если бы слово "мило" было человеком, это слово было бы тобой. кажется, ты существуешь если не для баланса вселенной, то явно для того, чтобы говорить всякие детские наивные глупости, чем очень сильно успокаивая нашу вспыльчивую красную королеву. на самом деле, герцогиня, ты и правда обладаешь врождённым шармом, и порой мне кажется, что каждое лето на улицах этого серого и зассанного города цветут жасмин и белые розы лишь благодаря тебе и твоей любви ко всему живому [пожалуйста, больше не приноси к нам в студию бездомных кошек - мы превратимся в контактный зоопарк]. ты - девочка с жизнью из пинтереста: плёночные фото, уютные свитера и мартинсы на носочки в цветочек. мы всегда знаем, что если в репетиционной пахнет пышками, значит сегодня за нами присматриваешь ты. нам очень нравится, что ты всегда готова быть нашим пластырем и нашим подорожником, вот только ты никогда не рассказывала, какие царапинки на самом деле хранит твоё сердце и сколько шипов от красных роз это самое сердце ещё сможет выдержать.

твою историю мы бережно вручаем в твои ладошки, как и твоё имя [и внешность при желании]. но хотим, чтобы вы пришли вместе с красной королевой, потому что вы как вупсень и пупсень - подробнее рапишем в лс! в общем, приходи, крошка, будем учить тебя кататься на скейте и стучать по барабанам!

...
- ты меня по голове похлопал?
- неловко как-то?
- неловко. но я не просила останавливаться.
...
Уоррен — это коктейль доброты и тепла, приправленный щепоткой альтруизма; лучик света, чудом пробившийся сквозь грозовые, мрачные тучи. То, что катастрофически необходимо в минуты отчаяния.

Он руку помощи протягивает, крепкой хваткой держит, не позволяя с высоты свалиться в кромешную пропасть, и ничего не просит взамен - не умеет иначе.
Игра "ты - мне, я - тебе" совсем не в его стиле.

Лора прикосновений не терпит - кожу неприятно саднит, как после продолжительной борьбы, оставившей на память большое количество глубоких ран, что ещё не успели затянуться. Хочется сразу отпрянуть, залезть в броню и скрыться ото всех, чтобы никто не трогал.
Но Уоррен - не все.

Рука совсем легко, едва ощутимо похлопывает по голове; он бы обнял, да только Лора запретила – сломано несколько рёбер, плечевой сустав повреждён (не сломала, возможно, отделалась вывихом), а регенерация не настолько хорошо справляется, чтобы за считанные секунды вылечить тело от серьёзных травм.

Он настоящий, он ж и в о й; Лоре такой никогда не стать, даже с его помощью, но она отчаянно пытается открыться и зажечь свет в своей душе - в том месте, где уже давно образовалась непроглядная пустота.

Они как чёрное и белое.
Как день и ночь.
Как свет и тьма.

Возможно, противоположности действительно притягиваются.

---

:: Я понимаю, что у заявки мизерный шанс получить отклик, но не могу не попытаться.
Их отношения никогда не были нормальными: Лора глубоко травмирована, Уоррен, вероятно, тоже борется со своими внутренними демонами.
Они никогда не ссорятся – предпочитают решать проблемы на берегу, спокойно всё обговаривая. Это те самые «правильные люди в неправильное время», будущего у их отношений нет, но зато у них может появиться много счастливых моментов, о которых они будут вспоминать с нежной теплотой.
Давай вместе создадим эти воспоминания?

Пишу чаще всего длиннопосты в неспешном темпе, насчёт скорости в рамки не вгоняю и не тороплю – пиши когда есть возможность. Обожаю подкидывать фандомные мемы и новости, баловать графикой и делиться плейлистами.

Внешность менябельна, наброски на хэды имеются, дальше можем их вместе развить. Да и в целом я открыта к обсуждению, так что прилетай сразу в лс (не бойся, не поцарапаю). 

Пример моего поста

Грудь то медленно вверх поднимается, то резко вниз опускается, полностью опустошая легкие. Лора крепко веки сжимает и всё своё внимание концентрирует на дыхании – маленький приёмчик, которому научилась от своего сенсея ещё в стенах Полигона: сосредоточься на своём дыхании и обретёшь спокойствие. Насчёт спокойствия она, разумеется, не уверена, но избавиться от тревожных мыслей – хотя бы на некоторое время – у неё должно получиться.

Раз. Вздох.
Два. Выдох.
И так снова и снова.
Метод помогает, и через некоторое время девочка проваливается в царство сна. В кромешной, непроглядной тьме кто-то протягивает Лоре бледную, абсолютно лишённую жизни руку, крепким кольцом обхватывая тонкую девичью кисть. Не вырывается, не кричит, а послушно идёт следом за безликим путеводителем, игнорируя внутреннее чутьё, истошно вопящее, предупреждающее, что ничем хорошим это не закончится. Рука хватку не ослабляет, тянет за собой, уводя как можно дальше в темноту. С каждым шагом ноги становится тяжелее переставлять, словно они кандалами скованы; в зыбучие пески всё глубже затягивает, но Лора не сдаётся, идёт вперёд до тех пор, пока ступни не начинают проваливаться во что-то вязкое – только тогда она падает на колени, руками упираясь в землю. Безмолвный спутник больше не преследует, теперь она осталась одна (по крайней мере, так ей кажется). Ладони от пола отрывает и пытается смахнуть со лба выбившуюся прядь волос, но не получается – к влажной коже всё прилипает. Хочется избавиться от грязи, ладони потерев о землю или о грубую ткань одежды, но становится только хуже: непонятная густая влага укрывает собой всё больше тела, впитываясь в каждый миллиметр кожи, медленно перетекает от кончиков пальцев к локтю, а затем мелкими каплями падает на пол, усеивая землю россыпью тёмных созвездий.

Теперь Лора видит: её руки пропитаны кровью женщины, у тела которой она навзничь упала и до сих пор не нашла в себе силы подняться; той, что вырастила её и – в отличие от остальных – относилась как к ребёнку, а не бездушному оружию. Стеклянные глаза Сары смотрят сквозь девочку, на приоткрытых губах застыл безмолвный крик, пальцы в надежде тянутся к ней, словно ещё чуть-чуть, и прикоснётся. Но Сара не оживёт – Лора это прекрасно понимает. На груди у доктора Кинни виднеются чёткие отметины, растёкшиеся алыми пятнами по всей одежде – они не уменьшаются, наоборот с каждой стремительно ускользающей секундой становятся всё больше и больше.

По щекам тонкой влажной дорожкой стекают слёзы и капают на землю, смешиваясь с тёмно-бордовой кровью – вот что бывает, когда Икс-23 теряет над собой контроль.
Кто-то в итоге страдает.
Так происходит каждый раз.

Рука мёртвой женщины резко дёргается под неестественным углом, стальной хваткой сжимая ладонь и заставляя заглянуть в глаза. Сара впивается взглядом в лицо Лоры, но от былой теплоты и нежности ни следа не осталось – сейчас там холод, злость, презрение. Всё что угодно, но только не та привычная доброта, за которую она из последних сил, как за спасательный круг, цеплялась в моменты отчаяния. Женщина беззвучно, одними губами проговаривает слово, заставляющее Икс-23 застыть на месте.
«У-бий-ца»

Уже готова истошно завопить, позвать на помощь, но вместо этого вырывается из цепких лап своего ночного кошмара, открывает глаза и видит перед собой обеспокоенную Пыль – девушку, которой не посчастливилось оказаться её соседкой по комнате. Должно быть, Кинни действительно кричала во сне. Хочется заверить, что всё в порядке и ничего страшного не случилось – наверняка всем снятся до ужаса реалистичные кошмары, от которых по телу дрожь пробегает. Но только когда начинает протягивать руку Сурае, понимает, почему соседка так странно себя ведёт: меж пальцев поблескивают острые лезвия – когти уже наготове, так и норовят проткнуть чью-нибудь плоть.

Объяснить бы, что она не хотела этого, да во всём обвинить инстинкты, над которыми Лора не в силах совладать, но оправдания вместе с извинениями – такими чуждыми и незнакомыми – комком застревают где-то в горле и в конечном счёте не слетают с уст. Ей хочется сквозь землю провалиться, скрыться, испариться – всё что угодно, лишь бы не пересекаться с Пылью, поэтому она немедля думая встаёт с кровати, забрасывает на плечо рюкзак, второй рукой хватает старую куртку и поспешно выбегает из комнаты, оставляя Сураю в полной растерянности.
Стремительно проносится по лестнице, минуя холл вылетает из школы и в мгновении ока оказывается на улице. В ранних подъемах есть свои плюсы: никто не поймает за руку и не спросит, куда она собралась с утра пораньше. Ни в стенах школы, ни за её пределами ни души, словно время на какое-то короткое мгновение остановилось.

Кинни подставляет лицо сентябрьской утренней прохладе – свежий воздух как минимум поможет привести мысли в порядок. Она не знает куда идёт, ноги на автомате ведут по протоптанной тропе к укромному месту, где её никто не найдёт. Бросает на землю рюкзак, в котором уместились все её вещи: пара сменных футболок, потрёпанная книга «Пиноккио» и скомканный листок бумаги. Это всё, что ей нужно; тот самый багаж, который готова пронести за собой через всю свою жизнь. Сама присаживается рядом на траву и делает глубокий вдох, наполняя лёгкие свежим воздухом. Здесь – в окружении деревьев и щебета птиц – ситуация не кажется такой ужасно гнетущей. Глядя на скрывающуюся в кроне листвы бледно-оранжевую полоску рассветного неба, Лора пальцем костяшки потирает: то место, откуда ещё несколько минут назад торчали два острых адамантиевых клинка. Трёт сильно, пытаясь избавиться от глубоко въевшейся грязи; её руки чужой кровью пропитаны, от которой никогда не получится очиститься.

Может, она напрасно пришла в школу, ведь это было так глупо с её стороны – надеяться, что ей помогут, рискуя при этом жизнями других. Прошёл лишь день с того момента, как она абсолютно потерянная и сбитая с толку появилась на пороге с зажатым в кулаке письмом; буквально вчера ей предоставили крышу над головой, и за столь короткий срок Кинни уже успела напасть на свою соседку по комнате. Все, с кем она так или иначе пересекается, в конечном счёте страдают либо от её рук, либо по её вине. Пожалуй, цена у этого эксперимента слишком велика. Возможно, всем было бы лучше, если бы она прямо сейчас взяла все свои вещи и ушла прочь, никому ничего не сказав.
Но что-то всё же заставляет остаться.

Лора из рюкзака достаёт свёрнутый листок бумаги и в очередной раз взглядом пробегается по расплывшимся буквам; крепче пальцами сжимает письмо и вчитывается в каждое написанное слово, словно это ей поможет отыскать ответ к сложной головоломке. Этот небольшой клочок бумаги – всё, что осталось в память о Саре. Вероятно, она не просто так направила девочку к Логану: верила, что ещё есть шанс обрести давно потерянную человечность.
Смятение безжалостно душит, невидимой верёвкой сдавливает шею – Лора на перепутье и не знает, что ей делать дальше.

