показать мне свои сиськи. да дайте мне просто их хоть раз полапать - я тогда, может, и сам бы с радостью умер, ведь всё важное уже в этой жизни сделал.

сомнительные, конечно, мысли в голову лезут вот так - когда эта самая голова даже на голову-то и не похожа. а руки бензопилы  с капающей кровью выглядят дерьмово. и я еле стою на ногах, когда впервые вижу тебя

ясный красивый свет, что прошёл сквозь двери ангара - и стук твоих каблуков на ботинках стад самой приятной музыкой

может, я просто поверил, что встретил настоящего ангела?

розовые волосы, уверенная поступь, нежный голос - я совсем не против, если ты овладеешь мной. и я совсем не против погавкать тебе, если ты мне прикажешь.

и когда ты подходишь ближе, я полностью уверен, что вот и настал мой конец - такой же жалкий, как и я сам. и всё, что у меня получается сказать:

- обними, - хрип, - обними меня

меня никто никогда не обнимал. разве что почита уютно устраивался на моей груди, посапывая и пуская слюни. поэтому когда твои руки всё же смыкаются на моём теле - я готов захлебнуться кровью, что скопилась в моём рту от счастья. и ноги уже не держат, потому что я только сейчас понимаю, как сильной я устал - просто невыносимо. ведь не каждый сможет устоять перед такой девкой и после воскрешения.

я очнулся на заднем сиденье машины, сидя рядом с тобой. и я поднимаю руки, чтобы посмотреть на них - покрутить, будто снова увижу бензопилы. но это всего лишь руки, а потому я довольно усмехаюсь и смотрю на тебя.

- я дэнджи, - и я хочу позвать тебя на свидание.

мой взгляд преданной псины, впервые обнятой и подпущенной к руке. остаётся только принюхаться и понять, что эта рука ещё и кормить меня может.

я чувствую, как начинает урчать мой живот, а потому хватаюсь за него, ломая никому не нужную комедию

- вот дерьмо, - стону протяжно, пытаясь обратить твоё внимание на себя, - а накормите меня, пожалуйста?

и я бы даже глазками похлопал, если бы не твоя доброжелательная улыбка. неужели и я тебе понравился? быть того не может, но я всё же ладошку под щёку кладу, расплываясь самой идиотской улыбкой.

ну же попроси погавкать, я погавкаю. отвечаю, загрызу любого, кто будет гавкать лучше меня. скажи "погавкай" и я рявкну хуже овчарки - нет, хлеще волкодава.

- так покормите? - или ты меня всё же тоже убьёшь? скормите демонам или типа того. я в общем-то не против. после объятий с тобой мне как-то как будто не так уж и важно стало потрогать сиськи. хотя если бы это были твои - и мой взгляд совершенно случайно натыкается на твою грудь. какая же она... ОХУЕННАЯ!

вот бы не начать слюну пускать, ведь она и так у меня во рту собралась от голода и твоего потрясающего запаха. это что, юдзу?

кугисаки упрямая, настырная, громкая. кугисаки следит за модой, почти не слушается сенсея и знает, чего она хочет. кугисаки никогда не сдаётся.

пока остальные опускают руки, она натягивает улыбку и роняет бранные слова даже на поле боя. но кто знает, что на самом деле творится у неё внутри? что было в её прошлом? и как на самом деле сложно сдерживать слёзы?

кугисаки бьёт метко, чётко. она никогда не медлит, потому что знает: она лучше всех. и едва ли хоть кто-то услышит, что она ноет и жалуется. не в её характере, не в её принципах. пока остальные ищут проблемы там, где их нет, она эти проблемы создаёт, потому что иначе было бы скучно.

кугисаки не изменяет своему слову, лишь слегка безумно посмеивается. правда, годжо всё равно видит в ней маленькую девочку - ребёнка, которого он ещё может защитить и научить быть сильнее. девочку, которая подарит ему надежду на то, что будущее не такое уж и паршивое, если так посмотреть.

---

внимание, малышка ищется в пару к юджику
юджик обещал её ЗАЛЮБИТЬ

---

я ищу ученицу
(и дочь)

об игре

• из общего: мне бы хотелось забрать нобару с собой после сибуи, во всяком случае спрятать на своей хате, пока она восстанавливается и набирается сил (на самом деле отнесу тебя к сёко, а потом уйдём к гето все вместе). будем с тобой вместе тренироваться. было бы здорово с тобой поладить и, наверное, может, наконец-то раскрыть черты заботливого отца в годжо.
• мне нужна дочь, с которой можно будет ходить по магазинам. и если надо будет, я даже обсужу с ней мальчиков (ну или девочек). готов даже носить твои сумки!
• пишу пост от 3к до 5к, от первого лица, использую птицу-тройку (но могу и от третьего). если тебе что-то будет принципиально, я могу подстроиться. единственное что, я жду, что у тебя будут игры и с кастом тоже, и что пост будет не раз в полгода. дёргать не буду, но, пожалуйста, надеюсь, затишья не будет.

пример моего поста

[indent] убить гето сугуру

[indent]  [indent] убить гето сугуру

[indent]  [indent]  [indent] я должен убить

[indent] лучшего друга

от этих мыслей внутри что-то съёживается и превращается в камень, края которого море ещё не успело стесать. оно режется, колется, застревает в желудке - я перевожу взгляд к небу, будто смогу найти там ответы, будто сейчас я найду правильно решение, будто я не буду себя ненавидеть за то, что собираюсь сделать.

я откладывал убийство гето сугуру десять лет - я не ходил за ним и постоянно закрывал глаза, будто ничего не случилось, будто на самом деле мне не отдавали приказ. старейшины - мрази. старейшины - суки. и теперь я как будто один из них. меня тошнит от самой мысли, что мне нужно стать чудовищем. и пусть я перебил так много проклятий - я никогда не убивал людей.

[indent] я никогда не убивал друзей

гето смотрит мне в глаза в последний раз - и он знает это. гето не закрывает их, гето не отводит в сторону - лишь улыбается мне всё так же искренне, как и раньше, когда ещё боль не поселилась внутри него. та самая боль, которую я не заметил раньше - та самая боль, которую я, к сожалению, не помог ему унять. и теперь я лишь касаюсь его плеча, тяжело сглатывая. а он просто говорит мне: сделай это.

и всё

и больше ничего после этого нет

лишь мои слёзы и рвота, лишь бездыханное тело моего друга. убить его означало - принять себя. убить его означало - пережить очередную смерть. убить его означало - придушить справедливость в зародыше. и пока я смотрю на него сейчас, мне кажется, будто он ещё никогда не спал так крепко - мне кажется, что я никогда не прощу себе того, что он стал монстром, которого надо было убить.

- привет, малышка, - я почти вышибаю дверь в твою комнату посреди ночи. ты уже вернулась с той потасовки, которую гето устроил сегодня в токио, ну а я просто смотрю на тебя и болтаю около твоего лица бутылочкой с джином. сегодня настроение британский джентльмен хочет нажраться до беспамятства. а я ведь даже не знаю, что тебе сказать - и как сообщить, что я убил нашего общего друга. что гето больше нет - и его никогда с нами не будет. - предлагаю нажраться, - произношу это, опуская взгляд по твоему телу. я рассматриваю твои колени - я чуть кончиком языка веду по своим губам, как будто оцениваю тебя сейчас, - шортики супер. и футболка. знакомая, откуда? - кажется, я подобную видел на нанами.

[indent] мне сложно смотреть тебе в глаза

[indent]  [indent] но ты же знаешь

[indent] ты чувствуешь, что я сделал непоправимую вещь

- прикурить найдётся? - обычно я не курю, но сегодня мне хочется, чтобы в моей голове остались только дым и боль - всё это осколки, которые никогда оттуда не вымоются - ни слезами, ни душем, ни алкоголем. я проскакиваю мимо тебя - такая заспанная. - я так понимаю, бессонница тебя не отпускает, да? - спрашиваю, по-хозяйски разваливаясь на твоей кровати. я хлопаю тебе на место около себя, - говорят, со мной отлично спать, - ты мой единственный друг. и мне хочется впервые в жизни не накосячит.

и пока ты идёшь ко мне, я всё же снова скольжу глазами по твоим ногам. прости, совсем не могу от них оторваться, пока ты не подходишь ближе. и я даже пальцами скольжу вверх по твоему бедру.

- я убил гето, - произношу это тихо и с таким безразличием, как будто эти слова не колют мне грудную клетку, сердце и лёгкие - как будто от этих слов меня вот-вот снова не стошнит. - я не мог иначе, - оправдываться смысла нет. поэтому я отрываюсь от твоих коленок, чтобы посмотреть в твои глаза. - я не знаю, что чувствую, - и чувствую ли вообще, поэтому лишь немного голову в сторону веду, смотря на бутылку джина. - поэтому давай напьёмся. не могу так, - мне не идёт быть серьёзным, я сразу становлюсь жутким. поэтому я присаживаюсь на кровати, когда ты даёшь мне два стакана.

- держи, - передаю тебе один, - за ваше здоровье иэйри-сан, - шутливо чокаюсь, а затем сразу же выпиваю всё, что у меня было в стакане. и я голову к тебе поворачиваю, чтобы неожиданно даже для самого себя поцеловать тебя - так жадно и отчаянно, что завтра я обязательно пожалею об этом. блять блять блять - я снова всё порчу.

как же я себя заебал

[indent]  [indent]  [indent] - прости

[indent] Кажется, ты был со мной всегда. И на платформе  9¾, и в одном купе, и за столом в Большом зале, и за партой, и на квиддичном поле (мы были охотниками, а потом, на последних двух курсах, ты стал капитаном команды), и даже значок старосты Рейвенкло мы носили вместе. Ты – Тиберий МакЛагген, являлся истинным сыном Ровены Рейвенкло и служил ярким примером для многих, кто учился на факультете орлов. Возьми меня за руку и отведи к зеркалу Еиналеж, вот увидишь, что отражение моё делает то же самое, что и ты в повседневности. Чистокровный мальчик, свободный, харизматичный, умный, талантливый, со всеми умел находить общий язык, из тех, кому всё давалось не так просто, который сделал себя сам, который даже мог влиять на собственных родителей и убедить их в том, что сам решишь, что делать со своей (личной) жизнью. Ты был завидным женихом, но женился на своей карьере и быстро пошёл вверх по лестнице в Министерстве Магии, где работал (возможно) в одном из отделов аврората и стал другом самого Руфуса Скримджера.

[indent] «Застенчивый тихий омут», - твоё первое детское впечатление обо мне, а вот ты, Тиберий, мне понравился сразу. Ты вступился за меня, когда маглорождённые и полукровки устроили мне травлю за то, что мои родители поддерживали идеи Гриндевальда, хотя, потом передумали, ещё до его заточения в Нурменгард (чистокровных тоже буллят в школе, вот прикол, правда?). Я тогда порезала себе руку, чтобы показать озлобленной толпе собственную кровь – точно такую же, как и у них (привет первой серии первого сезона сериала Эйфория). «Ты дура, Вэнс, у нас игра, а ты себя калечишь. Ты подведёшь всех нас». – Это ты мне сказал после всего, что произошло, именно ты добился, того, что об этом никто не узнал и лично помогал мне с раной и конспирацией. Ты был строгим старостой, но мог договориться с профессорами и деканами, чтобы провинившимся студентам нашего факультета смягчили наказание.
Помнишь, как после выпускного я догнала тебя на лестнице и отвела тебя в сторону, чтобы поговорить. Мы оба знали, что война уже идёт, а я услышала в речи Дамблдора призыв к действию, в то время, как Министерство замалчивало всё происходящее. В тот вечер ты сказал мне о том, что идеи директора безрассудно самоубийственны, и ты на это не подпишешься, и правда, многие из Ордена Феникса погибли. Возможно, я бы тоже погибла тогда, в конце восьмидесятого, когда в Тинворте на меня наложили «конфундус», но ты спас меня. «Ты дура, Вэнс, ты не аврор, ты даже в дуэльный клуб не ходила, куда ты полезла?» - это были твои слова.
А потом начались известные всему магическому миру события.

Теперь о сюжете:

[indent] Надеюсь, персонаж выглядит понятно, а не коряво (могу, умею, практикую). Отвечу на все вопросы, помогу на любом этапе, подкорректируем и перепишем, если что, но некоторые вещи останутся неизменными: Тиберий МакЛагген – студент Рейвенкло, староста, охотник и капитан команды факультета по квиддичу, входил в клуб Слизней, работник ММ, который имел огромное влияние, с Вэнс хорошение отношения, дата рождения: январь-апрель 1958 года.

[indent] Об отношениях: у Вэнс и Тиберия были хорошие отношения, и они вместе стали старостами. Я предлагаю Вам прожить всю историю книг/фильмов о мальчике, который выжил, их глазами (от 1970 до 1996). Можем сыграть крепкую дружбу, нежную дружбу, сильную эмоциональную связь, где мы любили друг друга как люди. Можем отыграть и пару (отношения могут начаться ещё в школе, либо после первой магической, как раз после того, как Вэнс ярко выступила в суде над ПС, возможно, именно тогда Тиберий мог взглянуть на Эммелину другими глазами). Я не люблю ставить соигрока в какие-то жестокие и жёсткие рамки, но, пожалуйста, без любовных треугольников, я просто с 2008 года практически их и играла и мне просто скучно уже. Мне важно, чтобы Вам нравилось играть, и у Вас было желание развивать персонажа. Какие будут у них отношения – решим вместе, я Ваша поддержка и опора, и наоборот, в любом формате отношений.