имеется более развернутая часть всего этого – отправлю в лс) а так кратко по фактам:
✘ знали друг друга с самого детства (у Ноттов летний особняк в Италии, откуда родом Забини?)
✘ в Хогвартсе дружбу продолжили; хотя курсе на третьем чуть разошлись по своим компаниям девочек-мальчиков, но ближе к старшим курсам снова сблизились, отчего поползли слухи, что они вместе (они не опровергали), и часто "парочка друзей" попадала в центр внимания
✘ на седьмом году обучения Фрида влюбилась в Люциуса (сюрприз!), и Малфой ответил ей взаимностью (как к этому стал относиться Ник?)
✘ Нотт поддержал Фриду, когда Люц разбил-таки ей сердце, решив жениться на Нарциссе (она на зло выскочила замуж, и первую брачную ночь Ник и Фрида провели вместе за разговорами в летней беседке её нового дома)
✘ через пару лет после школы (или позже?) знакомая татуировка появилась у Ника на внутренней части предплечья левой руки – Фрида не поддержала его в этом (она против их политики чистоты крови), но не стала устраивать разбор полетов (хотя Люцу за подобное сильно досталось)
бонус: как на счет суда, возможного попадания в Азкабан (но. конечно, нет)? обещаю позаботиться о сыне
✘ когда Ник женился на их общей знакомой, Фрида вышла замуж во второй раз (первый муж погиб при невыясненных обстоятельствах – у неё на руках мелькали синяки после замужества, а и у тех обстоятельств знакомые всем инициалы – Л.М.)
✘ продолжая историю "черной вдовы", Фрида потеряла второго мужа из-за болезни (да-да, он сам), а вот с третьим разобралась в состоянии аффекта, потому что он напал на её ребенка (у Ника в это время погибла жена, он остался один с сыном – любил ли Ник жену? Фрида думала, что да)
✘ кстати, Ник – крестный отец Блейза, а Фрида – крестная мать Тео

❋ профессия и то, как Ник развивался после школы, абсолютно на вас – но я всегда готова вместе подумать!
❋ внешность: пока в раздумьях, но, может, вы прочитали и появились идеи?)
❋ по характеру Нотт мне видится отличным и умным переговорщиком и в какой-то степени типичным самоуверенным представителем семей из списка 28 (шик-блеск-роскошь-красота-кровь-безумие и целая казна сарказма?)
❋ изначально я задумывала их отношения как близкие-дружеские, но если вы захотите добавить вагон стекла и разогнаться до "ты должна быть со мной, Фрида", то я поддержу этот вариант (и Люц тоже! от этого будут зависеть ваши с ним отношения – так что приходите в лс и к нему)
❋ комфортная по ритму игра – договоримся, посты от 5-6к (могу меньше-больше), буду рада почитать ваш пост и ваше мнение о Нике (лс, а дальше можем в тг)
❋ всё обсуждаемо, очень жду!

зарисовка-пост о том, какие они

— Зачем ты это сделала, Фрида? — Летняя беседка в старом родовом поместье освещена десятками полурастаявших свечей. На улице – глубокая ночь и вязкая тишина. Нотт сидит, откивнувшись на мягкую резную спинку лавки, и рассматривает новоиспеченную чужую жену в длинном белом платье.
— Так было нужно. — Бокал красного сверкает в её руке ярче обручального кольца, аккуратно оставленного на белой нетронутой никем салфетке. Забини зажмуривается и делает один маленький глоток. — Не вкусно.
— Нужно кому? — Его ухмылка плешивит недовольством и презрением. Он быстро тянется вперед, меняя её неправильное вино со своим стаканом с огневиски. —  Возьми это. —  Ему не нравится, когда ей плохо.
— Мне. Ты же знаешь, что случилось. — Во рту горчит от крепкого напитка и боли, что рвотными позывами тянется от самого сердца. — Спасибо, это лучше. — Грусть в её покрасневших глазах становится стеклянной. — Я всё сделала правильно. В конце концов, мне удалось выбрать самой, и пускай Руфус и не самый талантливый в мире волшебник. Он хотя бы меня любит.
Нотт кривится на последней фразе и пробует захваченный у неё напиток. Действительно, так себе. И он тоже её любит. По-своему, но всё-таки.
— Ну, по крайней мере, ты точно испортишь этим настроение Люциусу.
— Не произноси его имя!
Беседку заполняет тихий густой смех Николаса Нотта и недовольное сопение Фриды Забини. Их пристальные взгляды какое-то время сверлят друга друга, и она отворачивается первой.
— Зачем ты, вообще, пришел?
— О, кстати, да, — под ногами хрустят сухие листья, — я же ведь явился к тебе по делу.
В обычное спокойное время Фрида любит эту его самоуверенную улыбку, знает, что за ней всегда следует что-то интересное. Но сейчас ей хочется выпить ещё огневиски, лечь на мокрую траву в дальнем углу пока что неизвестного ей сада и громко плакать, потому что всё это больше цирковое представление, чем настоящая жизнь. Малфой скоро женится на другой, и всё, что ей пришло в голову, это выскочить замуж первой за того, кого раньше всегда отвергала.
— Ну-ну, что за грустное выражение лица? — Нотт вальяжно оказывается рядом, обхватывает двумя пальцами её подбородок и поднимает его вверх. — В конце концов, сегодня твоя первая брачная ночь. Обычно люди это время проводят интереснее. — Совершенно непонятно, смеется ли он над ней или просто рассказывает очередную историю.
— Спасибо, что напомнил. — Фрида недовольно убирает от себя его руку, замечая, как на его шее небрежно висит развязанный галстук-бабочка, и шумно вздыхает, снова встречаясь с ним взглядом. — На самом деле, я рада, что ты пришел. — Её секунду назад самоуверенная интонация испаряется.
— Я знаю. — Ему удается сдержать улыбку. — Иди сюда. — Ник резко хватает её за руку и уверенно тянет на себя, придерживая за талию.
— Ник, ну что ты делаешь? — Уставший возглас сопровождает упавшую прядь на её лицо. Фрида нервно сдувает её в сторону.
— Пытаюсь спасти ситуацию. — Здесь улыбка оказывается проворнее, и Нотт поправляет прическу бывшей невесты, нежно проводя теплыми пальцами по её шее и ниже по плечу. — Знаешь, тебе очень идет это платье. Эти длинные кружевные рукава – весьма пуританское для тебя решение, но что-то в этом есть.
— Серьезно? Ты собрался обсуждать со мной моё платье?
— Нет, я хотел сказать, что ты очень красивая, Фрида.
— За это спасибо. — Галстук-бабочка оказывается в её руке, и она начинает задумчиво сжимать его в ладони. — Так какое у тебя было дело?
— Что? — Нотт внимательно разглядывает её, попутно аккуратно поглаживая её поясницу.
— Ты сказал, что явился ко мне по делу.
— А. — На его лице мелькает замешательство. — Точно. — Пару взмахов волшебной палочки, и в беседке появляются звуки классической музыки.
Фрида непонимающе улыбается.
— Ты чего?
— У тебя был отвратный первый танец.
— Слушай, у меня был, в целом, отвратный день. И даже месяц. — Слова похожи на колючее рычание.
— День и месяц я уже не исправлю. А вот танец. Давай переделаем. — Ему никогда не нравилось быть вторым ни в достижениях, ни в любви, ни в танцах. Ни в чем. Но здесь срабатывает исключение из правил. Николас обязан её спасти.
— Он же уже был.
— Мы его отменим.
— Нотт! Я не.. — Фрида замолкает, когда он снова внезапно хватает её за подбородок и крепко сжимает, притягивая к себе.
— Танцуй. И ничего не бойся. Поняла?
Забини молчит, даже не стараясь пошевелиться. Всё сегодня странно и совсем не так, как обычно.
— Ну? — Нотт звучит требовательнее, чем задумывалось.
— Поняла. — Ей хочется снова сказать ему большое спасибо за то, что не оставил её одну. И сейчас стоит рядом и пытается как-то развеселить, хотя сам явно зол. Но вместо этого она опускает голову на его грудь, сжимает его за пояс и позволяет увлечь в танец. Пускай не первый, но точно тот самый настоящий.

поломанная кукла смотрит в собственное отражение, осколками боли на дне зрачка. ладонью по изломанным ребрам и сорванным крыльям. Аврора ландышами расцветает и утренней росы ароматом одурманивает. так легко положила конец собственной жизни. он нашептывал ей: прыгай, сорвись в пропасть моя девочка. да, вот так, смелей. отравлена собственными мыслями, уязвима и грозится сорваться. не удержится, за голову хватается, кричит, а любящий брат лишь сильней к себе прижимает, имя "Аврора", с уст его срывается. она любила, так сильно проваливалась в омут собственных чувств, что не заметила как тонет. как прилив, что нес ярке краски любви, превратился в шторм пропитанный ненавистью в каждой своей капле. Рора презирает, Рора горло разрывает и Элайджу убить желает.

"дорогой Никлаус, мы ведь любили друг друга." все давно кануло в Лету. забыто, забито, стерто и выскоблено уродливыми шрамами по венам. брат Тристан, единственный человек на всем свете, что не бросит, не предаст любовь твою. он заботой душит, а ты и рада быть в тисках. свободы не ищешь. мягкую улыбку на лицо клеишь уродливым клеймом де Мартель. ты и он, одни против всего мира, так было тысячу лет назад, так случится и теперь. глупый Люсьен, влюбленный мальчишка конюх. он своими знаками внимания лишь сильней напоминает о твоих поражениях. руки его нежно касаешься, услаждая эго. ласкаешь, лелеешь, про себя лишь один вопрос задавая: почему Ник так не может. ведь не твоя в том вина была. это все Элайджа. треклятый брат, что разлучил вас. развел по разным дорогам. Ребекка, твой сир и условная зацепка за реальность. защитить ее от междоусобиц и чертового предсказания. пусть все Майклсоны падут, сгинут и будут уничтожены. лишь одна Ребекка достойна спасения. она мир найдет на дне океана, в целости и сохранности.

---

Рора шикарна. от себя могу обещать интересное взаимодействие и твои любимые интриги. ты меня ненавидишь, а я считаю это до безобразия милым. ты безумна, ты опасна и ты сломлена. ну прекрасное же сочетание. тем более что в 2029 году, ты глава триады, и уже выловила своего брата из океана. а тут и мы воскресли, вот же досада, игра то не закончена

Пример моего поста

THE VENGEFUL ONE
х disturbed х

[indent] неудобная правда, обнаженной фигурой ластится под боком твоим. скалится обнажая белоснежную улыбку. хватит, и так знаешь что забить решил. слишком уязвлен жизнью, чтобы продолжать давить на горло собственного морализма. шестеренки давно сломанные, скрипят под пальцами твоими, а ты лишь ухмыляешься. вопросы из разряда "зачем" и "почему", пылают алыми буквами, складываясь в имя "никлаус". заебался чинить поломанные игрушки, что давит он пятой не раздумывая. закончился супер клей, идеи и всяческое желание. последнее выдохлось как пузырьки из бутылки шампанского, что забыли закупорить после вечеринки, и забросили за диваном. всему приходит конец, а джия была финишной линией твоего прощения. ее скрипка, теперь одиноко пылилась на полке между кантом и декартом. вычурно пошло на твой вкус, но другого не нашлось в тот момент, когда ее тело тлело под пеленой зловонного керосина, а марселас в знак памяти о ней, вручил тебе сей музыкальный инструмент. именно по нему ее пальцы скользили задевая струны твоей души некогда. 

[indent] большие миндального цвета глаза, парализованные приказом никлауса, стали щелчком рубильника, после которого банальные запреты самому себе, утратили всяческий эффект. к чему жертвовать личным эгоизмом в угоду того, кто не ценит этого вот уже тысячу лет. как-то хейли сказала, что никлаус тебя не заслуживает, а ты лишь улыбнулся сему наивному выпаду. но сейчас, ты даже проникся этой вскользь брошенной мысли. она неплохо так оформилась в шлейф белоснежных волос на твоей подушке. в аромат духов молоденькой ведьмочки сифона, что будоражила мысли тысячелетнего калеки. оставить сие чудо природы себе и не делиться. побыть какое-то время в среде, где не нужно бегать и подчищать за братом, приятная отдушина на краткий отпуск. ведь ты четко осознаешь, что все это не продлится вечно. однажды гибрид постучит в дверь твоего лофта и будет как дерзкая бабка, перекладывать вину на тебя, хотя сам не может дотащить свою авоську до дома, ибо макарон набрал килограмм пятьдесят и в одни зубы не ухватить. нику всегда нужен его старший брат [partners in crime, как бы он там не выебывался], а ты просто ебать как устал от этого. тебе нужна пауза и что-то хорошее в жизни да приятное

[indent] разумеется отдых от семьи не может длиться бесконечно и брат что ворвался в твой лофт, тому прямое подтверждение. — как всегда без приглашения. тысяча лет, манер ноль. не изменяешь себе ни в чем. — сидя в углу дивана, закинув ногу на ногу, а руку вальяжно вытянув вдоль спинки, ты даже от книги поленился отвлечься. как бы — а зачем? чтобы услышать очередной стук бисера о приличной стоимости ламинат, что ты недавно тут выложил. стильный ремонт лофта занял какое-то время, но тебе нравилось работать руками. это отвлекало от навязчивых мыслей, а с тех пор как матушка покопалась в твоей голове и ебанула со всей дури по петлям красной двери, с психикой частенько становилось слишком нестабильно.