[indent] Ещё один важный момент: у нас дарк ау (в 1998 году победили ПС), и когда я писала Вэнс, то решила, что она погибнет по канону, всё-таки, так что, судьба персонажа после 1998 года на Ваше усмотрение, во всяком случае, мои персонажи: Игорь Каркаров (который тоже погибает так же, по канону, а почему бы нам не помахаться?)) и участница подпольного движения Ханна Эббот (живее всех живых). Тиберий мог эмигрировать, погибнуть или примкнуть к ПС, те редко льют попусту волшебную кровь, а не Тиберий ли убил Вэнс? Последняя идея крайне кривая и нелогичная, но мы можем вместе подумать над этим, если Вы захотите подобный поворот. Есть и альтернатива, где можем обыграть историю Вэнс и МакЛаггена как угодно, а ещё мне нужен твинк с Гриффиндора ахахахахаха, без игры я Вас не оставлю.

[indent] О себе: Я играю медленно, если один пост в одну-две недели Вас устроит, то мы сыграемся, не пропадаю, не исчезаю, не ревную, говорю прямо и уважаю время и личное пространство других, лояльна и много чего могу сыграть (кроме вышеописанного мною ролевого табу). Пишу от любого лица, посты от 3000 до 5000 тысяч символов. Нравится общаться вне игры, кидать мемы, клипы и песенки, но и к тому, что бы просто играть, тоже отношусь хорошо. Смену внешности обсудить со мной (спойлер: со мной всегда легко договориться, я не конфликтный человек)  и скинуть любой свой пост, чтобы понять, сыграемся мы или нет. И ещё, я в мире ГП только с конца 2020 и в каких-то вопросах могу вести себя как нуб, но быстро учусь. Книги читала в переводе Росмэн, фильмы смотрела, есть доп материалы и даже шарнирные куклы хд Очень буду ждать <3

Пример моего поста

Я согласен, что лгать не надо, но ведь правдой прожить нельзя [ц].
от третьего лица:
[indent] За всё то время, что Вэнс существует в рядах Ордена Феникса, она отлично научилась врать. Даже бровью не повела, когда обманывала близких, меняя свои маршруты, чтобы о них не догадался – сложно жить в обстоятельствах, которые предлагает тебе время, невыносимо тяжело иметь ответственность с двух сторон, особенно той, кто практически всю жизнь её избегал и сторонился. Эммелин уже привыкла и всё принимала как данность, понимая, какое большое дело все они затеяли, пока Министерство старается не разжигать панику. Вылазка по заданию Альбуса Дамблдора в Рождество волшебницу не удивила даже на толику (по причине указанной выше). Это в книгах о такой жизни мечтают писать мемуары, а выпускница орлиного факультета хотела самой скучной мирной жизни и делала всё, что ей скажут, желая достичь цели и желательно дожить до этой самой цели.

Ещё со вчерашнего вечера она набросала примерный план действий и взяла с собой лишь волшебную палочку и несколько склянок зелий с экстрактом бадьяна, которое сама же сварила глубокой ночью на чердаке в родительском доме. Пожиратели нападают группами, по три-пять человек, к тому же, имеют существенное преимущество в том, что их больше. Хорошо бы использовать оружие массового поражения для этого задания, но такое нельзя осуществить по некоторым причинам: во-первых, взрыв – это шум, привлечение внимания, да ещё в месте, где живут только волшебники, легко можно дать повод окружающим для обнаружения своей личности и попасть на страницы газет. Во - вторых, волшебные палочки замечательно умеют взрывать, и совсем ни к чему брать с собой лишний балласт. В- третьих, взрывающее зелье может сварить далеко не каждый, при этом, можно взорвать ни один котёл и подорвать собственный отчий дом. Подобное продаётся в Косом, однако, ей совсем некогда появляться там в этот день и мелькать в подобных магазинах, а вдруг кто-то из недругов захочет купить что-то похожее и заметит её, запомнит?

[indent] Со школьных пор в доме семьи Вэнс имелся портал прямо в Хогсмид, так как миссис Вэнс практически ежедневно там работала в знаменитой на всю магическую Британию кондитерской. Она ушла, пока её родители спали, совершив путь от Хогсмида до Хогвартса, не ностальгируя о том, что в такой нарядный мир, любимый ею с детства, пришла война, где один народ губит тот же самый народ. В видах любой магии главную роль играют эмоции и чувства, это весомее любого навыка и таланта, который развивает в себе каждый волшебник во время учёбы, так что, полная концентрация на задании – это важная вещь.

[indent] Многие волшебники носят чёрное, особенно, мантии - у всех чёрные. Вот и сама Эммелин сегодня в чёрном, хотя, в повседневности разбавляет мрачность и строгость своих образов изумрудно-зелёным и бежевым цветом, либо каким-нибудь другим, что принято называть палитрой базового гардероба. Появившись к Хогвартсе, волшебница направляется прямиком к Альбусу Дамблдору для дальнейших указаний. Сегодня она будет работать в паре с Римусом Люпином, с которым они едва знакомы – ну кто не знает о мародёрах! В школьные годы каждый из них был личностью несомненно яркой, но вот Люпин как-то выделялся, потому что держался в тени и был, по мнению Вэнс, на порядок миролюбивее, нежели остальные волшебники, которых так называли.
Эммелина Дамблдора внимательно слушает, чуть склоняя в голову в бок, анализируя все слова директора, затем, встречается с Люпином, чтобы и его выслушать, вскинув удивлённо брови. План, конечно, не стандартный, потому что ранее руководили ей, но никак не она сама.

- Да. – Твёрдо, но тихо отвечает Римусу, когда он задаёт ей вопросы, - и да. – Только успевает удивлённо брови вскинуть и поджать губы, прибывая в растерянности от сложившейся ситуации, не успевая ничего добавить от себя, как появился Филч. Тот самый Аргус Филч, который всегда появлялся, по мнению большинства студентов, в самое не подходящее время. Эммелина прекрасно помнила, как завхоз постоянно ловил их с парнем за поцелуями или объятиями. Волшебница удивляется язвительно, пока в памяти всплывают годы её юности. И, всё-таки, ей удаётся впихнуть незаметно исцеляющее зелье с ровной надписью на склянке, на случай, если им, пусть даже раненым, удастся спастись. План у них есть, и это уже хорошо, хотя Вэнс было некомфортно от того, что Люпин назначил её старшей – непривычно.

[indent] Несмотря на незатейливый путь от Хогвартса до Хогсмида, всем хорошо знакомый, Вэнс ждала беды, так как на их пути может возникнуть не только группа из Пожирателей Смерти, но и охотники за артефактами, последние, к слову, всегда работали одни, точно так же, как и волшебники из Ордена Феникса, без перерывов и праздников. Так что, с наёмниками в чёрных мантиях было справиться проще, и они не прятали свои лица за масками.
Вэнс шла впереди, чуть левее, немного закрывая собой фигуру Филча, и была готова в любой момент вынуть волшебную палочку, дабы защитить сквиба и то, что он несёт за плечами. Заметать следы волшебной палочкой не было необходимым действием: Пожиратели вычислят недругов в любом случае, так же, как и охотники за артефактами, да и внимания лишнего совсем не нужно с нейтральной стороны. Вернее, внимание было крайне нежелательным – не хватало того, чтобы кто-то нейтральный и невинный попал под раздачу.

[indent] Заметив три приближающихся фигуры в чёрном,  она сжимает рукоять палочки, и закрывая Филча собой, отбивает парализующее заклинание контр заклинанием.

от первого лица:
Сентябрь 1975
[indent] На моей памяти это первая толпа в библиотеке в этом году, обычно, все собираются здесь перед СОВ, или я так была увлечена чтением и не замечала здесь никого, погрузившись в чертоги воображения? Возможно. Во всяком случае, этот день я тоже запомню, так как многие студенты (в большинстве Слизерин и Рейвенкло) собрались здесь, наблюдая за моим поражением в шахматах, да, с каждой минутой мой проигрыш становился не то, что бы вероятным, а совершенно очевидным. Позволяю отвлечься от игры ненадолго и разглядываю лица зрителей игры, замечая разочарованные (или грустные, полные досады) глаза своих подопечных: старосту факультета орлов обыгрывает Регулус Блэк. У него имя резкое, как острые и шероховатые краешки листьев, которые не так давно появились на дереве, да и сам он личность весьма яркая (как и все Блэки), так что, назвать Регулуса пятикурсником со Слизерина у меня не повернётся язык.

Регулус Блэк – кузен моей лучшей подруги Меды, родной брат Сириуса Блэка, ну какой волшебник моего поколения не знает о мародёрах! Как и в любой семье, где много родственников, у Блэков есть свои проблемы, например, не самые лучшие отношения у Регулуса и Сириуса. Надо сказать, что это роднит меня с ними в некотором смысле – я плохо помню своего старшего брата из-за большой разницы в возрасте и желание узнать его ближе появилось у меня примерно два года назад, увы, это невозможно, так как я совсем ничего не знаю о нём и о его местонахождении, говорят, что он женился, но не пригласил нас с родителями на свою свадьбу.

[indent] До сегодняшнего дня мы были знакомы с Регулусом только из-за игры в квиддич – в команде Слизерина он был ловцом и играл хорошо. Да и у меня нет негатива к игрокам любого факультета и я часто, пользуясь полномочиями старосты, запрещала студентам ругаться и тем более драться из-за счёта, победы или поражения, квиддич создали не для этого, определённо. Думаю, мой соперник по шахматам что-нибудь слышал обо мне и моей семье, которая живёт в тени с середины двадцатых годов и довольствуется малым, хотя, около ста лет назад наш род уважали, как минимум. – Интересно… - протянула я, задумчиво разглядывая шахматные фигуры и прикрыв рот указательным пальцем, - меня уже ничего не спасёт. Нет. – Головой качаю в разные стороны, бормочу разборчиво, но даже бровью не повела в свойственной мне сдержанной манере. Не нужно быть мастаком в прорицании, достаточно лишь знать правила и различать фигуры, что бы понять то, что я проиграла. Я часто проигрывала в шахматах, надо сказать, но, всё же, гораздо реже проигрывала тем, кто моложе меня. Сколько Вам лет, Регулус Блэк? Вы на пятом курсе, а может, на четвёртом? В эту минуту не думала о том, что потерпела поражение, у меня в голове совершенно другое: я не так много знаю о Вас, Регулус Блэк, но играете здорово, да. Смотрю на слизеринца совсем недолго, отвлекаясь на шепот позади себя: мне кажется, на нас делали ставки? Эта мысль заставляет меня кротко недовольно оскалиться и кинуть недоверчивый взгляд в сторону толпы. Это не спортивный матч Гриффиндор - Слизерин, а партия в шахматы, да и не самая зрелищная, что им здесь надо? Наверное, потому что сам Регулус популярен в школе, его так же заметил сам Гораций Слизнорт:

- Сильный соперник всегда интересен. Спасибо Вам за сложную игру, Регулус Блэк, - поднимаюсь с места и жму руку юному волшебнику, не переставая кротко улыбаться, - я многому научилась, т е п е р ь. – Последнее слово растягиваю монотонно, запоминая каждое движение рук напротив, каждый ход, мне бы и в мысли проникнуть хотелось бы. – Где научились так играть, можно узнать? Не верится, что это счастливый случай, - щурю глаза подозрительно, создавая контраст со своим дружелюбным состоянием.

– Наверное, библиотека, не лучшее время для разговоров, - замечаю, пока помогаю собирать шахматы в коробку, - не замечала Вас раньше в шахматном клубе, разве что, на квиддичном поле. Удачи в этом сезоне, - ровно и беззлобно произношу, и даже мой низкий голос звучит мягче, чем обычно. – Сезон обещает быть интересным, жаль, что это мой последний год в школе. Мне не будет хватать этого веселья - я отчётливо слышала звук монет, на нас делали ставки? Шахматы и ставки... звучит экзотично. Или я просто стала более подозрительной.

наверное, главная ошибка была в том, что я росла без любви

мы встретились с тобой в тяжёлый период. жизнь в детском доме осталась позади, и я совершенно не знала, что нужно делать, кем стать и кто я такая. ты же почему-то решил забрать меня к себе.

мы казались с тобой такими похожими, а потому и сомнений не было, что что-то не так ( в том что мы идеальная пара ). после того, как марк исчез без вести, я не находила себе места, но в нашей квартире я наконец-то смогла выдохнуть.

твои объятия, твоя доброта, твоя любовь ко мне - всё это будто собрало меня по кусочкам. и, наверное, я была просто благодарна тебе. подобрал беспризорницу, отмыл и привёл в общество - протянул руку, в которой я так нуждалась.

мне бы не хотелось, чтобы ты думал, будто я никогда не любила тебя

это не так. просто этого оказалось недостаточно - просто любила тебя не так, как надо было. ты никогда не был заменой - ведь ты, в отличие от марка, всегда был рядом со мной. и разве же я могу это забыть?

когда марк вернулся обратно в омск, я чувствовала, что ты напряжён. каждый день дома ты искал повод, чтобы поругаться со мной - а я искала повод, чтобы доказать тебе свою любовь. только так не делается, ведь чем больше было ссор, тем сильнее мы друг от друга отстранялись. тем больше мы не верили в наши отношения - ведь всё стало каким-то выдуманным.

между нами образовалась пропасть

мне жаль, что однажды я проснулась на другом конце кровати от тебя и поняла, что всё ещё люблю другого человека, что твои страхи не были напрасны, что мне придётся оставить тебя. прости (?).

про игру

• ищу мужа (нынешнего, а потом бывшего). насмотрелась я, значит, грустных (меланхоличных) фильмов и наконец-то решилась написать эту заявку. да, я подумала, что это достаточно забавно, что ты именно ежидзе - то самое альтер-эго ёжика. по всем законам мы должны были с тобой полюбить друг друга, прожить всю жизнь вместе и умереть в один день - два ёжика, которые нашли друг друга. но вышло всё иначе, ведь я (прости) сделала тебе больно. хочу за основу взять фильм "прошлые жизни" 2023. там тоже у девушки была первая детская любовь, которая появилась в её жизни (и жизни её мужа) спустя долгое время. наш с тобой финал более печальный, ведь едва ли ты и сам захочешь быть женат на мне, зная, что я люблю другого.

• представляю наши отношения тёплыми и душевными. поэтому и будет больно обоим, когда всё начнёт рушиться. ты встретишь меня, когда мне будет всего восемнадцать лет, ты поможешь мне встать на ноги, покажешь мне иной мир, докажешь, что меня можно любить, а не только бросать. и поверь, я буду отдавать тебе всё, что у меня будет. просто однажды ты испугаешься - того, что марк вернулся, и я уйду. мне правда жаль, что по итогу ты всё же оказался прав.

• ещё из хэдов: ну как ты мог понять, ёжик - девочка. и мы все живём в омске. в общем, попали в грусть-тоску русского реала.

• я пишу посты от первого лица (могу от третьего, если тебе так привычнее (в примере как раз такой)), обычно от 3 до 4к, могу писать часто, могу редко. главное, чтобы было комфортно. приходи, мы вместе подумаем над нашим сюжетом. для тебя у меня требований особо никаких нет - только не забрасывай игру. можно писать редко, но не пост раз в полгода, прошу, хаха. мне нравится играть не только в фандоме, но и в альте. так что ничего не мешает нам придумать ещё одну версию и отыграть более счастливый финал в ау. в общем, ты приходи, я тебя очень жду.

• в общении я не самый активный игрок. но могу присылать видосы, картинки и делать графику. в любом случае никуда не пропадаю, а ещё меня можно потыкать палкой и тогда я оживу.

пример моего поста

•● сквозь мои пальцы тянется лето
где бы ты не был, здесь тебя нету ●•

должно быть, невыносимо больно, когда с самого рождения на тебя вешают бирку "в этой жизни тебе места нет" - должно быть, постоянные ручейки слёз от обиды и грусти смывают жизнерадостную маску [да только это происходит лишь с годами]. когда тебе пять, то хочется лишь обнять хотя бы ногу воспитательницы, чтобы она пальцами хрупкими в волосы твои - чтобы немного погладила. да вот только когда тебе исполняется пятнадцать, всё это кажется лишь безумной сказкой, которая никогда с тобой не случится. вся боль останется рваными штрихами в дневнике, который недавно порвали злые мальчишки - вся боль останется заплаткой на жизни, которой не было.

ева переваливается через кровать, чтобы подойти к кровати ани. ева рукой аккуратно ведёт по её лбу горячему и чуть морщится, потому что ей не нравится, что никто из воспитателей совсем не хочет лечить её. всё ждут, когда приедет местный врач - он что, один на весь город? ева садится около кровати - лихорадка и жар, это ведь тоже отторжение. все через это проходят, когда им хочется найти своё место. ева его нашла, когда ей позволили принести в комнату кактус - показалось, что она хоть для чего-то может быть н у ж н о й.

ева достаёт из своего комода платки, складывает их все между собой и проскальзывает в коридор - тёмный как кишка монстра. надо лишь сделать пару шагов вдоль фотографий и грамот, вдоль оторванных обоев и их с марком имён, вырезанных по глупости два года назад. и она даже пальцами едва касается их, вспоминая, как ольга петровна ругалась на них за то, что они портят госимущество. ева фыркает - как и в тот раз - она сбившиеся волосы, что испортились из-за химии и белизны, поправляет - она ведёт бровями, которые странно что ещё не сожгла, постоянно наклоняясь над газовой плитой, чтобы прикурить.

в туалете холодно - или это так босые ноги морозит?
ева никогда не смотрит в зеркало, потому что ей не нравится то, как она выгляжу. говорят, что это переходный возраст - говорят, что так влияют гормоны - говорят, что в восемнадцать лет это пройдёт. да только чушь это всё - комплексы всегда остаются рядом, даже если ты привык делать вид, будто их [нет].

ева кладёт мокрую тряпку на лоб ани, чтобы хоть как-то помочь ей с температурой. она переворачивает платки, гладя по щекам и шее. наверное, не стоило им всем гулять недавно под дождём - прыгать как умалишённым по лужам и совсем не заботиться о том, что вода попадает в кеды и неприятно скользит по коже. что от дождя одежда липнет к телу, а потом напоминает высохший пластилин.

так больше не может продолжаться

ева выходит в коридор, быстро накидывая на себя ветровку марка. волосы в хвостик завязывает, чтобы они не мешались и старается проскользнуть совсем уж незаметно - бесшумно. но ноги в дырявых кедах прилипают к полу - и они издают такой неприятный чмокающий звук, будто в них всё ещё скоплены лужи. ева снимает их, думая о том, что точно сможет кого-нибудь разбудить. а она этого совсем не может позволить.

хорошо, что они ещё пару лет назад нашли проём между прутьев забора, через которые можно вылезти. надо только добраться до первого этажа, а там мимо охранника, который спит так крепко, что никогда не замечает пропавших детей. уволить бы его давно пора, да только всем жалко - да и дети любят, ведь он украдкой каждого подкармливает конфетами. теми самыми, фантики от которых ева вклеивала в дневник, пока его не порвали.

слышит имя свой - такой тихий и гортанный звук. не пугается совершенно, лишь останавливается, чтобы голову повернуть
чтобы прищуриться, потому что совсем славу не видит - ей бы давно уже очки надеть

- ухожу, - хотела пошутить следом "от вас", да только вот от обеспокоенного взгляда славы, лишь губу прикусывает. она роется в карманах, как будто найдёт там что-нибудь важное, но лишь нервничает, потому что не знает, что делать. славу брать с собой нельзя - а он ведь, как хвостик, привяжется и едва ли отпустит. поэтому ева головой чуть ведёт, фыркает, когда он произносит её мысли вслух. - тебе нельзя со мной, - говорит тихо и строго. а потом по волосам его кучерявым рукой ведёт и чуть улыбается. - я быстро. не беспокойся

Не переживай, все, что с тобой произошло, происходит только с хорошими людьми.
Да, я видел, как тебе больно, и да, ты не выбирала, в какой семье рождаться.
Я тоже не выбирал, но почему-то судьба несправедлива, и бьют тебя, когда я не получаю ничего, хотя веду себя как мудак.
Они говорят, что ты грязнокровка, а ты лишь опускаешь голову и молчишь. Им такое нравится, поэтому они продолжают, а когда вы вырастаете, она берутся за палочку.
Кто-то благородно предлагал тебе свою помощь, но они не понимают ничего. Вам не откажут, если вы спрашиваете, поэтому я сделал все молча.
Да, сначала я тоже получал , но это быстро закончилось. Мне почему-то захотелось стать сильнее. Ради тебя, что ли?
А мне нравится, кем ты стала в итоге. Ты не сломалась, и мне приятно думать, что я сыграл важную роль в твоем становлении как личности.
Ты мне все еще, кстати, нравишься, поэтому когда ты предлагаешь помочь отомстить всем за свои шрамы и боль, причиненную тогда, я даже не задумываюсь, соглашаясь. Мне не нужна причина, ведь палачи не спрашивают, когда их просят расправиться с жертвой.
Я ради тебя готов рискнуть и своей жизнью, и чужой. Ты выбрала правильного человека. Вряд ли нас можно назвать нормальными, но, может, в этом и есть наша прелесть?

менее поэтично

да, я люблю стекло, и предлагаю сыграть тебе в пару жертву буллинга, которую спасает совсем не благородный и красивый принц. персонаж неканонный, как и мой, так что можем вертеть почти все, что хочется.
мартин помогает тебе, дает всем отпор, пусть и поздно, но зарекомендовывает себя как надежного и ненормального сообщника
мартин любит магглов, у него своеобразная гиперфиксация, так что он более чем лоялен к твоему происхождению.
отвечать на его влюбленность не обязательно, потому что его чувства не зависят от твоих, но мы можем сыграть любовь, если ты захочешь)
да, твоя арка буквально character development из забитой школьницы до сильной и независимой девушки, одержимой чувством мести
мне не принципиально, какой будет внешность и имя, поэтому feel free to брать своих любимых актрис

музыкальные рефы: John McCrea - I Wanna Be Your Dog, Би-2 - Муза, Mother Mother - Arms Tonite
в целом о сюжете все, но если захочешь обсудить что-то, то приглашаю в тг brunyrus

Пример моего поста

Ну вот, теперь он звучит как вампир из девчачьих рассказов, который не может войти без разрешения не только в тёлку, но и в дом. Благо, на солнце не блестел как алмаз. Почему он спросил именно это - одному богу известно, хотя этот товарищ редко давал о себе знать. Наверное, кто-то, потерявшись, стал молиться кому угодно, дабы его спасли и забрали бы на вертолёте в лучший мир, но Лабиш такого не понимал от слова "совсем". Зачем молиться кому-то, даже не имеющему физическую форму, хотя тот пластиковый Иисус с лампочкой над головой на комоде его тётки вполне себе неплохо устроился в их доме, в детстве Марти часто корябал ногтями лакированную поверхность какой-то его странной тоги под визг женщины. Ему всегда было интересно, что же там кроется под тканью, но когда он выяснил, что это обычный белый пластик, то разочаровался в боге окончательно. Он как-то пытался спрятать Иисуса за комод, но тётка всегда начинала истошно вопить, и возвращала лампочку на месте. Тогда он разочаровался и в своей удаче. И сейчас его слепил свет лампочки в коридоре, словно Иисус увеличился и светил прямо на него, будто уличая во всех смертных грехах, которые он только смог сделать, прийдя сюда. Сморгнув наваждение, брюнет шагнул через порог.

Он ожидал именно такого радушного приветствия, не удара в челюсть, не пинка между ног, а искреннее непонимание ситуации и некий диссонанс в его существовании тут. Только был в лесу, а теперь словно телепортировался. Словно и минуты с его пропажи не прошло. С неким увлечением глядя на Тею, парень мягко поджал губы, когда та решила всё-таки задать самый логичный вопрос в данной ситуации.
- Я пришёл к тебе. - не менее логично ответил он, сунув руки в карманы, пытаясь ногтём большого пальца выковырять лоскутки кожи из-под ногтей. А что ей рассказать о том, где он был? Ёлки, ёлки, а потом ещё раз ёлки? Шершавый язык почти успел за чужим пальцам, но кончик так и остался едва высунутым, как только Тея убрала руку, слизывая кровь самостоятельно. Странная такая. Он любил странных. А Тею, кажется, больше всех. От её прикосновений серые щёки более-менее приобрели оттенок человеческой живой кожи, а по позвоночнику пробил импульс тока, из-за чего он даже как-то неестественно дёрнулся, как марионетка на ниточках. Он шёл к ней, всё верно, другие никакие мысли его больше не вели, лишь бы попасть к ней. А где он уже успел превратиться в жуткого оборванца - вопрос уже совершенно другой. Послушно повернувшись на месте, парень недоуменно уставился себе под ноги, замечая впервые за сегодня, сколько грязи он притащил за собой. На полу лежали комья земли, несколько листьев и сухой хвои. Хоть собирай и делай поделку из природных материалов. Судя по реакции, девушку что-то весьма удивило, тогда же удивился и сам Мартин, ведь он уже успел позабыть о ране на спине, которая вовсе не беспокоила.

- Раздеваться? Хорошо. - он был слишком послушным, но лишь потому что где-то в глубине его нутра копилось какое-то животрепещущее чувство, заставляющее натягивать ожидание как тетиву лука, который того гляди сейчас выстрелит. Избавившись от толстовки и оставшись в одной рубашке-поло с короткими рукавами, брюнет повернулся обратно лицом, комкая элемент одежды в странном мягком помутнении. - Тея, как у тебя дела? Почему ты ещё не спишь? - кажется, его ударили головой, а не спиной, иначе почему он задаёт такие дурацкие вопросы? Животный инстинкт уступил какому-то дремному состоянию, но Мартин тянет руки вперёд, уронив толстовку на пол, и тянет англичанку за плечи к себе, ощущая настоящий трепет всем телом. Она такая тёплая, ничего не понимающая, но живая и что-то да чувствующая. - Я пришёл к тебе. Я знал, что ты здесь. Ты же мне поможешь? - как будто длинные предложения давались с трудом, Мартин сделал шаг назад, пока не уперся задницей в какую-то столешницу, что заставило его проморгаться и словно выйти из какого-то транса. - Раздеваться, точно. - повернувшись вновь спиной, он ухватился за края рубашки и потянул через спину наверх к шее. Именно в этот момент дар речи полноценно вернулся к спортсмену.