[indent] — тебе же не надоело притворяться, будто хейли не пометила все кусты в округе нового орлеана по твоей вине. — буднично лизнув подушечку пальца, перелистываешь страницу, так и не одарив брата своим тяжелым взглядом. казалось бы заслужил, но ненавидеть и презирать, слишком энергозатратно, а ты сегодня слишком в ресурсе, чтобы одаривать никлауса энергией. и потом, он и сам без труда нашел твой бар и почувствовал себя как дома. видимо стоило переехать в другой город, а не на отшиб. быть может утомительная поездка, заставила бы майклсона забыть твой адрес. хотя, зная какой занозой бывает клаус, рассчитывать на подобную леность, видимо не придется.

[indent] стоило затронуть твоих потомков, как ты прикрыл книгу и наконец-то соизволил взглянуть на предмет беспокойства. никлаус выглядел полным сил. заведенным на очередные необдуманные поступки, после которых у тебя будет болеть голова еще месяц. наверняка кто-то погибнет. кто-то совершенно незначительный на первый взгляд. что потом это все выльется в очередной кризис семьи Майклсон [НЕТ, НАХУЙ, НЕ ХОЧУ]. возвращаешься к книге, которую по большому счету не читаешь. но лучше уж смотреть на рандомные буквы, нежели в вероломные глаза, что не удосужились за все это время, банально извиниться. — волнуешься что тристан украдет твою корону? я бы не беспокоился на этот счет, вряд-ли кто-то способен поднять ее. настолько она велика. — слегка приподнявшись с места, театрально вздымаешь книгу чуть вверх и с гулких хлопком закрываешь. уложив издание на стол, подцепляешь сигарету, что лежит в пачке рядом и неторопливо прикуриваешь.

[indent] вздрюченость никлауса, просачивается наружу. хотя скажем так, брат никогда не был мастером маскировать свой гнев, особенно пред тобой. в какой-то момент, бытие эмоциональной помойки, прилипло к тебе аки ярлык. вместе с лакеем, приспешником и миньоном. выпустив серые клубы дыма, поднимаешься на ноги и направляешься к столику с напитками. брат кидает очередную фразу, приукрашенную излюбленной пассивной агрессией. жест столь излюбленный и затертый, что не находит отклика кроме пустого "ХМ". открыв графин с бурбоном, отливаешь себе чуть меньше половины стакана. — тристан со своим кружком "вычурных", заприметил меня приглашением на бал "неясытей". я не мог отказать себе в удовольствие и посетил его. — заливаешь его в себя залпом. глотку приятно обжигает, растекаясь по пищеводу. — но объект того что мне поведали, оказался мало приятным. — хоть события после и подсластили горькую пилюлю.

[indent] вернувшись на мягкое и удобно расположившись, ты тянул никотин, наслаждаясь каждой секундой. обсессия была столь приятна, что все остальное не выкручивало тумблер огорчения на максимум. — его ведьмы показали мне предсказание, в котором были все мы. и если это не обман, то будущее не сулит нам ничего хорошего. ни тебе, ни мне. — стряхнув пепел, крутишь сигарету в руках, завороженно наблюдая за тем, как тлеет ее кончик. — тристан заявил что приехал в новый орлеан, чтобы защитить своего сира. разумеется я не поверил ему ни на миг. он что-то задумал . . . и не он один. если в уравнении присутствует тристан, то и аврора с люсьеном не остались за скобками. — грубо тушишь бычок о пепельницу, отряхивая ладони после. — учитывая что мы с ними сделали в свое время, не думаю что эта троица преисполнилась теплыми чувствами к нашей семье.

старшая сестра. в нашей семье это пожалуй больше клеймо, нежели повод для гордости. тяжело тянуть на своем горбу, целую свору убийц и безумцев. пожалуй, большинство бы ужаснулось такой перспективе, но только не ты. ты, моя дорогая сестра, грезила обрести семью. холодными ночами, кончиком носа в ароматную солому уткнувшись, надеялась что мама услышит, что мама придет. мама ведь непременно найдет? ведь так? но время шло, существование бок о бок с теткой Далией, было невыносимым. а мама так и не пришла. вообще никто не пришел. отец, любимый папочка, благородный викинг Майкл, разрушил всю свою семью, во славу тебе одной. своей самой любимой и единственной Фрейе. малышке с золотом в волосах и чертенятами в глазах. юная ведьма, что каждый день, на протяжении тысячи лет, пыталась вырваться из оков рабства собственной тетки. думаю именно с твоей истории однажды написали "рапунцель". вернемся к насущному. наконец-то явившись как Мэри Поппинс на порог, тебя приняли мягко сказать прохладненько. от одного лишь взгляда Никлауса, ад покрылся льдом. ваше противостояние могло войти в историю, если бы хоть кто-то его протоколировал. ты стоически вынесла тонны недоверия и вагоны оскорблений. нашла подход к каждому и осуществила мечту всей жизни — стала старшей сестрой семьи Майклсон. смелая, мудрая и отчаянная. гремучая смесь в чане смертельной опасности. ты опасный противник, и один из самых мощных союзников. древняя ведьма рода Майклсон, с накопленными веками знаниями. самыми ветхими от старости гримуарами и неординарным подходом к делу. ты не раз уже доказывала, что переходить тебе дорогу, чревато. ровно так же, как и вредить твоей семье

---

мы все очень любим и ждем сестричку. играем по временам наследий, так что судьбу свою накрутить ты можешь как тебе захочется. жена и сын не обязательны, но возможны. все чего твоя душа пожелает. а мы с своей стороны обещаем любить и баловать вниманием. ах да, мы тут все такие нетрадиционной наружности и с ебанцой. любим ломать канон и не ограничивать фантазию. надеюсь ты любишь комер, но если что, она менябельна

Пример моего поста

THE VENGEFUL ONE
х disturbed х

[indent] неудобная правда, обнаженной фигурой ластится под боком твоим. скалится обнажая белоснежную улыбку. хватит, и так знаешь что забить решил. слишком уязвлен жизнью, чтобы продолжать давить на горло собственного морализма. шестеренки давно сломанные, скрипят под пальцами твоими, а ты лишь ухмыляешься. вопросы из разряда "зачем" и "почему", пылают алыми буквами, складываясь в имя "никлаус". заебался чинить поломанные игрушки, что давит он пятой не раздумывая. закончился супер клей, идеи и всяческое желание. последнее выдохлось как пузырьки из бутылки шампанского, что забыли закупорить после вечеринки, и забросили за диваном. всему приходит конец, а джия была финишной линией твоего прощения. ее скрипка, теперь одиноко пылилась на полке между кантом и декартом. вычурно пошло на твой вкус, но другого не нашлось в тот момент, когда ее тело тлело под пеленой зловонного керосина, а марселас в знак памяти о ней, вручил тебе сей музыкальный инструмент. именно по нему ее пальцы скользили задевая струны твоей души некогда. 

[indent] большие миндального цвета глаза, парализованные приказом никлауса, стали щелчком рубильника, после которого банальные запреты самому себе, утратили всяческий эффект. к чему жертвовать личным эгоизмом в угоду того, кто не ценит этого вот уже тысячу лет. как-то хейли сказала, что никлаус тебя не заслуживает, а ты лишь улыбнулся сему наивному выпаду. но сейчас, ты даже проникся этой вскользь брошенной мысли. она неплохо так оформилась в шлейф белоснежных волос на твоей подушке. в аромат духов молоденькой ведьмочки сифона, что будоражила мысли тысячелетнего калеки. оставить сие чудо природы себе и не делиться. побыть какое-то время в среде, где не нужно бегать и подчищать за братом, приятная отдушина на краткий отпуск. ведь ты четко осознаешь, что все это не продлится вечно. однажды гибрид постучит в дверь твоего лофта и будет как дерзкая бабка, перекладывать вину на тебя, хотя сам не может дотащить свою авоську до дома, ибо макарон набрал килограмм пятьдесят и в одни зубы не ухватить. нику всегда нужен его старший брат [partners in crime, как бы он там не выебывался], а ты просто ебать как устал от этого. тебе нужна пауза и что-то хорошее в жизни да приятное

[indent] разумеется отдых от семьи не может длиться бесконечно и брат что ворвался в твой лофт, тому прямое подтверждение. — как всегда без приглашения. тысяча лет, манер ноль. не изменяешь себе ни в чем. — сидя в углу дивана, закинув ногу на ногу, а руку вальяжно вытянув вдоль спинки, ты даже от книги поленился отвлечься. как бы — а зачем? чтобы услышать очередной стук бисера о приличной стоимости ламинат, что ты недавно тут выложил. стильный ремонт лофта занял какое-то время, но тебе нравилось работать руками. это отвлекало от навязчивых мыслей, а с тех пор как матушка покопалась в твоей голове и ебанула со всей дури по петлям красной двери, с психикой частенько становилось слишком нестабильно.

[indent] — тебе же не надоело притворяться, будто хейли не пометила все кусты в округе нового орлеана по твоей вине. — буднично лизнув подушечку пальца, перелистываешь страницу, так и не одарив брата своим тяжелым взглядом. казалось бы заслужил, но ненавидеть и презирать, слишком энергозатратно, а ты сегодня слишком в ресурсе, чтобы одаривать никлауса энергией. и потом, он и сам без труда нашел твой бар и почувствовал себя как дома. видимо стоило переехать в другой город, а не на отшиб. быть может утомительная поездка, заставила бы майклсона забыть твой адрес. хотя, зная какой занозой бывает клаус, рассчитывать на подобную леность, видимо не придется.

[indent] стоило затронуть твоих потомков, как ты прикрыл книгу и наконец-то соизволил взглянуть на предмет беспокойства. никлаус выглядел полным сил. заведенным на очередные необдуманные поступки, после которых у тебя будет болеть голова еще месяц. наверняка кто-то погибнет. кто-то совершенно незначительный на первый взгляд. что потом это все выльется в очередной кризис семьи Майклсон [НЕТ, НАХУЙ, НЕ ХОЧУ]. возвращаешься к книге, которую по большому счету не читаешь. но лучше уж смотреть на рандомные буквы, нежели в вероломные глаза, что не удосужились за все это время, банально извиниться. — волнуешься что тристан украдет твою корону? я бы не беспокоился на этот счет, вряд-ли кто-то способен поднять ее. настолько она велика. — слегка приподнявшись с места, театрально вздымаешь книгу чуть вверх и с гулких хлопком закрываешь. уложив издание на стол, подцепляешь сигарету, что лежит в пачке рядом и неторопливо прикуриваешь.

[indent] вздрюченость никлауса, просачивается наружу. хотя скажем так, брат никогда не был мастером маскировать свой гнев, особенно пред тобой. в какой-то момент, бытие эмоциональной помойки, прилипло к тебе аки ярлык. вместе с лакеем, приспешником и миньоном. выпустив серые клубы дыма, поднимаешься на ноги и направляешься к столику с напитками. брат кидает очередную фразу, приукрашенную излюбленной пассивной агрессией. жест столь излюбленный и затертый, что не находит отклика кроме пустого "ХМ". открыв графин с бурбоном, отливаешь себе чуть меньше половины стакана. — тристан со своим кружком "вычурных", заприметил меня приглашением на бал "неясытей". я не мог отказать себе в удовольствие и посетил его. — заливаешь его в себя залпом. глотку приятно обжигает, растекаясь по пищеводу. — но объект того что мне поведали, оказался мало приятным. — хоть события после и подсластили горькую пилюлю.