- Я точно помню, что был в лесу. Это факт. Я бежал, бежал, а потом уснул. Спал под какой-то сосной, у меня, видишь, прилипло столько иголок, так чешется. - оставив рубашку на уровне лопаток, ирландец снова требовательно скребется, только уже костяшками, по ране, которая при комнатном освещении раскрывается в новой палитре. Бурого цвета ореол уже не смущает, смущает то, что в рану пролезает человеческая ладонь, а место, которое сейчас рьяно чесал Лабиш, уже блестело словно обглоданной позвоночной частью, можно было увидеть, как межпозвоночные диски создают упругость между костями, а брюнет продолжает свой рассказ как ни в чём не бывало: - Правда, мне кажется, я успел об что-то убиться, какой-то камень был, не помню. Но это вроде не существенно. Можешь какой-нибудь пластырь наклеить, я утром схожу к медичке? - просит он, опираясь руками на столешницу и поворачивая голову через плечо, насколько позволяет подвижность суставов. Раздаётся щелчок, словно акула закрыла резко свою пасть, и Мартин хрипло рассмеялся: - Вот это у меня позвоночник хрустит. Я давно не разминался.

Однако проблема продолжала существовать, ведь на одной голой кости всё не закончилось. От поворота рана стала увлажняться, по краям выступила не то бурая, не то чёрная жидкость, а Мартина почему-то затрясло мелкой дрожью, но он словно не замечал всего этого, как будто это у Флитвуд было наваждение. Мартин скидывает до конца с себя рубашку и опирается на столешницу что есть силы, и звучит очередной хруст: плечи неестественным образом выгибаются куда-то внутрь, ближе к грудной клетке, словно ключица как тростинка сломалась пополам, а спортсмена продолжает потряхивать. Но в один момент он резко выпрямляется, и всё вроде как встаёт на свои места. Только зияющая рана засасывает взгляд своей глубиной и подвижностью, как будто сверху на спину проецируют какую-то анимацию. - Ну так что, ты поможешь мне? Должен буду. Всё проси, что захочешь. - почему-то ему было важно, чтобы на всём этом деле налепили пластырь, словно он был какой-то панацеей от всего на свете, от его побега, от его проблем, от его хуёвых слов и поступков.

первая встреча прошла для нас обеих как в тумане: ты искала софию, я пряталась где-то в глубинах фермы, изредка показывая свой нос на солнечный свет. затем случился амбар, после которого наши жизни разделились на до и после. только ты была сильнее меня, что тогда, что сейчас, и если тебе хватило духу взять себя в руки и продолжить жить дальше, то я не смогла. девочка-подросток, сама не осознающая как сильно не хочет умирать до последнего.
нам повезло выжить после фермы, за время совместной зимовки вся группа сплотилась как одна большая семья, и мы с тобой не исключение. я видела, как ты меняешься, это стало особенно заметно уже после переселения в тюрьму - как твои черты принимают угловатую и резкую форму, нутро звенит сталью, а в голосе больше нет смущенной дрожи. ты с гордостью берешь ответственность за собственную жизнь и твердо стоишь на своем, твои убеждения тверды и непоколебимы, настолько, что порой приходится чем-то жертвовать и идти на отчаянные меры.
мы вместе заботились о детях в тюрьме, с расширением коллектива я стала отдавать все время джудит, а ты взяла на себя поколение постарше. не передать словами как безгранично мое уважение к тебе, но вместе с тем твоя порой неожиданная черствость заставляет невольно съежиться от предчувствия опасности. что же произошло, кэрол? почему все так сильно изменилось? 
я помню, как была рада увидеть тебя в госпитале, и как мне было жаль, что так вышло. спасти тебя было жизненно необходимо, ты была живым доказательством моей надежды и веры – что вы выжили, и я была права, а дэрил зря сомневался! мы обе выжили, вышли из этой больничной тюрьмы и отправились дальше по дорогам безумной жизни.
снова вместе, как раньше, как семья.

---

очень ждем кэрол вместе с дэрилом! мы играем после событий госпиталя, из которого удалось уйти живыми всем, включая бет. мне кажется у нас получатся замечательные дружеские отношения и кружок бабских сплетен, потому что с кем мне еще обсуждать диксона и бегать за советом? у меня в голове есть пара хэдов на тему, что кэрол со своей проницательностью первая заметила необычные взаимоотношения дэрила с бет да, мы играем пейринг, только дэрилу стрелу в зад не сажай и будет троллить обоих в своем стиле х) играем в основном от 3 лица, лапслок или нет не принципиально, мы вообще очень гибкие и адаптируемые, подстроимся под все. только приходиии   

пока мой единственной пост за бет, но честное слово я так много не пишу постоянно

«Привет! Я знаю, много времени прошло. Хочу тебе признаться – я забыла о тебе.
После фермы мы все время шли, но кое-что случилось, что-то хорошее наконец-то. Мы нашли тюрьму, папа думает из нее получится новый дом. Он говорит можно выращивать в поле урожай, найти свиней и кур, перестать бежать и копаться в мусоре. Лори скоро будет рожать, ребенку нужны особые условия, а нам, остальным, просто нужна безопасная жизнь. Вчера я проснулась в своей постели, в моей постели, в моей собственной комнате, но я не разбираю рюкзак. И пистолет я держу рядом.
Я боюсь поверить в то, что это правда, что мы можем здесь остаться. А еще мне страшно от мысли, что теперь легче просто… всегда бояться.
Этим утром папа сказал мне: если нет надежды, то зачем тогда жить?
Вот я и разобрала рюкзак и нашла тебя. Теперь я снова буду писать в тебе. И сейчас я запишу то, что всегда нужно записывать, если хочешь, чтобы оно сбылось:
Мы будем здесь жить.
Мы будем здесь жить до конца наших дней…»

В ночной мгле посреди леса, где твой источник света лишь луна и звезды, едва пробивающиеся сквозь плотные кроны деревьев, да рыжие языки пламени костра, трудно разобрать текст на пожелтевшей бумаге. Но Элизабет Грин прекрасно знала, что написано в ее собственном дневнике, поэтому усилий сильно не прикладывала, разбирая свой аккуратный, с легким наклоном почерк на каждой странице и погружаясь в воспоминания. Эта маленькая синяя книжка была словно портал в прошлое, в жизнь, к которой уже никогда не суждено вернуться. В те времена, когда вокруг была цивилизация, живые и здоровые люди, школа, церковь, семья. Когда можно было спокойно выйти из дома, не переживая о том, что в любой момент, свернув за угол, ты можешь умереть. Нет, конечно, и в прошлом тебе на голову мог свалиться кирпич или сбить машина с пьяным водителем за рулем. Но в нынешнем мире спектр опасностей расширился, и то, что может тебя убить, когда-то было человеком, и речь не только о ходячих мертвецах. Люди, убивающие других людей, такие же прогнившие изнутри трупы, как и восставшие из мертвых несчастные больные.

Тонкие бледные пальцы скользили по гладким страницам блокнота, цепляя неровными ногтями края и перелистывая очередную главу своего прошлого. Бет начала вести этот дневник лет пять назад, когда перешла в среднюю школу, поначалу вела довольно интенсивно и красочно, разрисовывая каждый свой прожитый день разноцветными маркерами, наклеивая стикеры и добавляя незамысловатые рисунки на поля. Затем наступило затишье, записи появлялись редко, но снова возобновились с переходом в старшую школу. Закончить девятый класс она не успела, началась эпидемия, семейство Гринов вместе с теми, кто находились с ними на тот момент, закрылись на своей ферме от посторонних глаз и продолжительное время существовали в относительном мире и гармонии с окружающей природой.

До тех пор, пока Отис не подстрелил Карла и группа Рика Граймса не поселилась на ферме Гринов. Девчонка редко показывалась незнакомцам на глаза, помогая по просьбе отца и сестры, а все, что видела, старательно записывала в свой блокнот. Личный дневник был отдушиной для замкнувшейся в себе старшеклассницы, потерявшей сначала свой привычный мир, затем мать и старшего брата, а после и хорошего друга. Джимми, парень Бет, оказался рядом с ней в тот момент, когда все случилось, и Хершел позволил ему остаться с ними. Но он не был той моральной поддержкой, в которой нуждалась девушка, потому как сам был чертовски напуган, просто держался лучше, чем она. Мэгги старалась изо всех сил быть надежной опорой для своей сводной сестры, однако с появлением пришельцев из внешнего мира все ее внимание переключилось на Гленна, и в конечном итоге Бет осталась один на один со своим отчаянием.

На страницах дневника были оставлены записи о каждом из группы Граймса, первое впечатление и известная владелице блокнота информация, дополненная уже после, что заметно по более свежему следу ручки. Вот описание Рика, Лори и Карла, Шейна, Гленна, Дейла, Ти-Дога, Кэрол, Андреа и Дэрила. Бет оторвала взгляд от блокнота и посмотрела на охотника напротив, сидящего в мрачном молчании по другую сторону костра и устремившего взор зеленых глаз куда-то сквозь землю, к самым ее недрам в поисках…чего-то, только ему одному известного. С момента этих записей прошло почти два года, даже не верится. Они столько пережили за это время вместе со всеми, что Грин периодически возвращалась к своим характеристикам, что-то зачеркивая, где-то добавляя, словно собирая паззлы с людьми по кусочкам и создавая одну общую картину мира. На странице с Диксоном изначальное описание не блестело положительными эпитетами, но и откровенного негатива тоже не было, факты об охотнике с неизменным арбалетом были скорее нейтральными, чем вообще носили хоть какую-то эмоциональную окраску. Пока во время совместного проживания в тюрьме не стали появляться дополнения на полях: «все время один»
«живет на вылазках»
«преданный»
«добрее, чем хочет казаться»
«дикий пес или домашний волк?»

Сдержав улыбку и едва приподняв уголки губ, Бет пролистала блокнот дальше. После фермы у нее не было особо времени на письмена, все, что они делали почти восемь месяцев на протяжении всей беременности Лори, это выживали в дороге, как кочевники – постоянно в пути, перебегая с места на место в поисках припасов и укрытий, не оставаясь нигде дольше, чем на пару дней. За это время юная Грин научилась выживать наравне со всеми, убивала ходячих любыми подручными средствами, оставалась на ночные дежурства, старалась не унывать и не быть обузой для группы. Ей пришлось быстро вырасти, быстрее, чем ей бы того хотелось, и в какой-то момент бархатное девичье нутро ожесточилось, убеждая, что плакать больше нельзя. 

Бет уже и забыла после более чем полугода в безопасных стенах тюрьмы, какого это – жить так.

«…Мы будем здесь жить.
Мы будем здесь жить до конца наших дней…»

Бет хмыкнула, перечитывая первую свою запись в тюрьме на потрепанных страницах дневника. И в чем она оказалась неправа? Чьи-то дни действительно закончились там, и ее могли закончиться, если бы не Дэрил Диксон. Последние два дня прошли для девушки словно в тумане: взрыв от удара танковым снарядом, армия Губернатора у стен тюрьмы, удар мечом по шее отца, бессильная истерика, слезы и кровь, наступление и оборона, трупы людей и ходячих, автобус, в который так старательно ее пыталась загнать Мэгги, безуспешный поиск выживших детей, встреча с Дэрилом и побег. Самый долгий бег в ее жизни, со стертыми в кровь стопами, ноющими от болезненных судорог усталости мышцами, борьбой за жизнь с попадающимися на пути ходячими и остановка на закате в чистом поле, спиной на земле, рядом с мужчиной, которому просто не повезло встретить именно ее.   

Вера всегда была неотъемлемой частью жизни Бет Грин. Детство она провела в церковной школе, а в более осознанном возрасте ходила вместе со всей семьей в местную церковь. Девушка сформировалась и выросла человеком, полным солнечного света, тепла и надежды, веры в лучшее будущее, в людей, добро и справедливость. Не смотря на все, что произошло, Бет была твердо уверена, что в этом всем есть высший замысел, и убеждена, что тьма не может окутывать вечно. Нужно только увидеть свет в этом черном тумане и стремиться к нему, несмотря ни на что. Она не могла объяснить, просто знала, чувствовала, что остальные выжили, это был ее свет, к которому она тянулась всем естеством, и пыталась убедить в этом отчаявшегося Дэрила. Он в свою очередь не выказывал энтузиазма и вообще не разговаривал с надоедливой девчонкой, наверняка жалея, что она осталась в живых и попалась именно ему. По правде говоря, Диксон выглядел так, будто он был в совершенно другой реальности, совершая лишь механические движения по перемещению от точки к точке, защите от ходячих, добыче еды и справлении нужды.

Шрам на левом запястье неприятно зудел, как вечное напоминание о решении, принятом в ванной на ферме во времена невыносимых моральных страданий – сдаваться нельзя. Бет твердо знала, что хочет жить, и пока сердце гоняет кровь по телу, а разум не спешит покидать, нужно бороться, искать и идти вперед, и это безудержное желание она стремилась передать и Дэрилу. Грин пыталась разговорить угрюмого охотника, тот и до падения тюрьмы никогда не был словоохотлив, а сейчас и подавно замкнулся в себе, отвечая лишь какими-то нечленораздельными звуками в знак согласия и несогласия. Блондинку это до чертиков бесило, ведь в отличие от нее Диксон был как рыба в воде в условиях апокалипсиса – следопыт и охотник, способный найти по следу дичь и человека, определить где искать воду, когда будет дождь, где лучше устроиться на ночлег, как бесшумно убить, какие ягоды и грибы есть можно, а какие нельзя. Но при этом постоянно куда-то двигаться и что-то делать стремилась именно она, а мужчина лишь плелся следом и был тенью самого себя, смирившись с неизбежным.