[indent] вернувшись на мягкое и удобно расположившись, ты тянул никотин, наслаждаясь каждой секундой. обсессия была столь приятна, что все остальное не выкручивало тумблер огорчения на максимум. — его ведьмы показали мне предсказание, в котором были все мы. и если это не обман, то будущее не сулит нам ничего хорошего. ни тебе, ни мне. — стряхнув пепел, крутишь сигарету в руках, завороженно наблюдая за тем, как тлеет ее кончик. — тристан заявил что приехал в новый орлеан, чтобы защитить своего сира. разумеется я не поверил ему ни на миг. он что-то задумал . . . и не он один. если в уравнении присутствует тристан, то и аврора с люсьеном не остались за скобками. — грубо тушишь бычок о пепельницу, отряхивая ладони после. — учитывая что мы с ними сделали в свое время, не думаю что эта троица преисполнилась теплыми чувствами к нашей семье.

единственный в своем роде трибрид; 20 [21]; волшебный единорог; мамина радость и папина гордость; та, что обречена вечно искуплять вину семьи; девочка с daddy issues   

дочь первородного гибрида — Клауса Майклсона, и королевы волков клана полумесяца — Хейли Маршалл; сверхъестественный коллапс вселенной и гроза всех ведьм Нового Орлеана; зачата в алкогольном кураже, а рождена в крови на алтаре; подвергалась попыткам убийства с самого момента существования; рождение Хоуп, считали признаком приближающегося сверхъестественного рагнарека.   

в жизни Хоуп, преобладает образ отца, которого она безоговорочно любит. долгие годы разлуки с ним, вынудили дочь пойти на опрометчивый шаг, в следствие которого была убита ее мать. как итог, к шестнадцати годам, Майклсон остается сиротой и полностью переезжает в школу для одаренных детей Сальваторе, что выбрали для нее родители. 

большую часть жизни, Хоуп была замкнутой и нелюдимой. боялась сближаться с людьми, из страха снова переживать боль утраты. все свободное время посвящала урокам в школе и занятиям с бывшим охотником, Алариком Зальцманом. привыкла вымещать негатив и сиюминутную агрессию в физическом аспекте. поэтому частенько пропадала в спортзале и на пирсе у реки, где отрабатывала удары и приемы. 

когда стало ясно что Хоуп является ключом в убийстве Маливора, она не задумываясь решила пожертвовать собой. Майклсон наконец-то осознала, что ее рождение не было ошибкой. что вселенная создала ее именно для финальной битвы с этим чудовищем. даже не зная что ее ждет, трибрид погрузилась в пучиной черной смолы и блуждала по ее темным закоулкам многие месяцы, пока не выбралась в мир, в котором ее даже не вспомнили

спустя несколько стычек с Маливором, последний вселился в тело Лэндона Кирби, любви всей жизни печально известного трибрида. по классике всех любовных драм, Хоуп пришлось пожертвовать своим возлюбленным, дабы остальной мир жил. активировав свою вампирскую стезю, Майклсон убивает Лэндона . боль утраты и отчаяние, заставляют Хоуп пойти на крайние меры. заручившись поддержкой близняшек Зальцман, Хоуп произносит заклинание, которому суждено возыметь непредсказуемый эффект. вместо воскрешения Лэндона, оно переносит троицу в 2013 год.

но Хоуп и там успела наворотить делов, проторчав целый год в  прошлом, Хоуп своевольно выдергивает своих подруг обратно в настоящее и это имеет нехуевые такие последствия. в виде взбешенной Лиззи, которая срывается, убивает кучу народа и воскрешает родителей Хоуп, в доказательство своей силы. теперь Хоуп хочет вымолить прощение у подруги и вернуть ее в прежнее состояние.

---

более подробно что там у нас происходит, мы тебе расскажем уже лично в нашей уютной теме. пласт игры огромен. любой отрезок времени в нашем распоряжении. приходи племяшка, любить будем.

Пример моего поста

nine perfect strangers [main theme]
geek music

[indent]каллиграфические завитки на вантаблэковых буквах, кричат громче сирены оповещения. пальцем по шершавой бумаге проводишь, слегка уста размыкая. кончик языка на нижней губе замирает. в какие игры тристан играет на этот раз. чего хочет этот щенок.  крови _ представления _ страданий? ты готов преподнести ему сей подарок. в конце концов, ты пропустил столько дней его рождения. нормальному отцу впору постыдиться, но ты не нормальный, да и он не примерный сыночка _ корзиночка. тристана нужно наземь повалить и херачить палкой по хребту, чтобы наконец уяснил место свое. но ты лишь хмыкаешь, откладывая пригласительное, отпечатанное на плотной бумаге. наверняка это ловушка, ничего иного ожидать не приходится, но любопытство берет верх. в конце концов, где ты, а где он. де мартелю нечего противопоставить, кроме напыщенной моськи и злобного взгляда исподлобья.

[indent]"не желаешь пойти со мной вечером на бал. предупреждаю заранее, будет скучно, опасно и возможно придется танцевать". вот так просто ты решил совершить камингаут для всего сверхъестественного сообщества. хотел прятать диковину в виде элизабет только для себя, а тут решил похвастаться. что это как не тщеславие. памятуя о прошлых твоих романтических интересах, лучше было бы выслать ведьму что сошла прямиком из красной книги подальше города, да поскорей. пока ее не заприметил клаус и не врубил свою нескончаемую паранойю. пока все не стало слишком сложно. тысячелетний калека с обостренным птср и юная _ весьма хрупкая и до безобразия смертная девушка — это хуевое комбо еще на стадии заводских настроек. впору шлепнуть себя по лицу и прийти в себя. но вот уже поздно, ведь элизабет потребовалось с минуту на обдумывание и секунда для согласия. ты пропал.

[indent]очередной костюм тройка от бриони. педантично накрахмаленные белоснежные манжеты рубашки и пальцы, что не дрогнув застегивают винтажные запонки. геральдическая лилия, довольно символична для нового орлеана. отглаженный платок, расправляется в воздухе и отправляется в нагрудный карман аккуратным узором. ты затягиваешь галстук туже по привычке, не теряя излюбленной выправки. порядок во всем, держит в узде зверя за красной дверью. пока твой облик остается идеальным и кристально чистым, петли не трясутся, а ручка не дергается. ты можешь даже сойти за вполне себе адекватного члена общества.

[indent]предпочел бы забрать лафлин прямо из дома, но своевольная ведьма отказалась от такого эскорта. ты не настаивал, ведь сам своего рода феминист. уважаешь ее выбор, ведь каждый хозяин своей собственной судьбы. особенно те кто тебе симпатизируют, а о прочих подумаешь когда-нибудь никогда. излюбленные двойные стандарты семьи майклсон, чьим образцовым представителем ты и был. стоя у парадного входе в старинный особняк, ты не торопился в основной зал. было бы моветоном не дождаться своей спутницы. достав сигарету из пачки, ты пропускал никотин сквозь многовековые легкие. наблюдал за тем, как лето постепенно покидало свой ореол обитания. листья деревьев еще не занялись привычными оттенками осени, но в воздухе уже пахло оранжевыми густыми мазками кисти. можно было доставать плащи и накидки на плечи плотней.

[indent]пока стрелка часов прилипла к циферблату, ты анализировал последние два дня. то как никлаус порывался пойти с тобой и разметать тристана на месте. как хейли силилась составить тебе компанию на чистой закиси нездорового интереса. и если маршалл можно было сказать "нет", аргументируя тем, что для нее это слишком опасно, а ты не собираешься нести ответственность за смерть матери своей племянницы, то с братом дела обстояли иначе. он уже столкнулся с люсьеном и был недоволен, а теперь его мысли занимал еще и тристан. оставалось в эту колоду затасовать только аврору для "фулл хауса". он нервничал, это считывалось на раз, ты же не выказывал ни единой ноты сомнения. как всегда, был уверен в том что говоришь и делаешь. ведь в этом и есть весь смысл бытия старшего брата, оберегать младшего. ну и конечно же, ты не особо хотел сталкивать носами клауса со своей потенциальной новой пассией.

[indent]томительное ожидание сменилось долгожданной наградой. мимо еще зеленых растений, вышагивала неземной красоты девушка. слишком молодая и неопытная для тебя. впору постыдиться, элайджа. но сердцу и взгляду не прикажешь. в полутьме улицы, освещенной лишь несколькими верхними фонарями, ее кожа казалась белей обычного. оголенные плечи соблазнительно манили прикоснуться к этой красоте. вырез на платье оставлял простор для фантазии но играл на грани твоих нервов, будто искусный пианист по клавишам. тонкая лебединая шея, в которую с наркотическим кайфом вонзился бы любой из присутствующих сегодня гостей. ты очень четко представил как ведешь по ней кончиком пальца, как по ее позвонкам пробегает вереница мурашек.

[indent]элизабет лафлин была прекрасным видением, отражающимся на дне твоего зрачка. броско очерченный контур губ, столь чувственных что так и тянуло запечатлеть на них свой поцелуй, но ты сдержался. большие глаза блюдца что блестят даже тут, в этой полутьме ночи. и волосы. копна белоснежных волос собранных вверх. аккуратная прическа из которой выбивалось несколько вьющихся прядей. пора признать, что у тебя нездоровый сексуальный кинк на снежных блондинок и смириться. — прекрасно выглядите мисс лафлин. боюсь с такой спутницей, остаться в тени у меня не получится. — сделав небольшой шаг навстречу, подставляешь ей по-джентльменски плечо.

[indent]— готова? — вот так просто, без лишних слов, вы шагнули внутрь зала с вульгарно вычурным убранством. все здесь кричало о переизбытке денег, власти, вкуса. хотя, если сложить два и два, то это как раз та обстановка, с которой ты гармонировал лучше всего. а еще ты не сказал элизабет, что все присутствующие здесь сегодня, происходят из твоей кровной линии. было любопытно, догадается она сама или нет. стоило вам войти, как официанты в черных масках поднесли подносы с шампанским. легко подхватив два бокала за тоненькие ножки, ты манерно передал один спутнице. разумеется все глазели на тебя. одни с воодушевленным благоговением, другие же с плохо скрываемым презрением. все было вполне привычно, пока пред тобой не появилась айя.

[indent]айя — женщина пожар, женщина погибель. та кому, ты даровал бессмертие, потому что такие как она не должны умирать. эта дерзкая женщина из самого сердца египта, была бойцом до мозга костей. она та самая женщина с удивительными качествами, которые ты так ценил в противоположном поле. сочетание женственности и грубости, нежности и воинственности. она могла убивать и сострадать, плакать и смеяться, стратсно любить и люто ненавидеть. в какой-то моменты тумблер щелкнул и твое сердце поддалось ее натиску. элайджа майклсон влюбился, потому-что иначе было невозможно. тогда это было предрешено, как и то, что ты бросил ее вместе с неясытями тысячу лет назад, убегая от собственного отца. — здравствуй айя. — буднично, с ноткой грусти сорвалось с твоих губ, в то время как тоненькая ручка мисс лафлин, покоилась на твоем плечо.

первородный гибрид; король нового орлеана; бывший будущий муж королевы нового орлеана [это не намек, это приговор]; любящий отец для волшебного единорога

---

викинг, завоеватель, царь и жестокий убийца. временами маньяк, на постоянке физический и моральный абьюзер. видит цель _ не видит препятствий. ради семьи готов на все и чуточку больше. самый плохой брат, что не упустит возможности порефлексировать на тему своего статуса «бастарда» семейства. отец, что вместо того, чтобы менять пеленки, решил вернуть себе корону и трон: спойлер! лучше бы детские кашки варил. накликал таких бед, что все кто худо бедно был вынужден его выносить, стали ненавидеть. гордый отец, что всеми силами старается не скатиться в статус «бати _ арбузера», коим являлся Майкл. хоть последний и не был биологическим отцом, но как принято — отец не тот кто родил, а тот кто воспитал и по хребту мечем бил. при всей испепеляющей ненависти, Клаус больше всех остальных детей Эстер, походит на Майкла. у судьбы извращенное чувство юмора. пожертвовал собой ради дочери, и воскрес спустя три года.

---

биба для моего бобы. смысл моего существования эс олвейс. приходи и твори хуйню, а то мне разгребать нехуй без тебя, заскучаю. все карты про наш безумный сюжет, выложим на стол непосредственно лично. все как любят истинные ролевики дв _ много стекла, соплей и боли. помимо меня, тебя очень ждет Хейли

Пример моего поста

THE VENGEFUL ONE
х disturbed х

[indent] неудобная правда, обнаженной фигурой ластится под боком твоим. скалится обнажая белоснежную улыбку. хватит, и так знаешь что забить решил. слишком уязвлен жизнью, чтобы продолжать давить на горло собственного морализма. шестеренки давно сломанные, скрипят под пальцами твоими, а ты лишь ухмыляешься. вопросы из разряда "зачем" и "почему", пылают алыми буквами, складываясь в имя "никлаус". заебался чинить поломанные игрушки, что давит он пятой не раздумывая. закончился супер клей, идеи и всяческое желание. последнее выдохлось как пузырьки из бутылки шампанского, что забыли закупорить после вечеринки, и забросили за диваном. всему приходит конец, а джия была финишной линией твоего прощения. ее скрипка, теперь одиноко пылилась на полке между кантом и декартом. вычурно пошло на твой вкус, но другого не нашлось в тот момент, когда ее тело тлело под пеленой зловонного керосина, а марселас в знак памяти о ней, вручил тебе сей музыкальный инструмент. именно по нему ее пальцы скользили задевая струны твоей души некогда. 

[indent] большие миндального цвета глаза, парализованные приказом никлауса, стали щелчком рубильника, после которого банальные запреты самому себе, утратили всяческий эффект. к чему жертвовать личным эгоизмом в угоду того, кто не ценит этого вот уже тысячу лет. как-то хейли сказала, что никлаус тебя не заслуживает, а ты лишь улыбнулся сему наивному выпаду. но сейчас, ты даже проникся этой вскользь брошенной мысли. она неплохо так оформилась в шлейф белоснежных волос на твоей подушке. в аромат духов молоденькой ведьмочки сифона, что будоражила мысли тысячелетнего калеки. оставить сие чудо природы себе и не делиться. побыть какое-то время в среде, где не нужно бегать и подчищать за братом, приятная отдушина на краткий отпуск. ведь ты четко осознаешь, что все это не продлится вечно. однажды гибрид постучит в дверь твоего лофта и будет как дерзкая бабка, перекладывать вину на тебя, хотя сам не может дотащить свою авоську до дома, ибо макарон набрал килограмм пятьдесят и в одни зубы не ухватить. нику всегда нужен его старший брат [partners in crime, как бы он там не выебывался], а ты просто ебать как устал от этого. тебе нужна пауза и что-то хорошее в жизни да приятное

[indent] разумеется отдых от семьи не может длиться бесконечно и брат что ворвался в твой лофт, тому прямое подтверждение. — как всегда без приглашения. тысяча лет, манер ноль. не изменяешь себе ни в чем. — сидя в углу дивана, закинув ногу на ногу, а руку вальяжно вытянув вдоль спинки, ты даже от книги поленился отвлечься. как бы — а зачем? чтобы услышать очередной стук бисера о приличной стоимости ламинат, что ты недавно тут выложил. стильный ремонт лофта занял какое-то время, но тебе нравилось работать руками. это отвлекало от навязчивых мыслей, а с тех пор как матушка покопалась в твоей голове и ебанула со всей дури по петлям красной двери, с психикой частенько становилось слишком нестабильно.

[indent] — тебе же не надоело притворяться, будто хейли не пометила все кусты в округе нового орлеана по твоей вине. — буднично лизнув подушечку пальца, перелистываешь страницу, так и не одарив брата своим тяжелым взглядом. казалось бы заслужил, но ненавидеть и презирать, слишком энергозатратно, а ты сегодня слишком в ресурсе, чтобы одаривать никлауса энергией. и потом, он и сам без труда нашел твой бар и почувствовал себя как дома. видимо стоило переехать в другой город, а не на отшиб. быть может утомительная поездка, заставила бы майклсона забыть твой адрес. хотя, зная какой занозой бывает клаус, рассчитывать на подобную леность, видимо не придется.

[indent] стоило затронуть твоих потомков, как ты прикрыл книгу и наконец-то соизволил взглянуть на предмет беспокойства. никлаус выглядел полным сил. заведенным на очередные необдуманные поступки, после которых у тебя будет болеть голова еще месяц. наверняка кто-то погибнет. кто-то совершенно незначительный на первый взгляд. что потом это все выльется в очередной кризис семьи Майклсон [НЕТ, НАХУЙ, НЕ ХОЧУ]. возвращаешься к книге, которую по большому счету не читаешь. но лучше уж смотреть на рандомные буквы, нежели в вероломные глаза, что не удосужились за все это время, банально извиниться. — волнуешься что тристан украдет твою корону? я бы не беспокоился на этот счет, вряд-ли кто-то способен поднять ее. настолько она велика. — слегка приподнявшись с места, театрально вздымаешь книгу чуть вверх и с гулких хлопком закрываешь. уложив издание на стол, подцепляешь сигарету, что лежит в пачке рядом и неторопливо прикуриваешь.

[indent] вздрюченость никлауса, просачивается наружу. хотя скажем так, брат никогда не был мастером маскировать свой гнев, особенно пред тобой. в какой-то момент, бытие эмоциональной помойки, прилипло к тебе аки ярлык. вместе с лакеем, приспешником и миньоном. выпустив серые клубы дыма, поднимаешься на ноги и направляешься к столику с напитками. брат кидает очередную фразу, приукрашенную излюбленной пассивной агрессией. жест столь излюбленный и затертый, что не находит отклика кроме пустого "ХМ". открыв графин с бурбоном, отливаешь себе чуть меньше половины стакана. — тристан со своим кружком "вычурных", заприметил меня приглашением на бал "неясытей". я не мог отказать себе в удовольствие и посетил его. — заливаешь его в себя залпом. глотку приятно обжигает, растекаясь по пищеводу. — но объект того что мне поведали, оказался мало приятным. — хоть события после и подсластили горькую пилюлю.

[indent] вернувшись на мягкое и удобно расположившись, ты тянул никотин, наслаждаясь каждой секундой. обсессия была столь приятна, что все остальное не выкручивало тумблер огорчения на максимум. — его ведьмы показали мне предсказание, в котором были все мы. и если это не обман, то будущее не сулит нам ничего хорошего. ни тебе, ни мне. — стряхнув пепел, крутишь сигарету в руках, завороженно наблюдая за тем, как тлеет ее кончик. — тристан заявил что приехал в новый орлеан, чтобы защитить своего сира. разумеется я не поверил ему ни на миг. он что-то задумал . . . и не он один. если в уравнении присутствует тристан, то и аврора с люсьеном не остались за скобками. — грубо тушишь бычок о пепельницу, отряхивая ладони после. — учитывая что мы с ними сделали в свое время, не думаю что эта троица преисполнилась теплыми чувствами к нашей семье.

от серсеи: — у серсеи с детства любимый брат уже есть, и это вовсе не тирион. и это чувствуется всегда, даже когда она с ним приветлива, и на публике играет роль идеальной сестры. серсея привыкла лгать, привыкла быть вдвоём с джейме, когда на свет появился тирион, и унёс вслед за собой жизнь их матери. серсея единственной женщиной в этом клубке из тайвина, тириона и джейме остаётся, и удар от потери матери ощущает ещё очень долго. втайне она согласна с тайвином, втайне и она тириона недостойным наследником ланнистеров считает. он не такой, как она и джейме, и этим все сказано. всё меняется лишь тогда, когда на свет появляются их с джейме дети, и именно они делают серсею чуть более мягкой, уязвимой, и ценящей семейные узы. их холодная вражда с тирионом немного утихает, буря сменяется штилем, и серси признаёт, что могла быть очень несправедлива к младшему брату. она готова пойти на перемирие, готова даже признать, что была не права, когда относилась к нему так небрежно все эти годы.
но только если тирион не словом, а делом свою преданность ланнистерам докажет. если он будет на их с джейме стороне, если не нарушит весь тот кровавый спектакль, который устраивается ради величия их рода.
потому что если серсея узнает о том, что тирион их семью предаёт, втайне сражаясь на чужой стороне — то перегрызёт ему глотку в борьбе за свою семью. даже несмотря на то, что в его жилах золотая львиная кровь течёт. даже несмотря на то, что в глубине души она его всё-таки любит.

от джейме: — джейме холодной ярости тайвина не разделяет — тириона заступает собой и уводит подальше от отцовского гнева. понять всё не может никак чем же тирион хуже его и серсеи, да только ответ получает сухой и поверхностный: «он убил вашу мать». будто нарочно. будто перерезал ей глотку или пустил в сердце пулю. но тирион был всего лишь ребёнком, тогда как мать убила врачебная ошибка. отцу на это плевать, как и серсее. но не джейме.
джейме с тирионом легко и надёжно: знает, что всегда за помощью к нему обратиться может и получит дельный совет; знает, что скучный праздник семейный тирион разбавит замечаниями острыми по поводу очередной из тётушек или глупых выходок кузенов. для джейме кровь общая — совсем не водица. для джейме тирион многим ближе, чем тайвин. именно поэтому, когда потребность появляется власть у отца отобрать, джейме первым делом обращается к брату. на острый ум тириона полагается, когда на кону серсея стоит с детьми, а это уже многое значит. он брату привык доверять безоговорочно свою жизнь и свои тайны. и лучше доверие его не предавать.
коротко и по делу:
— у нас модерн!ау, где тирион вместе с джейме и серсеей владеет семейной компанией Lannister Investment Group, но его доля сильно меньше (младший + нелюбимый сын, сами понимаете). в свободное время он может заниматься всем, чем пожелаете, личную жизнь тоже никак не ограничиваем;
— роберт баратеон и нед старк мертвы, и к обоим случаям приложил руку джейме, но об этом не знает никто, кроме серсеи. у тириона могут быть свои догадки, однако во благо ланнистеров ему лучше держать их при себе;
— следующая на очереди списка смертников дейнерис, которая не очень довольна тем, что официальная версия смерти роберта в сми звучит как покушение и месть от таргариенов. захочет ли тирион как-то помешать этому, и пойти против семьи, или наоборот, поддержит серсею и джейме — тоже решать вам;
— ещё у нас есть джоффри и мирцелла, которые будут рады видеть любимого дядюшку (а я в лице серсеи буду счастлива помощи с ними ахах);
— поста в пару-тройку недель будет достаточно, пинать и торопить не станем, заставлять флудить/развлекать нас тоже. приходите, мы вас очень ждём всем нашим большим кастом ♥

пост джейме

проще себя убить, чем, блять, тебя любить
хочется раз и навсегда просто
тебя забыть

слова хлыстами бьют по воспалённому злостью мозгу, холодком омерзительным пробираются прямо под кости. серсея обойму полную выпускает ему в позвоночник, пробивает левое лёгкое и по касательной задевает сердце. серсея правду, им обоим известную, выпускает в мертвенную тишину кабинета, словно грехи из ящика пандоры (да и сама серсея на пандору похожа чертовски: хитрая, прекрасная, несущая бедствия). воздух в лёгких свистит, не задерживаясь надолго, выходит вместе с серым облаком дыма, с силами последними, что тело его держали в напряжённой злости.

она не знает будет ли готова рассказать о них.

у серсеи сотни причин [отмазок] на каждый свой шаг, каждое слово: репутация, дети, семья... будто он прихотливый ребёнок, которому нужна лишь очередная игрушка, достижение, не взирая на цену. из раза в раз она забывает, что ему пожертвовать придётся не меньшим, если правда наружу выберется. да, она была в браке. да, её дети не имеют ни капли баратеоновский крови. но завещание на них и с адвокатами ланнистеров оспорить его будет практически нереально.