«Мы не умрем. Никто не умрет. Теперь я верю, я верю ради папы.
Если у нас не получится, я не знаю, смогу ли жить дальше…»

Нахмурив тонкие брови, Бет закрыла блокнот и убрала обратно в карман своих джинсов. Это была последняя запись перед падением тюрьмы, и даже будь у нее ручка, Грин не хотела ничего писать. Оставшиеся страницы отлично подходили как розжиг для костра, и если ничего не останется, то девушка была готова бросить в огонь все без остатка.

Следующие дни в лесу ничем особо не отличались: они постоянно шли, делали привал, окружая себя гремящими ловушками для ходячих, ели то, что находили либо ловил Диксон, снимались с места и шли дальше. После полуночи у дороги обнаружилась машина, но, к сожалению, не на ходу, зато с просторным багажником для ночевки. Правда уснуть так и не получилось, и всю ночь Бет цеплялась за нож, а Дэрил целился из арбалета в щель багажника. Утром, выбравшись на свежий воздух, они собрали все, что могло пригодиться в мусорные пакеты, и отправились дальше.

- Мне надо выпить.

Обедая поджаренной на костре змеей в светлую голову Бет снизошла идея, навязчивая мысль, роем жужжавшая прямо над ухом. Охотник молча кинул ей бутылку воды, не сразу поняв, что блондинка имела в виду. Она не знала откуда в ней взялась эта внезапная потребность, но почему-то чувствовала, что попробовать алкоголь ей жизненно необходимо именно сейчас. Грин отдавала себе отчет, насколько бредово это звучало, Дэрилу даже не надо было поднимать свой взгляд осуждающих зеленых глаз, но что еще им делать? Выживших из тюрьмы они так и не нашли, идти некуда, что дальше неизвестно, так почему бы не напиться в первый и, возможно, последний раз? Диксон ожидаемо идею не поддержал, молча проигнорировав, но Бет не особо заботило его мнение, он ей не отец и в его разрешении девушка не нуждалась. Хотя, признаться по правде, она рассчитывала на более бурную реакцию со стороны мужчины, может ее сумасшествие сможет его растормошить? Но действительно, кого это волнует, когда весь мир сошел с ума. 

Хватило пары секунд, чтобы Бет в импульсивном порыве поднялась из-за костра, взяла нож и направилась на поиски чего-нибудь горячительного, однако в этот раз Диксон за ней не последовал. Должно быть устал от общества взбалмошной блондинки, возможно ему было бы действительно лучше, если бы ее с ним не было. Буркнув раздосадованное «гад», Грин все равно не отказалась от своей цели и отправилась в путь. Однако вскоре наткнулась на ходячих, с ними помог разобраться внезапно появившийся из-за деревьев молчаливый Дэрил, который после отвел ее обратно в лагерь. Да ты издеваешься?! Девушка взвилась как разъяренная ласка, выплюнув в лицо Диксону, что не останется в этом долбанном лагере, и показала охотнику средний палец. Терпение мужчины явно подходило к концу, и он схватил Бет за руку, ощутимо дергая в попытке встряхнуть чокнутую малолетку. Будь у него возможность взять за шкирку и поднять над землей, он бы ей воспользовался. Грин яростно вырвалась:

- Да что с тобой вообще такое?! Ты хоть что-то чувствуешь? Да, ты думаешь, что всему хана, наверное, сильное чувство. И ты хочешь, чтобы мы до конца жизни таращились на костры и ели змей? Ну нахрен! Надо же что-то делать! Я могу позаботиться о себе и черт возьми, я найду себе выпить.

Молчание. Опять это сраное молчание. Ненавижу.

Через пару часов блужданий по перелеску они наткнулись на загородный гольф клуб. Проверив здание, убив парочку ходячих и переодевшись вместо грязных маек в желтое поло и белый кардиган, Бет с Дэрилом очутились в баре. Вот она, добралась до своей цели, сидит за барной стойкой с бутылкой недопитого персикового шнапса и не знает, что ей вообще дальше делать. Вокруг полнейшая разруха, в стаканах запекшаяся кровь, снаружи снуют неприкаянные мертвецы, а Диксон как ни в чем не бывало раскидывает дротики по портретам. Непрошенные слезы безысходности резко подступили, щеки и кончик носа налились предательским румянцем, и Грин не сдержалась, всхлипывая и отчаянно цепляясь пальцами за пыльную бутылку как за спасательный круг. Она думала, что сможет, как отец после смерти ее матери, запереться в местном баре и заливать в себя алкоголь до потери сознания, лишь бы забыться и отпустить хоть на мгновение эту всепоглощающую боль и безграничную пустоту в душе. Ведь каким бы ни был оптимизм Бет, он медленно угасал со все чаще встречающимися следами остатков живых в зубах ходячих и детских окровавленных ботиночек.
Были ли это их знакомые? А что, если да?

Неужели ты чувствовал себя так легче, папа? Как вообще можно от этого избавиться…

Ничего не осталось. Нет больше надежного убежища, нет семьи, отца убили, сестра пропала. Что у нее есть, кроме собственной жалкой жизни? Надежда? Вера в Бога? Слезы застилали голубые глаза мутной пеленой, когда она бросила взгляд на подошедшего мужчину.

Остался только он.

Бет так и не решилась выпить свою находку, и Дэрил сделал выбор за нее – разбил бутылку несчастного шнапса и сказал, что для первого пойла нужно что-то по приличнее. Удивительно, но со временем Диксон стал ей хотя бы отвечать словами, а не рычанием и хмыканьем. Девушке нравилась эта положительная динамика и она пыталась завести разговор со своим спутником по несчастью, чтобы скрасить их одиночество. Однако Диксон не стремился открывать ни свою душу, ни прошлое, но Грин не собиралась так просто сдаваться, понимая, что эту скорлупку придется долго и тщательно выковыривать.

Место, куда привел охотник, больше напоминало хижину, чем приличный жилой дом. В постройке за ним, не то сарай, то гараж, Дэрил вытащил коробку с бесцветной жидкостью в банках и объявил, что это -  самогон. Бет ожидала каких-то более благородных напитков, например вина, и отнеслась скептически к данной находке, отец говорил ей, что от плохого самогона можно ослепнуть. Но другого выбора в их ситуации не было, так что, когда они зашли внутрь дома, Бет попробовала горячительный напиток и скривилась…

- Ничего отвратительнее я в жизни не пробовала.

…Но продолжила пить. В конце концов, у них тут конец света или насрано?

Вместе они начали наводить хоть какой-то порядок внутри найденного дома, в котором планировали переночевать. Дэрилу это место напомнило родной дом и Бет с интересом впитывала рассказы мужчины о его детстве. Блондинка понимала, что такого человека, как Дэрил Диксон, не могла вырастить атмосфера заботы и уюта, какая была на ферме Гринов. Ему пришлось многое пережить, бороться за свою жизнь и право находиться в этом мире наравне с другими, что закалило его и теперь позволяло выживать гораздо лучше остальных. Возможно эта новая реальность была создана как раз для таких людей, как он? Окинув задумчивым взглядом крылатую спину заколачивающего окна охотника, а затем переведя на полный ящик самогона, Грин решила, что ситуация как нельзя лучше располагает к откровениям. Забаррикадировавшись, Бет предприняла еще одну попытку уговорить Диксона выпить с ней, и на этот раз он согласился. Устроив на ящике импровизированный стол и усевшись на полу спиной к креслу, блондинка предложила поиграть в «Правда или действие», только алкогольный вариант – по очереди говоришь то, чего ты не делал, и если твой оппонент это делал, то он пьет, а если не делал, то пьет тот, кто утверждал.
Поначалу было даже забавно, мужчина поддерживал игру, называя какие-то рандомные факты, пока захмелевшая Бет не осмелилась до такой степени, что явно забыла сохраниться перед тем, как открыть рот.

- Я никогда не была в тюрьме, - Бет подняла заинтересованные голубые глаза на Дэрила и тут же пожалела о своем предположении. Диксон напрягся, замер и вытянулся в лице, оскорбленный и даже немного разочарованный, - Ну… в смысле, в заключении.
- Так вот, что ты обо мне думаешь? – хрипло ответил мужчина, явно не веря в то, что девчонка говорит это всерьез.
- Я не имела в виду ничего такого. Ну это просто, типа пьяные мысли вслух, - попыталась оправдаться Грин слегка заплетающимся языком, - Даже моего отца в свое время сажали, давно еще.
- Ну, пей.

Класс, испортила все веселье. Молодец, Бет, десять баллов за сообразительность

Кажется, Дэрил не собирался давать ей поблажек за первый алкогольный опыт. Не зря ведь говорят, что у пьяного в голове, то и на языке, и похоже мужчину действительно расстроило то, что она могла так о нем подумать. Прочистив горло, Бет попыталась разрядить обстановку, предположив, что охотник в прошлом был тюремным охранником, но он ответил отрицательно и вместо того, чтобы продолжить игру, пошел справить малую нужду в дальний угол. Не то, чтобы это сильно смущало, им приходилось иногда ходить в туалет там, где они были, если не было возможности выйти наружу. Но возможность была, и Диксон вел себя… странно, еще и выпустил из рук банку с остатками самогона, которая ожидаемо с громким звоном разбилась и наверняка привлекла ближайших ходячих к их скромному убежищу. Блондинка вздрогнула и удивленно захлопала длинными ресницами, опасливо озираясь и шикая на Дэрила, чтобы тот вел себя по тише, но это его только сильнее распаляло. 

- Ты что, моя сопровождающая? – огрызнулся Диксон, приближаясь к спутнице и угрожающе нависая сверху, отходя и буквально напрыгивая на озадаченную девушку, - Погоди, моя же очередь? Я никогда… не ел замороженный йогурт. У меня не было своего пони. Я ничего не получал от Санта Клауса. И ни у кого никогда не искал защиты. Черт, да я вообще ни на кого никогда не рассчитывал! – Бет опасливо замерла, не зная, чего ожидать, и пытаясь успокоить, но никак не получалось, - Никогда не пел перед большой группой людей для всеобщего веселья! Как будто это одна большая игра. И я уж точно не резал себе вены, чтобы привлечь ВНИМАНИЕ!

Поджав дрожащие губы, блондинка опустила взгляд, невольно скользнув им по бледному шраму на запястье. Слова Дэрила сильно ранили в самое сердце, брали за живое, словно она вновь стоит в своей ванной и сжимает кровоточащую руку со слезами на глазах и мольбами о помощи и прощении. Так вот, что ты обо мне думаешь? – пронеслись в голове обиженные слова Диксона и Бет была готова их процитировать вслух, но решила промолчать, уходя в оборону. Она была напугана, действительно напугана поведением пьяного мужчины крупнее ее, сильнее ее, и лишь смотрела снизу вверх своими большими оленьими глазами цвета голубого неба в надежде, что эта буря скоро закончится.

Но она и не планировала останавливаться.

Дэрил решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы научить девчонку стрелять из арбалета. Игнорируя умоляющие крики Бет остановиться, Диксон резко схватил ее за руку, крепко сжимая пальцы на запястье и вытаскивая вместе с собой наружу. За стенами дома оказался только один ходячий, которого умелый охотник легко пришпилил стрелой к стволу дерева, превращая оживший труп в живую мишень для обучения стрельбе. Грин это не нравилось, она не хотела учиться так, ее сердце болело за всех, за живых и за мертвых, и такого издевательства даже над живыми мертвецами, в любой момент готовых вцепиться в теплую плоть, терпеть не могла.
Но мужчину это не волновало, он грубо развернул к себе девушку спиной и прижал одной рукой поперек груди к себе, а второй выстрелил из арбалета. Бет закусила губу, сдерживая крик отчаяния, дыхание сбилось и сердце готово было вырваться из груди, пробив ребра, она цеплялась пальцами за его крепкую руку и умоляла Господа и Дэрила все это закончить. Диксон отпустил ее лишь для того, чтобы перезарядить арбалет, давая возможность блондинке перевести дыхание и набрать в легкие побольше кислорода, и снова сгреб ее за шею, прижимая спиной к своей груди и стреляя еще раз, в плечо ходячему. Голова кружилась от алкоголя и стресса, Грин чувствовала тяжесть арбалета, отдачу от выстрела, грубую силу охотника и со слезами на глазах взмолилась:

Убей же его!

Оказавшись на свободе из захвата рук, Бет больше не могла этого выносить и убила ходячего сама, вонзив свой нож по рукоять в череп мертвеца. Дэрил недовольно рыкнул, развернувшись всем телом к ней, и тогда Грин не выдержала и закричала. Она выплеснула на Диксона все, что в ней копилось все это время, ее гнев и боль вылились потоком обжигающей лавы, оставляя ожоги на меняющемся в лице охотнике. Какой он придурок, как ему на всех плевать, что она знает, как ему жаль, что выжила именно она, и что он не понимает этого и потому обращается с ней, как с дрянью.
Дэрил не мог остаться в стороне и спустить на тормоза, он ответил, не меняя яростно и жестоко, превращая свои слова в стрелы с охотничьим наконечником, протыкающими мясо и остающиеся глубоко под кожей. Какая она черствая девка, не проронившая ни слезы после потери двух парней, сумасшедшая, ищущая бухло после гибели своей семьи как тупая сука из колледжа, насколько неважно жив ли кто-то из их близких или нет, потому что она никогда их не увидит.

Бет пыталась это закончить, остановить накрывшую их обоих истерику, схватить мужчину за локоть, но тот отмахнулся и отвернулся от нее, позволяя наконец показать истинные эмоции, поделиться прорывающими плотину чувствами, ибо терпеть это и нести одному не было никаких сил. Диксон не подпускал ее к себе, как раненный зверь, застрявший в капкане, не дает подойти человеку и помочь ему.

- И твой отец, может я бы мог что-то сделать…

Стоять и смотреть как мужчина рвет себе душу самобичеванием было слишком тяжело, и Бет порывисто обняла со спины, прижимаясь всем телом к нему, не давая отстраниться. В попытке поддержать, передать через прикосновение как ей жаль, он не один и не виноват ни в чем. Полностью обхватить его руками Грин конечно же не могла, но хотя бы старалась обнимать за бока и прижиматься крепче, пока этот суровый мужчина плакал от отчаяния и безысходности в ее хрупких руках. Бет ошибалась на счет него, Дэрилу было не все равно. Они оба ранили друг друга словами и вытащили наружу все страхи, гнев и боль, сами того не ожидая. Да, они были пьяны, самогон явно развязал язык им обоим и все, что накипело внутри, просто вырвалось потоком и остановилось только тогда, когда он иссяк. И сейчас, прижимаясь лицом к ангельским крыльям на спине, Грин чувствовала, что не просто выжата, а полностью опустошена. Слова Диксона болезненными уколами отдавались где-то на подкорке, но она знала и видела, что охотнику гораздо тяжелее, чем ей – все это время он мучился от чувства вины и нес этот тяжкий груз на своих широких плечах один, молча.

- Нам лучше зайти в дом, Дэрил, - приподнявшись на носках прошептала мужчине на ухо Бет, боясь нарушить повисшее между ними молчание. Солнце клонилось к закату, быстро становилось темно, а на их крики сбегутся все ходячие в округе, и лучше им быть в этот момент внутри.
Отстранившись от мужчины, блондинка сделала небольшой шажок назад и осторожно коснулась голого локтя мужчины, тут же вздрогнувшего от этого мимолетного контакта. Осторожно обхватив двумя ладонями руку Дэрила, одной тут явно было маловато, Бет мягко потянула застывшего в ступоре мужчину, вытягивая его как утопающего из пучин горестных мыслей. Пойдем, - одними губами прошелестела Грин, из последних остатков сил и в борьбе с головокружением после самогона, внезапно настигнувшего ее, повела Диксона в дом и поднялась по лестнице.

Они еще обсудят это, когда успокоятся и протрезвеют.
Сейчас хотелось только опустошить еще одну банку самогона, смочив пересохшее от криков горло.

- Дядюшка Мокус нас утешает. А на самом деле здесь противно и мокро, и нету деревьев.
- Потише, Бомбино, потише, ведь здесь живет бегемот. А кому приятно слушать плохое о собственном доме?
- Болото - дом для бегемота, но нам сидеть в нем неохота.

Разыскивается член цирковой тусовки, дерзкий как пуля резкий. Жду персонажа для игры в паре, в том числе и для романтического развития, эдакий баланс раздражающе-экстравагантного человека вместе со спокойным и рассудительным Андре. В силу изначального канона обоих персонажей темы дискриминации не обходят стороной, поэтому общая тема проблем в социуме могла бы их сплотить.
Не стоит исключать взаимных поддразниваний, потому что предварительные ласки никто не отменял.
Очень надеюсь, что кроме кто-то меня заценит идею с циркачами в американском городке на фоне баров и проблем с Белладонной.

Пример моего поста

- Можно еще пообсуждать любовные перипетии, но это на вкус и цвет, - Кит был не в предвкушении всего этого, пытался скорее дотерпеть, а потом вытерпеть и перевытерпеть. – Предлагаю вести журнал жалоб и отношений, куда мы будем записывать сложившееся парочки их краткое описание, - парень в своей голове лишнюю информацию не держал, фильтровал, а тут и фильтровать не придется: все на бумажке и систематизировано.

Он был бы рад и сам сделать такой списочек, таблицу в Excel, страничку на тамблере с ветками и т.п., правда было одно «но» - рад бы не был. Жалко, что тут нельзя нанимать людей на грязную работу. Хотя, Каслберри и не пробовал. В списке обязательных задач в голове высветилась еще одна.

- Я запомню, - он реально запомнит, ведь информация важна, не каждый согласится за компанию принять вещества. – У меня и не седативные есть, - хитрый лис, ну или скорее Чеширский кот – последний образ даже больше подходит.

Не все знают, но у Кита под трипом есть развлечение: он слушает исповеди. Иногда это тупое дерьмо вроде «черт, чувак, меня накрыло», а иногда доходило до того, что человек признавался в убийстве. У Каслберри есть на  такие случаи свои законы, главный из которых: «Что было в трипе, остается в трипе», - имея  при этом ввиду слова, потому что, объективно, своим рисунком он гордится.

- Нормально, я привык, - мимолетно повернулся к Эстер, чтобы подтвердить слова Теодора.

Такой себе отпуск, если головой подумать. Кит не понаслышке знает, что дети бывают тем еще говном. Сам таким в детстве был и до сих пор не представлял, как его родители или сверстники не убили во сне, не задушили там подушкой или не вонзили ручку в гортань. Хотя, неудивительно, его одноклассники были слишком тупыми для использования канцелярии в качестве холодного оружия, а у отца была коллекция всякого огнестрела – какая там подушка? Кит уже собрался уставиться в книжку, чтобы насладиться оборотами и эпитетами профессионального писателя, поймав себя на этой мысли, когда услышал «даже не знаю, что вам ответить», почуяв, что после такой реплики польются ведра говно, но был приятно удивлен. То ли причина в том, что Антея тоже из Англии, и у него проснулась солидарность к товарищу по несчастью, что попал из интеллигенции в...Америку, то ли из-за подачи девушки, которая была краткой, почти безэмоциональной, при этом доносящей посыл – все произошедшее полный звездец. Каслберри встал бы и похлопал, не будь приличным человеком. Приличным человеком в тапочках и домашнем халате.

- Хорошо, что меня твой срыв обошел стороной, - что неудивительно, они почти не контактируют. – Вот как все происходило для меня: одна парочка начала разборки, вторая, потом русские вышли на сцену и стали творить «творчество», а я решил, что с меня хватит. Я по-тихому свалил, - вернее, сбежал. – А потом решил привнести в это место капельку своей гениальности. Признаю, что мое вдохновение в таких вещах хромает. Только поэтому мне пришлось, именно пришлось, прибегнуть к веществам. И я нарисовал голую женщину в общей душевой, - сказал, как отрезал, а после уставился на Теодора, чтобы обратить внимание публики с себя на юношу.

Сделал он это чисто из эгоистичных целей, чтобы все отвели от него взор и он подглядел, что там, в книге происходит.  А этот как начнет, так и не закончит. На вид, человек приличный: в рубашечке, с запонками, даже обувь протер, а как рот открыл, так все: слушай меня, вселенная.  Ничего против такой подачи Каслберри не имел, если, конечно, не принимает участие в организации в подобной речи.  Просто, не радовался когнитивным диссонансам, возникающим при восприятии.

- я убью тебя, ниган!
как часто ты это слышал? когда тебя перестали задевать эти слова, брать за душу, оставлять беспокойство на подкорке сознания? или все же ты правда б о и ш ь с я? будущего, спасителей, себя?
меня не было среди остальной группы, когда спасители окружили их в лесу. но выслушав рассказ выживших тошнота и слезы подступили к горлу, невыразимое отчаяние и боль за мэгги, сашу, дэрила накрыли меня с головой. до сих пор я продолжаю думать: изменилось бы что-то, будь я с ними, или может быть и меня бы не стало в результате этой кровавой считалки...
я не говорю, что убью тебя, когда мы впервые встречаемся в александрии. и не потому, что мне страшно, а я действительно в полнейшем ужасе до дрожи в коленях, нет. все мое тело, лицо и взгляд выдают как сильна моя ненависть и будь у меня клыки и когти я бы вцепилась тебе ими прямо в глотку сразу же, спрыгнув с крыльца навстречу. но я безумно боюсь за дорогих мне людей, за мэгги, которую ты можешь ненароком найти в хиллтопе, и соглашаюсь уехать к спасителям не то, чтобы у меня был выбор, если я и могу помочь чем-то дэрилу, то только изнутри.
не смотря на удивление хорошее отношение ко мне, особенно среди жен, я все равно не могу принять спасителей. общество, построенное на страхе, никогда и ни к чему хорошему не приводило, достаточно мелькнуть искре среди рабочих, коих в святилище большинство, и вспыхнет пламя. однако мое мнение тебя не волнует, ты уверен в себе, своем превосходстве и безграничной власти, что многое упускаешь из виду, и поплатишься за это.
в какой-то степени я тебя понимаю, и если призадуматься, то согласна, что план рика по зачистке одной из баз спасителей был провальным с самого начала. возможно мы смогли бы все уладить, когда дэрил, саша и абрахам в акте самозащиты избавились от банды байкеров. но страх слишком сильное чувство, мерзкое, липкое, он проникает буквально в каждую твою клеточку и зудит как аллергия, не дает спокойно спать, толкает к необдуманным и импульсивным поступкам.
мы сражались за возможность жить свободно без гнета тирании. и победили. но какой ценой?           

---

во-первых, ниган прекрасен, его любишь и ненавидишь одновременно, и это замечательное чувство) шикарный персонаж, который обязан украсить собой наш скромный каст!
во-вторых, глобально мы ничего не меняли пока что в событиях сериала, кроме того, что бет выжила в госпитале и я ее сейчас вплетаю в происходящее, не ломая общую сюжетку. у нас еще есть желание оставить карла в живых, потому что в комиксах и без его смерти все закончилось так, как закончилось, ну и слили его весьма тупо, поэтому если рик не придет раньше и не оставит смерть сына каноном, то и протеже тебе найдем с; условно за настоящее время мы берем 9 сезон, но можно уйти дальше, тебе вряд ли будет интересно все время в тюрячке сидеть.
в-третьих, по нашей с дэрилом задумке во время своего первого визита в александрию, ниган забирает бет с собой к спасителям в качестве новой жены. как наказание для рика или как замену старшей сестре, которая, как он думает, погибла от горя после смерти мужа – мотив можем вместе придумать, главная суть в том, что мы тут с дэрилом жрем стекло ложками и лучше делать это вместе в плену, чем порознь х) мы конечно же сбежим с помощью шерри, тут ничего не меняется, но эти дни у спасителей определенно будут стоить того.
милости просим к нам, залюбим, заиграем, пишем активно, общаемся еще активнее, очень ждем <:

Пример моего поста

- Собирайся, - Доун выглядела раздраженной и даже немного растерянной, - И подруге своей помоги одеться. Ваши люди здесь.

Бет моментально воспрянула духом, повернулась к Кэрол и легко сжала ладонь со счастливой улыбкой на вымученном лице. Она так устала каждый день находиться настороже в этой тюрьме, именуемой больницей, отстаивать свои границы и следить за безопасностью, а последние пару суток и вовсе не могла нормально поспать. Вчера женщину привезли в плачевном состоянии, и блондинка старалась не показывать искреннего беспокойства за ее здоровье, скрывая от остальных близкое знакомство с Пелетье. Однако ей потребовалось все мужество, чтобы достать для нее лекарства, убедить доктора помочь, отвлечь охрану с помощью других пациентов, украсть препараты и ввести нужную дозу. Грин было все равно, что случится с ней самой, но Кэрол должна была выжить любой ценой.

Девушка провела всю ночь не сомкнув глаз на полу палаты, в ожидании когда подруга очнется. И когда рано утром женщина открыла глаза, Элизабет была вдвойне счастлива – не только от того, что Кэрол пришла в сознание, но и от услышанной вкратце истории о событиях последних дней, которую та рассказала насколько хватило сил.

Дэрил искал ее. Он не бросил ее. И скоро придет за ней.

С дурацкой улыбкой на лице Бет чувствовала себя глупо, но ничего не могла с собой поделать, сдерживать эмоции ей было тяжело, хотелось не то смеяться, не то плакать навзрыд. К полудню девушка почувствовала, как с ее хрупких плеч наконец свалился этот невероятно тяжелый валун из переживаний и стресса. Рик с группой придумали план по спасению своих путем обмена «пленными», взяв в заложники несколько полицейских-подручных Доун. Грин понимала, что это отличная возможность уладить дело миром, а зная Граймса и Диксона она не сомневалась – мужчины пойдут на что угодно, лишь бы вызволить членов своей маленькой стаи из заточения, даже если придется взять госпиталь штурмом. Блондинка была рада, что до этого не дошло, пациенты Грейди были хорошими людьми и она не хотела, чтобы кто-то из них пострадал во время перестрелки.

Быстро оказавшись в своей палате, Бет стала торопливо переодеваться в одежду, в которой попала в госпиталь, благо ее успели постирать: сменила больничную робу на желтое поло, серую вязаную кофту и голубые джинсы с разрезами на коленях, кеды на коричневые кожаные полусапожки. Взгляд упал на кровать и потратив пару секунд на раздумья, девушка наклонилась, быстро приподняла матрас и вытащила ранее украденные ножницы, спрятав в гипсе на правом запястье. Она еще не знала, что собирается сделать, но почему-то была уверена, что они ей пригодятся. Грин выбежала в коридор и вошла в палату к Кэрол, где та отчаянно пыталась одеться самостоятельно, но получалось у нее плохо.