тогда как он утратит влиятельных клиентов, акции обеих компаний пошатнуться, а вся его личная жизнь будет перевёрнута под микроскопом. каждое его интервью переиначат, вырежут двусмысленные фразы, которые до этого звучали совсем невинно (серсея привыкла взвешивать каждое слово; он же стрелял ими порой совсем неосторожно, чтобы добиться румянца на щеках сестры, острого укола ногтей в бедро).

как будто не понимает он, что каждый их шаг будет подлежать осуждению, презрению со стороны вестеросцев. старки отрекутся от дел с ними первыми, станнис и ренли первыми раздуют скандал. но пока этого не случилось, у джейме с серсеей есть одно преимущество: они могут подготовиться к взрыву, пока закладывают бомбу. джейме уже пару месяцев записи с камер просматривает лично, отслеживает связи всех личностей ключевых, чтобы иметь рычаги управления, чтобы щит защитный выставить перед детьми и попытаться бизнес ланнистеров обезопасить. даже тирион готов ко взрыву.

но не серсея.

она, блядь, просто не знает готова ли.

о полку дубовую тушит окурок, оставляя круглый ожог на дереве тёмном, и резким движением руки сметает деревянные фигурки волков. чёрт бы побрал серсею и всю её сотню ходов! неужели так сложно было сказать об этом сразу, поделиться сомнениями, чтобы они вдвоём смогли найти решение? какого хера она так долго водила его за нос, лгала каждый раз, если всегда знала правду? над каждым их разговором нависала эта блядская тень «я не знаю», а джейме был чертовски слеп, раз не замечал её раньше, принимал за что-то менее значительное.

один из волков под ноги серсеи котится, на две половины почти что равные раскалывается рванной трещиной, являя им обоим отвратительное нутро из чёрной вязкой жидкости. они друг перед другом тоже нутро своё оголили, наизнанку вывернули грубо и потрепали изрядно, пока даже самые тёмные частички на паркет этот не вытрусили, рядом с чёрной жижей. джейме золото с неё соскребал так настойчиво, что нашёл под ним уставшую, испуганную девочку; она же под его — чистое скопление слепой злости. как они докатились до этого?

взгляд на неё переводит такой же пустой и уставший, почти что раскаивающийся. если бы она и сказала правду, он бы не отступил. разозлился бы, нашёл сотню ответных аргументов, перевернул бы этот блядский мир, чтобы донести правду. но что если серсее это всё не нужно? что если каждая её ложь обусловлена была лишь тем, что она заведомо знала какой будет его реакция, его действия? она читала его как открытую книгу, пока он втупился в её обложку, забыл всё содержание, которое с годами заучил наизусть.

— иди сюда, — руки раскрывает для объятий и сам же шаг к ней делает, мягко касается спины, — не лги мне, серсея. больше никогда не лги.

клетка грудная всё ещё ноет от ударов её безжалостных, пока в мыслях одна за другой пролетают фразы её случайные, которые тоже могут ложью оказаться (похер: хитростной или же во благо, якобы). об этом джейме подумает позже, сопоставит некоторые факты, чтобы уверенным быть в правдивости. но в одном он уверен точно — серсея о чувствах своих ему никогда не лгала.

они вместе пришли в этот мир и пройдут по нему тоже вместе.

мой пост

что в тебе может так
пробудить желание быть близко?

каждое из её ножевых ранений кровоточит, тонкую цепочку из следов за собой оставляя. серсея к этой боли привыкла, испытывала её перманентно, и ничего другого от своей жизни больше не ждала. алкоголь и таблетки притупляли ощущения ненадолго, вводили в блаженное забытье, в котором она могла побыть кем-то другим. кем-то с менее громким именем, кем-то с менее важными обязанностями. но в данную секунду серсея была трезва [даже слишком], и в своём привычном допинге спрятаться больше не могла.

только она и джейме. один на один с чувствами обострёнными, которые вновь и вновь ей раны наносят.

она в голову его залезть всё равно не может, как бы не пыталась. а потому любая его отрицательная реакция для неё смерти подобна, самой настоящей, из которой уже не возвращаются. они с джейме играли в эту игру тысячу раз, наказывали друг друга своим игнором, своей ненавистью, своим желанием [глупым] друг от друга отстраниться. серсея все эти выходки и себя, и брата сносила спокойно, с годами убеждаясь в том, что они всё равно рано или поздно друг к другу притянутся. это была константа. то самое правило, которое срабатывало всегда.

но сейчас серсее кажется, что у неё из-под ног выбили всю почву, заставляя лететь в страшную и холодную неизвестность. потому что она и понятия не имела, насколько много у джейме осталось терпения за все эти годы. и имеют ли ещё хоть какое-то значение те чувства, которые, как она надеялась, он всё ещё к ней испытывал.

её пальцы ложатся на холодную дверную ручку, и серсее хочется отсюда сбежать. исчезнуть от этого молчания, этой неизвестности, которую растянули между ними её честные слова. лучше пусть между ними разольётся очередное ядовитое море игнорирования друг друга, чем он скажет ей, что больше не верит ей. что устал играть в этот фальшивый спектакль. что больше не любит, ни на что не надеется, и не желает видеть её рядом с собой ни в каком качестве.

это для серсеи станет выстрелом финальным. и самым прицельным — точно в её блядское сердце.

она даже вздохнуть забывает, когда его простые и такие короткие слова летят ей прямо в спину. охлаждают все нанесенные раны, ложатся целебными повязками, заставляя металл в её позвоночнике и в её сердце растаять.

«иди сюда.»
и серсея пальцы с ручки медленно убирает, для того чтобы немедленно сделать то, о чём он её просит.

она в джейме всем своим телом вжимается, прячет своё лицо у него на груди, и только сейчас, в эту самую секунду, наконец-то позволяет себе побыть слабой. не той серсеей ланнистер с экранов телевизоров, не той, кто всегда знает, что будет уместно сказать или сделать. горячие слёзы текут по её щекам впервые со времен похорон роберта; и там, где как она думала, больше не почувствуется ничего, наконец прорастают первые и робкие цветы чувственности. серсея пачкает следами туши его рубашку — плевать, всё равно чёрная, — и держится за брата так крепко, как не держалась никогда в жизни.

— я бы не пережила, если бы там был ты. — от одной только мысли о том, что на кладбище вместо её мужа мог лежать джейме, у серсеи такой мороз по коже пробегает, что она даже выдохнуть не может. бесконечное море отчаяния, и больше ничего. её ни на грамм не цепляет смерть того, с кем она рядом столько лет провела. она ненавидит роберта так, что сама бы с удовольствием плюнула на его могилу. но стоит только представить, что подобным образом она могла бы лишиться джейме... серсея всхлипывает, наконец-то отрывая заплаканное лицо от его груди.

— я ничего без тебя не стою, джейме. пока все считают, будто я всесильная, я даже не существую по отдельности от тебя. если когда-нибудь я тебя лишусь, то и сама исчезну в тот же момент. — возможно, она звучит эгоистично, возможно, этими словами в очередной раз привязывает его к себе, не оставляет выбора. никакого иного выбора, кроме как быть рядом с ней до самого последнего вздоха. но серсее плевать; она нуждается в нём настолько сильно, что эта необходимость выливается наружу солёными дорожками слёз. пачкает её губы, и серсея чувствует вкус соли и на них, когда подаётся вперёд в каком-то отчаянном порыве. накрывает губы брата своими, целует так жадно и так болезненно, как будто делает это в первый раз. не задумывается ни о количестве гостей за дверью, ни о том, что он снова может её оттолкнуть.

она ему о своих чувствах никогда не лгала, и сейчас в очередной раз в них признаётся.

да ладно вам, босс - мы любим вас даже за то, что вы являетесь воплощением смертного греха номер один [да, он пятый так-то по счёту, но вы-то первый]. да и нам - таким отбросам - и правда только и место, что под крылом одного из самых опасных мафиози современности. и пусть вы пока ещё этого не знаете, но мы очень рады, что вы больше не носите этот глупый хвост енота у себя на шее - честное слово, не уподобляйтесь луссурии.

виски со льдом, точное попадание любыми предметами в головы подчинённых, стейки из свинины и невероятное самомнение - всё это и остальные атрибуты ждём здесь, у нас, чтобы наконец-то появилось то самое, что могло бы объединить нас в настоящую семью [ну а что же тут не настоящего? постоянно срёмся, калечимся, но всё ещё не сдали друг друга в пнд].

• хотели бы сохранить каноничное развитие персонажа в рамках арки "вария"
• далее игроку на откуп - я буду только рад, если занзас всё-таки ушатает расиэля за всё хорошее
• не являюсь душнилой в плане требования к постам и постов как таковых: всё по договорённостям, на чилле, на вайбе
• если это важно, то основного сюжета у фандома нет, так что этот момент можем обсудить с ребятами [у нас уже есть вайпер и гокудера]

Пример моего поста

говорят, с бессонницей можно бороться обычной ходьбой — идёшь себе, куда глаза глядят; идёшь, пока не сведёт икры; идёшь, пока глаза не начнут слипаться. но со мной это никогда не работало — в доме ведь не так много дорог, по которым можно ходить. точнее, есть дорожка в толчок, есть — в столовку, есть — в комнаты, а есть — на тот свет. последняя дорожка мне заказана, я всё туда пытаюсь попасть и всё никак не попадаю.

но, всё же...

всё же я думаю о словах сфинкса — о том, что он соскучился по мне; о том, что смерти больше нет. а что же до тебя, слепой? мой героический рыцарь, на поступок которого только дрочить и дрочить — мой спаситель от всех ножевых. что же — я так и не сказал тебе спасибо настолько, чтобы перестать о тебе думать. и даже свитер, подаренный тебе с моего барского плеча, погоды не сделал. я даже не уверен, что ты не сожрал его, предварительно распустив на нитки.

и, всё же...

всё же передо мной дорога, уходящая точкой в горизонт, и потрёпанная заправка, которую я видел уже бесчисленное количество раз — и забегаловка, где никогда не подают горячий кофе и сладкий яблочный пирог. я всегда хожу в изнанку, когда в доме все дорожки заканчиваются. но есть нюанс — ведь в изнанку ходишь и ты: о, да — о тебе ходят легенды. например о том, как ты завалил крёстную, переведя её, полагаю, по доброте душевной в изнанку. знать не хочу, какую цену ты заплатил, но больше крёстную никто в доме не видел. мне же повезло больше остальных — приходя сюда мне не приходится прыгать, достаточно просто идти своей дорогой, пока не достигнешь леса.

[достаточно просто идти своей дорогой, забирая из дома своё тело]

рядом с лесом у меня всегда есть ощущение, что я в безопасности — пусть это место и не предполагает создания подобного впечатления. но сегодня я пришёл сюда потому, что это место меня как будто звало за собой. и я ухмылочку тяну, потому что наверняка в этом замешан именно ты. мне не нужно ничего особенного, чтобы чувствовать твоё присутствие. ты и в доме довольно всеобъемлющий, а что уж говорить об этом эфемерном пространстве. тут всё ощущается иначе — даже мой позвоночник, который не в гипсовом корсете; даже мои ножевые, что затянулись совершенно без шрамов.

— эй, слепой,— кажется, будто я кричу в пустоту, но я знаю, что ты меня отлично слышишь. не знаю уж, рад ты меня тут видеть или нет, но зато я тут буду для тебя тем парнем, что бесконечно долго был заперт в могильнике; кого похоронили заранее, так и не дождавшись настоящей смерти. я буду тут смертью, а потому мне не страшно, если ты решишь меня убить здесь, чем и покончишь моё существование там. — ты уж прости, что без приглашения, но так выпала карта,— я снова усмехаюсь, оглядываясь по сторонам, будто вот-вот тебя замечу.

на самом деле, я сам себе не могу объяснить этого чувства — того, что я только и делаю, что прокручиваю момент моей недо-смерти. почему ты спас меня? неужели стало жалко? или всё из-за красивой мордашки? я ведь так и не знаю, что на самом деле — какие на самом деле отношения — тебя когда-то связывали с лосем, что тебя даже прозвали его хвостом. — ну же, слепой — я соскучился,— всё так же ехидно произношу. но глупо будет отрицать, что в этом совсем нет правды.