- Не торопись, Кэрол, я помогу, - блондинка ободряюще улыбнулась женщине и, дождавшись ответную улыбку и легкий кивок, стала помогать собираться.

Доктор Эдвардс пришел за ними спустя пару минут, когда Бет помогала Пелетье надеть обувь и усесться в инвалидное кресло. Женщине еще было тяжело передвигаться самостоятельно после полученных травм, девушка знала, что далеко в новом мире апокалипсиса она в нем не уедет, но хотя бы до выхода можно было облегчить ей жизнь. Остановившись посреди коридора за баррикадой из полицейских, Кэрол протянула руку, и младшая Грин ласково взяла ее ладонь в свою в поддерживающем жесте. За стеклом входной двери мелькнуло лицо Рика.

Все будет хорошо. Теперь точно все будет хорошо.

Когда дверь открылась и коридор наполнился людьми, Бет позволили выехать с Кэрол вперед. Девушка торопливым взглядом обыскивала лица новоприбывших в полумраке, радостно отмечая про себя присутствие Рика, Ноа, Саши, Тайриза, и задерживая дыхание на Дэриле. Мужчина держался с краю, так чтобы была возможность если что ринуться вперед без помех, и пристально следил за происходящим, впиваясь в девушку немигающим зеленым взглядом из-под длинной челки. Приподняв уголки губ в улыбке, блондинка едва заметно кивнула в приветствии и сосредоточилась на переговорах Рика с Доун. Казалось, все проходит нормально: один полицейский не добрался до госпиталя и погиб от рук ходячих, но Доун это приняла, сначала обменяли Кэрол, последней шла Грин.

Слезы предательски подступали к горлу от вида выживших друзей, если они здесь, значит и остальные должны быть неподалеку живые и здоровые. Хотелось кинуться им навстречу, упасть в объятия и дать волю накопившейся грусти, выпустить отчаяние и оставить внутри только радость встречи. Бет смахнула влагу ресницами и наклонила голову, когда Рик по-отечески коснулся ее лица и поцеловал в макушку, ему не нужно было ничего говорить, мужчина всем своим видом показывал, что теперь все в порядке и она в безопасности. Подняв взгляд на Дэрила, девушка увидела протянутую руку охотника и как мотылек на свет потянулась к ней, чувствуя ласковое прикосновение к спине. Сердце тоскливо заныло от воссоединения, как же сильно она скучала…

«… - А теперь верните Ноа. И вы сможете уйти.
Слова тонули словно на глубине, доносились откуда-то издалека. Юная Грин не слышала переговоров Дэрила и Рика с Доун, ее глаза застилала искренняя ненависть, которую она познала впервые в жизни. Даже Губернатора девушка не презирала настолько сильно, как эту полицейскую. Возможно потому, что он был уже мертв и поплатился за свои грехи на том свете, а Доун была жива и стояла перед ней во всем своем высокомерии. Не сдержав эмоций Бет ринулась к Ноа и крепко обняла ставшего ей почти что братом паренька, с пеленой слез на голубых глазах взглянув на женщину в форме.
- Теперь я поняла, - дрожащим голосом проговорила Элизабет, заглядывая в глаза Доун и спустя мгновение вонзив ножницы ей в плечо. В ту же секунду раздался выстрел, и невыносимая боль неожиданной вспышкой пронзила голову…»
   
Резко распахнув веки Бет со сдавленным вскриком проснулась в холодном поту, вскакивая с земли и хватаясь за затылок. Головная боль накрыла с первых же секунд пробуждения и неприятное ощущение в задней части черепа зудело так, словно добрая часть мозга покинула ее черепную коробку через отверстие от пули. Хрипло втянув носом воздух и судорожно выдохнув, девушка поймала на себе обеспокоенный взгляд своей сестры, которая уже тянулась к ней с утешительными объятиями.
- Все в порядке, Мэгги, просто кошмар, - постаралась улыбнуться как можно искренне младшая Грин, да только получилась какая-то невнятная гримаса. 

Сон был таким реальным, странное ощущение, будто это уже было… Я что, правда бы умерла?

В тот момент блондинка действительно находилась на грани отчаяния. Ноа уже собирался вернуться к Доун, а Бет пойти за ним, она уже готовилась сделать шаг, но взглянув на Дэрила остановилась и замерла. Диксон всем своим напряженным видом говорил: «Не делай глупостей» и строгим взглядом пригвоздил ее к месту, заставляя довериться лидеру и не усугублять ситуацию. Сперва насупившись от легкой обиды Грин нехотя кивнула, поворачиваясь к Рику и наблюдая за очередным раундом переговоров за сегодня. Удивительно, но Граймсу удалось воззвать к разуму полицейской, а может к ее чувству самосохранения, и все обошлось без единого выстрела – Ноа ушел с ними, а обитатели Грейди, включая Доун, заперлись в своих стенах. Блондинка потом чувствовала укол вины за свое ребяческое поведение и прошептала извинения перед охотником, прежде чем выйти вместе со всеми из госпиталя.

Никогда еще Элизабет не была так рада видеть свою сестру. Распахнув входные двери и увидев Мэгги, Бет вся в слезах и соплях, впрочем, как и старшая Грин, побежала к ней навстречу, кидаясь на шею и осев на землю в крепких родных объятиях. Девушка никогда не теряла веру в то, что ее сестра жива и очень скоро они встретятся, и теперь была невероятно рада от оправдавшихся надежд. Так же, как и была безумно счастлива видеть остальных, Гленна, Мишонн, а позже и Карла с Джудит. С новыми членами группы Бет быстро нашла общий язык: Абрахам отпускал забавные и не всегда понятные шутки, Розита была похожа на воинственную амазонку и была рада поболтать, Юджин вел себя странно и говорил странные вещи, но при этом обладал каким-то своим очарованием, должно быть все благодаря его прическе, Тара как оказалось была с Губернатором, когда тот напал на тюрьму, но поняла свою ошибку и до сих пор раскаивалась, Габриэль же был священником до мозга костей, чем совсем немного и невольно возвращал веру в светлое будущее.

Единственный, с кем невыразимо сильно хотелось поговорить и в чьих объятиях оказаться, был Дэрил. Но в виду того, что они снова пребывали в своей группе, а не путешествовали вдвоем, и постоянно находились в окружении других людей, Бет понимала, что это все… сложно. Диксон явно не рассказал ни одной живой душе как они выживали вместе, по крайней мере во всех подробностях, да и не был он тем человеком, кто любит потрещать о делах сердечных. В противном случае первым же после радостных объятий от Мэгги ей бы прилетела хорошая затрещина. И это минимум, на что стоило рассчитывать, не говоря о неодобрительных взглядах со стороны членов группы и сплетнях за спиной. О целостности Дэрила Диксона тоже стоило побеспокоиться.

И все же относиться к охотнику так же как раньше, во времена тюрьмы, Грин уже не могла и ей было просто жизненно необходимо все обсудить с Дэрилом. Что именно ему сказать она еще не придумала, но точно знала, что главное начать, а там уже они совместным мозговым штурмом к чему-то придут. Но остаться наедине с Диксоном за эти пару дней пути не удавалось, Мэгги с каким-то виноватым выражением лица постоянно была рядом и старалась не отходить далеко, чем постепенно начинала раздражать. Бет уже не маленькая и сможет позаботиться о себе сама, нет нужды ее преследовать, тем более вон муж в лице Гленна, хоть и не показывает этого, но явно не отказался бы от внимания своей жены. Охотник же не спешил сам идти на контакт, он тоже постоянно маячил в поле зрения голубых девичьих глаз, но ему словно было достаточно просто быть по близости и знать, что девушка в порядке. Оказываясь напротив на привале у костра, блондинка замечала на себе прищуренный взор Дэрила, полный смешанных эмоций и огня, и встречаясь взглядом отвечала тем же, отправляя зрительное сообщение –

Я скучала, спасибо, что ты со мной.

На третий день пути в общину Ноа Рик объявил, что осталось всего ничего и приказал разделиться на две группы: одни едут на разведку, вторые остаются на дороге, чтобы в случае чего быстро ретироваться из опасной зоны. Вместе с Ноа и Риком вызвались поехать Тайриз, Мишонн, Гленн, Мэгги и Дэрил. Разведчики принялись грузиться в минивэн и Бет маячила рядом, уговаривая взять ее с собой.

- Ну пожа-а-а-луйста, мы же вместе так этого ждали, - умоляюще протянула девушка, заглядывая своими большими оленьими глазами в лицо Ноа, который тут же сдался и спросил можно ли ей поехать. На что Мэгги строго уперла руки в бока и покачала головой, аргументируя отказ тем, что ее младшая сестра только-только оправилась от госпиталя, возможно еще сломанное запястье не до конца зажило и вообще ей лучше не высовываться и сидеть с Джудит, пока взрослые все не выяснят, и вот если там безопасно, то пожалуйста, всем табором туда и направимся. Грин чувствовала себя капризным ребенком, но ничего не могла поделать со своим любопытством – новая община, это же так интересно! И вообще-то это она помогла Ноа сбежать, неужели это не считается? Бет внимательно посмотрела на мимо проходящего Дэрила, который слишком уж сосредоточено проверял стрелы на подставке арбалета и явно не желал вмешиваться в спор между женщинами Гринов. «Предатель», - фыркнула про себя блондинка, наблюдая за тем, как все рассаживаются по местам.

Тайриз сел за руль, справа от него на пассажирском сиденье устроился Ноа, средний ряд заняли Мишонн, Рик и Дэрил, а на заднем двухместном ряду поместились Гленн с Мэгги. Для Бет там места точно не было. Но она уже не была той скромной девчушкой с фермы, что боялась высунуть нос на улицу и страшилась каждого своего шага. Сначала во время выживания с Диксоном, а потом и в Грейди, девушка стала чувствовать себя гораздо увереннее, она твердо стояла на своем, и если ей что-то было нужно, теперь она не постесняется это взять.
Наглость – второе счастье, или как там?

Когда Дэрил устроился на своем месте с краю слева и потянулся, чтобы закрыть дверь, Бет проворной лаской юркнула в минивэн, залезла к Диксону на колени и захлопнула за собой дверцу. В гробовом молчании на нее тут же уставились пять пар удивленных глаз, одна негодующая и одна максимально растерянная своим положением. Поерзав на бедрах охотника и устроившись поудобнее, поправив арбалет так, чтобы он никому не мешал, Грин лучезарно улыбнулась и кивнула в сторону дороги:

- Так чего сидим? Поехали! 

нам дается очень мало информации о винсенте, но я постараюсь собрать все известные факты:
- американо-азиатского происхождения; в игре использовался прототип гленна, поэтому можно предположить, что либо разработчики нагло схалтурили, либо у винса действительно корейские корни да в принципе одного взгляда на него достаточно ахах
- проживал в мэйконе, штат джорджия, вместе со своим младшим братом.
- был осужден за убийство мужчины, который предположительно представлял угрозу для брата винса. буквально в самом начале жертва пытается оправдаться и утверждает, что не знает никого похожего, так что убийство могло быть совершено по ошибке. при попытке побега с места преступления, мужчина прячет пистолет и пытается скрыться, но его ловят полицейские.
- на второй день от начала эпидемии винсент направлялся в тюрьму вместе с другими заключенными. двое из них сильно повздорили, в конечном итоге один задушил цепью от наручников другого и зачинщика с испугу пристрелил конвоир. но как оказалось первый преступник не умер, как подумали все, и напал на офицера. винс вовремя спохватился, забрал ружье и выстрелил в голову ходячего. вокруг творился непонятный кошмар, мертвецы стали проникать в автобус и винс вместе с джастином и джерри решили выбираться [здесь уже ваш выбор, кому отстрелить лодыжку и оставить, а с кем сбежать]
- спас жизнь уайетту, скорее всего в туманном лесу, спустя больше месяца от начала эпидемии, когда он либо уехал, бросив эдди, либо же отстреливался от ходячих. 
- спустя больше года, тавия, вербовщик уильяма карвера, находит винса в компании бонни, рассела, уайетта, шел и бекки, и старается убедить группу присоединиться к общине [здесь так же выбор за вами – выживать самостоятельно или же вступить, но при втором варианте есть возможность встретить клементину, кенни и других, и вообще сюжетно связаться с общиной билла]
- винсент выглядит достаточно спокойным и уверенным человеком, отдающим предпочтение действиям, чем разговорам. мужчина с сильной волей стальными яйцами и крепкими нервами, обладает набором лидерских качеств, позволяющих вести за собой людей, удерживать их вместе и принимать трудные решения. до конца непонятно, гордится ли он тем, что убил того парня или сожалеет, но ясно одно – семья для него превыше всего и он готов защищать ее любыми необходимыми средствами.

---

даешь больше азиатов в мир ходячих прости, мерл хд не знаю чем, но винс зацепил во время прохождения, и было очень жаль, что его так мало. мне показалось интересным ввести персонажа спустя пару лет в текущий сюжет. по сути с ним можно делать все, что душа пожелает, в плане характера и истории между эпизодами все остается на ваше усмотрение, так же как и настоящее – добраться ли от севера страны до александрии или даже вступить в спасители.
к слову, как "винсент" персонаж не упоминался, он всегда был именно "винс" и я дала себе немного вольности называть его полным именем. так же внешность не обязательно та, что указана в заявке, но мне кажется, они очень похожи.
не настаиваю на какой-то супер активности во флуде и игре, главное знай игру, без нее просто не понять, что за перец винс, лепи из него кого хочешь, просто будь и радуй мой взор, как минимум я игрой обеспечу <; а еще есть бесплатная опция подраться с дэрилом ахах

Пример моего поста

- Собирайся, - Доун выглядела раздраженной и даже немного растерянной, - И подруге своей помоги одеться. Ваши люди здесь.

Бет моментально воспрянула духом, повернулась к Кэрол и легко сжала ладонь со счастливой улыбкой на вымученном лице. Она так устала каждый день находиться настороже в этой тюрьме, именуемой больницей, отстаивать свои границы и следить за безопасностью, а последние пару суток и вовсе не могла нормально поспать. Вчера женщину привезли в плачевном состоянии, и блондинка старалась не показывать искреннего беспокойства за ее здоровье, скрывая от остальных близкое знакомство с Пелетье. Однако ей потребовалось все мужество, чтобы достать для нее лекарства, убедить доктора помочь, отвлечь охрану с помощью других пациентов, украсть препараты и ввести нужную дозу. Грин было все равно, что случится с ней самой, но Кэрол должна была выжить любой ценой.

Девушка провела всю ночь не сомкнув глаз на полу палаты, в ожидании когда подруга очнется. И когда рано утром женщина открыла глаза, Элизабет была вдвойне счастлива – не только от того, что Кэрол пришла в сознание, но и от услышанной вкратце истории о событиях последних дней, которую та рассказала насколько хватило сил.

Дэрил искал ее. Он не бросил ее. И скоро придет за ней.

С дурацкой улыбкой на лице Бет чувствовала себя глупо, но ничего не могла с собой поделать, сдерживать эмоции ей было тяжело, хотелось не то смеяться, не то плакать навзрыд. К полудню девушка почувствовала, как с ее хрупких плеч наконец свалился этот невероятно тяжелый валун из переживаний и стресса. Рик с группой придумали план по спасению своих путем обмена «пленными», взяв в заложники несколько полицейских-подручных Доун. Грин понимала, что это отличная возможность уладить дело миром, а зная Граймса и Диксона она не сомневалась – мужчины пойдут на что угодно, лишь бы вызволить членов своей маленькой стаи из заточения, даже если придется взять госпиталь штурмом. Блондинка была рада, что до этого не дошло, пациенты Грейди были хорошими людьми и она не хотела, чтобы кто-то из них пострадал во время перестрелки.

Быстро оказавшись в своей палате, Бет стала торопливо переодеваться в одежду, в которой попала в госпиталь, благо ее успели постирать: сменила больничную робу на желтое поло, серую вязаную кофту и голубые джинсы с разрезами на коленях, кеды на коричневые кожаные полусапожки. Взгляд упал на кровать и потратив пару секунд на раздумья, девушка наклонилась, быстро приподняла матрас и вытащила ранее украденные ножницы, спрятав в гипсе на правом запястье. Она еще не знала, что собирается сделать, но почему-то была уверена, что они ей пригодятся. Грин выбежала в коридор и вошла в палату к Кэрол, где та отчаянно пыталась одеться самостоятельно, но получалось у нее плохо.

- Не торопись, Кэрол, я помогу, - блондинка ободряюще улыбнулась женщине и, дождавшись ответную улыбку и легкий кивок, стала помогать собираться.

Доктор Эдвардс пришел за ними спустя пару минут, когда Бет помогала Пелетье надеть обувь и усесться в инвалидное кресло. Женщине еще было тяжело передвигаться самостоятельно после полученных травм, девушка знала, что далеко в новом мире апокалипсиса она в нем не уедет, но хотя бы до выхода можно было облегчить ей жизнь. Остановившись посреди коридора за баррикадой из полицейских, Кэрол протянула руку, и младшая Грин ласково взяла ее ладонь в свою в поддерживающем жесте. За стеклом входной двери мелькнуло лицо Рика.

Все будет хорошо. Теперь точно все будет хорошо.

Когда дверь открылась и коридор наполнился людьми, Бет позволили выехать с Кэрол вперед. Девушка торопливым взглядом обыскивала лица новоприбывших в полумраке, радостно отмечая про себя присутствие Рика, Ноа, Саши, Тайриза, и задерживая дыхание на Дэриле. Мужчина держался с краю, так чтобы была возможность если что ринуться вперед без помех, и пристально следил за происходящим, впиваясь в девушку немигающим зеленым взглядом из-под длинной челки. Приподняв уголки губ в улыбке, блондинка едва заметно кивнула в приветствии и сосредоточилась на переговорах Рика с Доун. Казалось, все проходит нормально: один полицейский не добрался до госпиталя и погиб от рук ходячих, но Доун это приняла, сначала обменяли Кэрол, последней шла Грин.

Слезы предательски подступали к горлу от вида выживших друзей, если они здесь, значит и остальные должны быть неподалеку живые и здоровые. Хотелось кинуться им навстречу, упасть в объятия и дать волю накопившейся грусти, выпустить отчаяние и оставить внутри только радость встречи. Бет смахнула влагу ресницами и наклонила голову, когда Рик по-отечески коснулся ее лица и поцеловал в макушку, ему не нужно было ничего говорить, мужчина всем своим видом показывал, что теперь все в порядке и она в безопасности. Подняв взгляд на Дэрила, девушка увидела протянутую руку охотника и как мотылек на свет потянулась к ней, чувствуя ласковое прикосновение к спине. Сердце тоскливо заныло от воссоединения, как же сильно она скучала…

«… - А теперь верните Ноа. И вы сможете уйти.
Слова тонули словно на глубине, доносились откуда-то издалека. Юная Грин не слышала переговоров Дэрила и Рика с Доун, ее глаза застилала искренняя ненависть, которую она познала впервые в жизни. Даже Губернатора девушка не презирала настолько сильно, как эту полицейскую. Возможно потому, что он был уже мертв и поплатился за свои грехи на том свете, а Доун была жива и стояла перед ней во всем своем высокомерии. Не сдержав эмоций Бет ринулась к Ноа и крепко обняла ставшего ей почти что братом паренька, с пеленой слез на голубых глазах взглянув на женщину в форме.
- Теперь я поняла, - дрожащим голосом проговорила Элизабет, заглядывая в глаза Доун и спустя мгновение вонзив ножницы ей в плечо. В ту же секунду раздался выстрел, и невыносимая боль неожиданной вспышкой пронзила голову…»
   
Резко распахнув веки Бет со сдавленным вскриком проснулась в холодном поту, вскакивая с земли и хватаясь за затылок. Головная боль накрыла с первых же секунд пробуждения и неприятное ощущение в задней части черепа зудело так, словно добрая часть мозга покинула ее черепную коробку через отверстие от пули. Хрипло втянув носом воздух и судорожно выдохнув, девушка поймала на себе обеспокоенный взгляд своей сестры, которая уже тянулась к ней с утешительными объятиями.
- Все в порядке, Мэгги, просто кошмар, - постаралась улыбнуться как можно искренне младшая Грин, да только получилась какая-то невнятная гримаса. 

Сон был таким реальным, странное ощущение, будто это уже было… Я что, правда бы умерла?

В тот момент блондинка действительно находилась на грани отчаяния. Ноа уже собирался вернуться к Доун, а Бет пойти за ним, она уже готовилась сделать шаг, но взглянув на Дэрила остановилась и замерла. Диксон всем своим напряженным видом говорил: «Не делай глупостей» и строгим взглядом пригвоздил ее к месту, заставляя довериться лидеру и не усугублять ситуацию. Сперва насупившись от легкой обиды Грин нехотя кивнула, поворачиваясь к Рику и наблюдая за очередным раундом переговоров за сегодня. Удивительно, но Граймсу удалось воззвать к разуму полицейской, а может к ее чувству самосохранения, и все обошлось без единого выстрела – Ноа ушел с ними, а обитатели Грейди, включая Доун, заперлись в своих стенах. Блондинка потом чувствовала укол вины за свое ребяческое поведение и прошептала извинения перед охотником, прежде чем выйти вместе со всеми из госпиталя.

Никогда еще Элизабет не была так рада видеть свою сестру. Распахнув входные двери и увидев Мэгги, Бет вся в слезах и соплях, впрочем, как и старшая Грин, побежала к ней навстречу, кидаясь на шею и осев на землю в крепких родных объятиях. Девушка никогда не теряла веру в то, что ее сестра жива и очень скоро они встретятся, и теперь была невероятно рада от оправдавшихся надежд. Так же, как и была безумно счастлива видеть остальных, Гленна, Мишонн, а позже и Карла с Джудит. С новыми членами группы Бет быстро нашла общий язык: Абрахам отпускал забавные и не всегда понятные шутки, Розита была похожа на воинственную амазонку и была рада поболтать, Юджин вел себя странно и говорил странные вещи, но при этом обладал каким-то своим очарованием, должно быть все благодаря его прическе, Тара как оказалось была с Губернатором, когда тот напал на тюрьму, но поняла свою ошибку и до сих пор раскаивалась, Габриэль же был священником до мозга костей, чем совсем немного и невольно возвращал веру в светлое будущее.

Единственный, с кем невыразимо сильно хотелось поговорить и в чьих объятиях оказаться, был Дэрил. Но в виду того, что они снова пребывали в своей группе, а не путешествовали вдвоем, и постоянно находились в окружении других людей, Бет понимала, что это все… сложно. Диксон явно не рассказал ни одной живой душе как они выживали вместе, по крайней мере во всех подробностях, да и не был он тем человеком, кто любит потрещать о делах сердечных. В противном случае первым же после радостных объятий от Мэгги ей бы прилетела хорошая затрещина. И это минимум, на что стоило рассчитывать, не говоря о неодобрительных взглядах со стороны членов группы и сплетнях за спиной. О целостности Дэрила Диксона тоже стоило побеспокоиться.

И все же относиться к охотнику так же как раньше, во времена тюрьмы, Грин уже не могла и ей было просто жизненно необходимо все обсудить с Дэрилом. Что именно ему сказать она еще не придумала, но точно знала, что главное начать, а там уже они совместным мозговым штурмом к чему-то придут. Но остаться наедине с Диксоном за эти пару дней пути не удавалось, Мэгги с каким-то виноватым выражением лица постоянно была рядом и старалась не отходить далеко, чем постепенно начинала раздражать. Бет уже не маленькая и сможет позаботиться о себе сама, нет нужды ее преследовать, тем более вон муж в лице Гленна, хоть и не показывает этого, но явно не отказался бы от внимания своей жены. Охотник же не спешил сам идти на контакт, он тоже постоянно маячил в поле зрения голубых девичьих глаз, но ему словно было достаточно просто быть по близости и знать, что девушка в порядке. Оказываясь напротив на привале у костра, блондинка замечала на себе прищуренный взор Дэрила, полный смешанных эмоций и огня, и встречаясь взглядом отвечала тем же, отправляя зрительное сообщение –

Я скучала, спасибо, что ты со мной.

На третий день пути в общину Ноа Рик объявил, что осталось всего ничего и приказал разделиться на две группы: одни едут на разведку, вторые остаются на дороге, чтобы в случае чего быстро ретироваться из опасной зоны. Вместе с Ноа и Риком вызвались поехать Тайриз, Мишонн, Гленн, Мэгги и Дэрил. Разведчики принялись грузиться в минивэн и Бет маячила рядом, уговаривая взять ее с собой.

- Ну пожа-а-а-луйста, мы же вместе так этого ждали, - умоляюще протянула девушка, заглядывая своими большими оленьими глазами в лицо Ноа, который тут же сдался и спросил можно ли ей поехать. На что Мэгги строго уперла руки в бока и покачала головой, аргументируя отказ тем, что ее младшая сестра только-только оправилась от госпиталя, возможно еще сломанное запястье не до конца зажило и вообще ей лучше не высовываться и сидеть с Джудит, пока взрослые все не выяснят, и вот если там безопасно, то пожалуйста, всем табором туда и направимся. Грин чувствовала себя капризным ребенком, но ничего не могла поделать со своим любопытством – новая община, это же так интересно! И вообще-то это она помогла Ноа сбежать, неужели это не считается? Бет внимательно посмотрела на мимо проходящего Дэрила, который слишком уж сосредоточено проверял стрелы на подставке арбалета и явно не желал вмешиваться в спор между женщинами Гринов. «Предатель», - фыркнула про себя блондинка, наблюдая за тем, как все рассаживаются по местам.

Тайриз сел за руль, справа от него на пассажирском сиденье устроился Ноа, средний ряд заняли Мишонн, Рик и Дэрил, а на заднем двухместном ряду поместились Гленн с Мэгги. Для Бет там места точно не было. Но она уже не была той скромной девчушкой с фермы, что боялась высунуть нос на улицу и страшилась каждого своего шага. Сначала во время выживания с Диксоном, а потом и в Грейди, девушка стала чувствовать себя гораздо увереннее, она твердо стояла на своем, и если ей что-то было нужно, теперь она не постесняется это взять.
Наглость – второе счастье, или как там?

Когда Дэрил устроился на своем месте с краю слева и потянулся, чтобы закрыть дверь, Бет проворной лаской юркнула в минивэн, залезла к Диксону на колени и захлопнула за собой дверцу. В гробовом молчании на нее тут же уставились пять пар удивленных глаз, одна негодующая и одна максимально растерянная своим положением. Поерзав на бедрах охотника и устроившись поудобнее, поправив арбалет так, чтобы он никому не мешал, Грин лучезарно улыбнулась и кивнула в сторону дороги:

- Так чего сидим? Поехали!