ты ведь хороший мальчик, йошида, не так ли?

и охотником на демонов стал, и защищать меня согласился, и за девочками следишь - не осуждаешь никого, проявляешь ко всем заботу. по крайней мере, так кажется со стороны. ты такой спокойный - почти непроницаемый, а потому совсем не понятно, чего же ты хочешь на самом деле.

макима тебя попросила следить за мной. макима отдала приказ. и ты бежишь к ней собачонкой, сразу же к ноге - почему ты это делаешь? она ведь только не контролирует тебя. наверное, тебе это нравится, нравится быть полезным.

поэтому это ты нашёл асу, ты решил встать на мою сторону - именно ты стараешься раскрыть мои глаза и показать, какая же макима на самом деле  с у к а. ты ведь сразу понял, как она отслеживает всех - это ведь ты понял, что с ней что-то не так. но пока у тебя есть деньги - тебе как будто плевать.

но тебе точно не плевать на пауэр - и на то, что она дружит со мной - что со мной проводит всё время, а не с тобой. и ты делаешь вид, что тебе плевать, но тебя же это задевает, не так ли? кажется, ты почти сходишь с ума, когда она умирает - и тут я тебя могу понять. так хорошо понять, что как будто даже готов прислушаться к тебе.

только понимаешь, если ты просто продажная собачка, то я очень даже верный пёс - и макиму всё равно буду защищать.

про игру

пример моего поста

сначала было охуеть, как больно. просто пиздец. просто ёбаный в рот стократно.

и слёзы бы текли рекой, если бы я не был расчленённым на кусочки телом, которое неспособно уже ни на что. ни вдохнуть, ни посрать, ни пожрать, ни сиськи хоть раз помацать. а потом я помню почиту - помню, как он жизнь в меня обратно вдохнул да так, что я почти захлебнулся в ней.

сначала было обидно. просто ебать - я разве не заслуживал нормальной жизни? почему именно мне нужно было умереть таким молодым?

а потом - мне вернулся даже глаз, проданный не за самые крупные деньги. и сила в теле такая мощная появилась, что меня так и распирало, чтобы её опробовать. может, поэтому мне даже не жаль всю эту кучу тел, что горой собралось под моими ногами, запахом бензина пропитанные. да и как может быть жаль эти ублюдков, которые меня же на куски и порвали?

когда отрывают ногу, протыкают грудь, отрезают голову - ощущения не из простых. скорее из самых жалких, даже хуже, чем когда требуют сигарету сожрать.

даже хуже, чем когда очередная девка отказывается показать мне свои сиськи. да дайте мне просто их хоть раз полапать - я тогда, может, и сам бы с радостью умер, ведь всё важное уже в этой жизни сделал.

сомнительные, конечно, мысли в голову лезут вот так - когда эта самая голова даже на голову-то и не похожа. а руки бензопилы  с капающей кровью выглядят дерьмово. и я еле стою на ногах, когда впервые вижу тебя

ясный красивый свет, что прошёл сквозь двери ангара - и стук твоих каблуков на ботинках стад самой приятной музыкой

может, я просто поверил, что встретил настоящего ангела?

розовые волосы, уверенная поступь, нежный голос - я совсем не против, если ты овладеешь мной. и я совсем не против погавкать тебе, если ты мне прикажешь.

и когда ты подходишь ближе, я полностью уверен, что вот и настал мой конец - такой же жалкий, как и я сам. и всё, что у меня получается сказать:

- обними, - хрип, - обними меня

меня никто никогда не обнимал. разве что почита уютно устраивался на моей груди, посапывая и пуская слюни. поэтому когда твои руки всё же смыкаются на моём теле - я готов захлебнуться кровью, что скопилась в моём рту от счастья. и ноги уже не держат, потому что я только сейчас понимаю, как сильной я устал - просто невыносимо. ведь не каждый сможет устоять перед такой девкой и после воскрешения.

я очнулся на заднем сиденье машины, сидя рядом с тобой. и я поднимаю руки, чтобы посмотреть на них - покрутить, будто снова увижу бензопилы. но это всего лишь руки, а потому я довольно усмехаюсь и смотрю на тебя.

- я дэнджи, - и я хочу позвать тебя на свидание.

мой взгляд преданной псины, впервые обнятой и подпущенной к руке. остаётся только принюхаться и понять, что эта рука ещё и кормить меня может.

я чувствую, как начинает урчать мой живот, а потому хватаюсь за него, ломая никому не нужную комедию

- вот дерьмо, - стону протяжно, пытаясь обратить твоё внимание на себя, - а накормите меня, пожалуйста?

и я бы даже глазками похлопал, если бы не твоя доброжелательная улыбка. неужели и я тебе понравился? быть того не может, но я всё же ладошку под щёку кладу, расплываясь самой идиотской улыбкой.

ну же попроси погавкать, я погавкаю. отвечаю, загрызу любого, кто будет гавкать лучше меня. скажи "погавкай" и я рявкну хуже овчарки - нет, хлеще волкодава.

- так покормите? - или ты меня всё же тоже убьёшь? скормите демонам или типа того. я в общем-то не против. после объятий с тобой мне как-то как будто не так уж и важно стало потрогать сиськи. хотя если бы это были твои - и мой взгляд совершенно случайно натыкается на твою грудь. какая же она... ОХУЕННАЯ!

вот бы не начать слюну пускать, ведь она и так у меня во рту собралась от голода и твоего потрясающего запаха. это что, юдзу?

тебя тошнит от одной только мысли, что все перестают тебя бояться

как это так, забыть про демона войны? разве такое возможно? во всём виновата бензопила - надо найти его и сразиться, убить, доказать, что ты сильнее, что ты сможешь уничтожить любого.

ты так одержима этой мыслью, что поймала в свои цепкие лапки митаку асу - именно её руками ты хочешь добраться до человека-бензопилы. но что делать, если твоя сестра - макима? что делать, если она любит его? она не даст тебе его убить - и даже близко подобраться. да и ты даже не в курсе, как он выглядит.

от меня всё это звучит как чушь - как такой тупица, как я, вообще может быть героем народа, верно? но что, если это так и есть? что, если аса не захочет больше гоняться за мной? что тогда, йору? сможешь ли ты переступить через себя и встать на другую сторону? сможешь ли ты, взглянуть иначе на свои цели?

аса такая хорошая девочка, а ты явно её портишь - на то ты и демон. насмехаешься над ней, смеёшься - но кажется, начинаешь привыкать. и даже как будто хотела бы с ней дружить. способны ли демоны на такое?

по себе знаю, что да

про игру

пример моего поста

сначала было охуеть, как больно. просто пиздец. просто ёбаный в рот стократно.

и слёзы бы текли рекой, если бы я не был расчленённым на кусочки телом, которое неспособно уже ни на что. ни вдохнуть, ни посрать, ни пожрать, ни сиськи хоть раз помацать. а потом я помню почиту - помню, как он жизнь в меня обратно вдохнул да так, что я почти захлебнулся в ней.

сначала было обидно. просто ебать - я разве не заслуживал нормальной жизни? почему именно мне нужно было умереть таким молодым?

а потом - мне вернулся даже глаз, проданный не за самые крупные деньги. и сила в теле такая мощная появилась, что меня так и распирало, чтобы её опробовать. может, поэтому мне даже не жаль всю эту кучу тел, что горой собралось под моими ногами, запахом бензина пропитанные. да и как может быть жаль эти ублюдков, которые меня же на куски и порвали?

когда отрывают ногу, протыкают грудь, отрезают голову - ощущения не из простых. скорее из самых жалких, даже хуже, чем когда требуют сигарету сожрать.

даже хуже, чем когда очередная девка отказывается показать мне свои сиськи. да дайте мне просто их хоть раз полапать - я тогда, может, и сам бы с радостью умер, ведь всё важное уже в этой жизни сделал.

сомнительные, конечно, мысли в голову лезут вот так - когда эта самая голова даже на голову-то и не похожа. а руки бензопилы  с капающей кровью выглядят дерьмово. и я еле стою на ногах, когда впервые вижу тебя

ясный красивый свет, что прошёл сквозь двери ангара - и стук твоих каблуков на ботинках стад самой приятной музыкой

может, я просто поверил, что встретил настоящего ангела?

розовые волосы, уверенная поступь, нежный голос - я совсем не против, если ты овладеешь мной. и я совсем не против погавкать тебе, если ты мне прикажешь.

и когда ты подходишь ближе, я полностью уверен, что вот и настал мой конец - такой же жалкий, как и я сам. и всё, что у меня получается сказать:

- обними, - хрип, - обними меня

меня никто никогда не обнимал. разве что почита уютно устраивался на моей груди, посапывая и пуская слюни. поэтому когда твои руки всё же смыкаются на моём теле - я готов захлебнуться кровью, что скопилась в моём рту от счастья. и ноги уже не держат, потому что я только сейчас понимаю, как сильной я устал - просто невыносимо. ведь не каждый сможет устоять перед такой девкой и после воскрешения.

я очнулся на заднем сиденье машины, сидя рядом с тобой. и я поднимаю руки, чтобы посмотреть на них - покрутить, будто снова увижу бензопилы. но это всего лишь руки, а потому я довольно усмехаюсь и смотрю на тебя.

- я дэнджи, - и я хочу позвать тебя на свидание.

мой взгляд преданной псины, впервые обнятой и подпущенной к руке. остаётся только принюхаться и понять, что эта рука ещё и кормить меня может.

я чувствую, как начинает урчать мой живот, а потому хватаюсь за него, ломая никому не нужную комедию

- вот дерьмо, - стону протяжно, пытаясь обратить твоё внимание на себя, - а накормите меня, пожалуйста?

и я бы даже глазками похлопал, если бы не твоя доброжелательная улыбка. неужели и я тебе понравился? быть того не может, но я всё же ладошку под щёку кладу, расплываясь самой идиотской улыбкой.

ну же попроси погавкать, я погавкаю. отвечаю, загрызу любого, кто будет гавкать лучше меня. скажи "погавкай" и я рявкну хуже овчарки - нет, хлеще волкодава.

- так покормите? - или ты меня всё же тоже убьёшь? скормите демонам или типа того. я в общем-то не против. после объятий с тобой мне как-то как будто не так уж и важно стало потрогать сиськи. хотя если бы это были твои - и мой взгляд совершенно случайно натыкается на твою грудь. какая же она... ОХУЕННАЯ!

вот бы не начать слюну пускать, ведь она и так у меня во рту собралась от голода и твоего потрясающего запаха. это что, юдзу?

кугисаки упрямая, настырная, громкая. кугисаки следит за модой, почти не слушается сенсея и знает, чего она хочет. кугисаки никогда не сдаётся.

пока остальные опускают руки, она натягивает улыбку и роняет бранные слова даже на поле боя. но кто знает, что на самом деле творится у неё внутри? что было в её прошлом? и как на самом деле сложно сдерживать слёзы?

кугисаки бьёт метко, чётко. она никогда не медлит, потому что знает: она лучше всех. и едва ли хоть кто-то услышит, что она ноет и жалуется. не в её характере, не в её принципах. пока остальные ищут проблемы там, где их нет, она эти проблемы создаёт, потому что иначе было бы скучно.

кугисаки не изменяет своему слову, лишь слегка безумно посмеивается. правда, годжо всё равно видит в ней маленькую девочку - ребёнка, которого он ещё может защитить и научить быть сильнее. девочку, которая подарит ему надежду на то, что будущее не такое уж и паршивое, если так посмотреть.

---

внимание, малышка ищется в пару к юджику
юджик обещал её ЗАЛЮБИТЬ

---

я ищу ученицу
(и дочь)

об игре

• из общего: мне бы хотелось забрать нобару с собой после сибуи, во всяком случае спрятать на своей хате, пока она восстанавливается и набирается сил (на самом деле отнесу тебя к сёко, а потом уйдём к гето все вместе). будем с тобой вместе тренироваться. было бы здорово с тобой поладить и, наверное, может, наконец-то раскрыть черты заботливого отца в годжо.
• мне нужна дочь, с которой можно будет ходить по магазинам. и если надо будет, я даже обсужу с ней мальчиков (ну или девочек). готов даже носить твои сумки!
• пишу пост от 3к до 5к, от первого лица, использую птицу-тройку (но могу и от третьего). если тебе что-то будет принципиально, я могу подстроиться. единственное что, я жду, что у тебя будут игры и с кастом тоже, и что пост будет не раз в полгода. дёргать не буду, но, пожалуйста, надеюсь, затишья не будет.

пример моего поста

[indent] убить гето сугуру

[indent]  [indent] убить гето сугуру

[indent]  [indent]  [indent] я должен убить

[indent] лучшего друга

от этих мыслей внутри что-то съёживается и превращается в камень, края которого море ещё не успело стесать. оно режется, колется, застревает в желудке - я перевожу взгляд к небу, будто смогу найти там ответы, будто сейчас я найду правильно решение, будто я не буду себя ненавидеть за то, что собираюсь сделать.

я откладывал убийство гето сугуру десять лет - я не ходил за ним и постоянно закрывал глаза, будто ничего не случилось, будто на самом деле мне не отдавали приказ. старейшины - мрази. старейшины - суки. и теперь я как будто один из них. меня тошнит от самой мысли, что мне нужно стать чудовищем. и пусть я перебил так много проклятий - я никогда не убивал людей.

[indent] я никогда не убивал друзей

гето смотрит мне в глаза в последний раз - и он знает это. гето не закрывает их, гето не отводит в сторону - лишь улыбается мне всё так же искренне, как и раньше, когда ещё боль не поселилась внутри него. та самая боль, которую я не заметил раньше - та самая боль, которую я, к сожалению, не помог ему унять. и теперь я лишь касаюсь его плеча, тяжело сглатывая. а он просто говорит мне: сделай это.

и всё

и больше ничего после этого нет

лишь мои слёзы и рвота, лишь бездыханное тело моего друга. убить его означало - принять себя. убить его означало - пережить очередную смерть. убить его означало - придушить справедливость в зародыше. и пока я смотрю на него сейчас, мне кажется, будто он ещё никогда не спал так крепко - мне кажется, что я никогда не прощу себе того, что он стал монстром, которого надо было убить.

- привет, малышка, - я почти вышибаю дверь в твою комнату посреди ночи. ты уже вернулась с той потасовки, которую гето устроил сегодня в токио, ну а я просто смотрю на тебя и болтаю около твоего лица бутылочкой с джином. сегодня настроение британский джентльмен хочет нажраться до беспамятства. а я ведь даже не знаю, что тебе сказать - и как сообщить, что я убил нашего общего друга. что гето больше нет - и его никогда с нами не будет. - предлагаю нажраться, - произношу это, опуская взгляд по твоему телу. я рассматриваю твои колени - я чуть кончиком языка веду по своим губам, как будто оцениваю тебя сейчас, - шортики супер. и футболка. знакомая, откуда? - кажется, я подобную видел на нанами.

[indent] мне сложно смотреть тебе в глаза

[indent]  [indent] но ты же знаешь

[indent] ты чувствуешь, что я сделал непоправимую вещь

- прикурить найдётся? - обычно я не курю, но сегодня мне хочется, чтобы в моей голове остались только дым и боль - всё это осколки, которые никогда оттуда не вымоются - ни слезами, ни душем, ни алкоголем. я проскакиваю мимо тебя - такая заспанная. - я так понимаю, бессонница тебя не отпускает, да? - спрашиваю, по-хозяйски разваливаясь на твоей кровати. я хлопаю тебе на место около себя, - говорят, со мной отлично спать, - ты мой единственный друг. и мне хочется впервые в жизни не накосячит.

и пока ты идёшь ко мне, я всё же снова скольжу глазами по твоим ногам. прости, совсем не могу от них оторваться, пока ты не подходишь ближе. и я даже пальцами скольжу вверх по твоему бедру.

- я убил гето, - произношу это тихо и с таким безразличием, как будто эти слова не колют мне грудную клетку, сердце и лёгкие - как будто от этих слов меня вот-вот снова не стошнит. - я не мог иначе, - оправдываться смысла нет. поэтому я отрываюсь от твоих коленок, чтобы посмотреть в твои глаза. - я не знаю, что чувствую, - и чувствую ли вообще, поэтому лишь немного голову в сторону веду, смотря на бутылку джина. - поэтому давай напьёмся. не могу так, - мне не идёт быть серьёзным, я сразу становлюсь жутким. поэтому я присаживаюсь на кровати, когда ты даёшь мне два стакана.

- держи, - передаю тебе один, - за ваше здоровье иэйри-сан, - шутливо чокаюсь, а затем сразу же выпиваю всё, что у меня было в стакане. и я голову к тебе поворачиваю, чтобы неожиданно даже для самого себя поцеловать тебя - так жадно и отчаянно, что завтра я обязательно пожалею об этом. блять блять блять - я снова всё порчу.

как же я себя заебал

[indent]  [indent]  [indent] - прости

[indent] Кажется, ты был со мной всегда. И на платформе  9¾, и в одном купе, и за столом в Большом зале, и за партой, и на квиддичном поле (мы были охотниками, а потом, на последних двух курсах, ты стал капитаном команды), и даже значок старосты Рейвенкло мы носили вместе. Ты – Тиберий МакЛагген, являлся истинным сыном Ровены Рейвенкло и служил ярким примером для многих, кто учился на факультете орлов. Возьми меня за руку и отведи к зеркалу Еиналеж, вот увидишь, что отражение моё делает то же самое, что и ты в повседневности. Чистокровный мальчик, свободный, харизматичный, умный, талантливый, со всеми умел находить общий язык, из тех, кому всё давалось не так просто, который сделал себя сам, который даже мог влиять на собственных родителей и убедить их в том, что сам решишь, что делать со своей (личной) жизнью. Ты был завидным женихом, но женился на своей карьере и быстро пошёл вверх по лестнице в Министерстве Магии, где работал (возможно) в одном из отделов аврората и стал другом самого Руфуса Скримджера.

[indent] «Застенчивый тихий омут», - твоё первое детское впечатление обо мне, а вот ты, Тиберий, мне понравился сразу. Ты вступился за меня, когда маглорождённые и полукровки устроили мне травлю за то, что мои родители поддерживали идеи Гриндевальда, хотя, потом передумали, ещё до его заточения в Нурменгард (чистокровных тоже буллят в школе, вот прикол, правда?). Я тогда порезала себе руку, чтобы показать озлобленной толпе собственную кровь – точно такую же, как и у них (привет первой серии первого сезона сериала Эйфория). «Ты дура, Вэнс, у нас игра, а ты себя калечишь. Ты подведёшь всех нас». – Это ты мне сказал после всего, что произошло, именно ты добился, того, что об этом никто не узнал и лично помогал мне с раной и конспирацией. Ты был строгим старостой, но мог договориться с профессорами и деканами, чтобы провинившимся студентам нашего факультета смягчили наказание.
Помнишь, как после выпускного я догнала тебя на лестнице и отвела тебя в сторону, чтобы поговорить. Мы оба знали, что война уже идёт, а я услышала в речи Дамблдора призыв к действию, в то время, как Министерство замалчивало всё происходящее. В тот вечер ты сказал мне о том, что идеи директора безрассудно самоубийственны, и ты на это не подпишешься, и правда, многие из Ордена Феникса погибли. Возможно, я бы тоже погибла тогда, в конце восьмидесятого, когда в Тинворте на меня наложили «конфундус», но ты спас меня. «Ты дура, Вэнс, ты не аврор, ты даже в дуэльный клуб не ходила, куда ты полезла?» - это были твои слова.
А потом начались известные всему магическому миру события.

Теперь о сюжете:

[indent] Надеюсь, персонаж выглядит понятно, а не коряво (могу, умею, практикую). Отвечу на все вопросы, помогу на любом этапе, подкорректируем и перепишем, если что, но некоторые вещи останутся неизменными: Тиберий МакЛагген – студент Рейвенкло, староста, охотник и капитан команды факультета по квиддичу, входил в клуб Слизней, работник ММ, который имел огромное влияние, с Вэнс хорошение отношения, дата рождения: январь-апрель 1958 года.

[indent] Об отношениях: у Вэнс и Тиберия были хорошие отношения, и они вместе стали старостами. Я предлагаю Вам прожить всю историю книг/фильмов о мальчике, который выжил, их глазами (от 1970 до 1996). Можем сыграть крепкую дружбу, нежную дружбу, сильную эмоциональную связь, где мы любили друг друга как люди. Можем отыграть и пару (отношения могут начаться ещё в школе, либо после первой магической, как раз после того, как Вэнс ярко выступила в суде над ПС, возможно, именно тогда Тиберий мог взглянуть на Эммелину другими глазами). Я не люблю ставить соигрока в какие-то жестокие и жёсткие рамки, но, пожалуйста, без любовных треугольников, я просто с 2008 года практически их и играла и мне просто скучно уже. Мне важно, чтобы Вам нравилось играть, и у Вас было желание развивать персонажа. Какие будут у них отношения – решим вместе, я Ваша поддержка и опора, и наоборот, в любом формате отношений.

[indent] Ещё один важный момент: у нас дарк ау (в 1998 году победили ПС), и когда я писала Вэнс, то решила, что она погибнет по канону, всё-таки, так что, судьба персонажа после 1998 года на Ваше усмотрение, во всяком случае, мои персонажи: Игорь Каркаров (который тоже погибает так же, по канону, а почему бы нам не помахаться?)) и участница подпольного движения Ханна Эббот (живее всех живых). Тиберий мог эмигрировать, погибнуть или примкнуть к ПС, те редко льют попусту волшебную кровь, а не Тиберий ли убил Вэнс? Последняя идея крайне кривая и нелогичная, но мы можем вместе подумать над этим, если Вы захотите подобный поворот. Есть и альтернатива, где можем обыграть историю Вэнс и МакЛаггена как угодно, а ещё мне нужен твинк с Гриффиндора ахахахахаха, без игры я Вас не оставлю.

[indent] О себе: Я играю медленно, если один пост в одну-две недели Вас устроит, то мы сыграемся, не пропадаю, не исчезаю, не ревную, говорю прямо и уважаю время и личное пространство других, лояльна и много чего могу сыграть (кроме вышеописанного мною ролевого табу). Пишу от любого лица, посты от 3000 до 5000 тысяч символов. Нравится общаться вне игры, кидать мемы, клипы и песенки, но и к тому, что бы просто играть, тоже отношусь хорошо. Смену внешности обсудить со мной (спойлер: со мной всегда легко договориться, я не конфликтный человек)  и скинуть любой свой пост, чтобы понять, сыграемся мы или нет. И ещё, я в мире ГП только с конца 2020 и в каких-то вопросах могу вести себя как нуб, но быстро учусь. Книги читала в переводе Росмэн, фильмы смотрела, есть доп материалы и даже шарнирные куклы хд Очень буду ждать <3

Пример моего поста

Я согласен, что лгать не надо, но ведь правдой прожить нельзя [ц].
от третьего лица:
[indent] За всё то время, что Вэнс существует в рядах Ордена Феникса, она отлично научилась врать. Даже бровью не повела, когда обманывала близких, меняя свои маршруты, чтобы о них не догадался – сложно жить в обстоятельствах, которые предлагает тебе время, невыносимо тяжело иметь ответственность с двух сторон, особенно той, кто практически всю жизнь её избегал и сторонился. Эммелин уже привыкла и всё принимала как данность, понимая, какое большое дело все они затеяли, пока Министерство старается не разжигать панику. Вылазка по заданию Альбуса Дамблдора в Рождество волшебницу не удивила даже на толику (по причине указанной выше). Это в книгах о такой жизни мечтают писать мемуары, а выпускница орлиного факультета хотела самой скучной мирной жизни и делала всё, что ей скажут, желая достичь цели и желательно дожить до этой самой цели.

Ещё со вчерашнего вечера она набросала примерный план действий и взяла с собой лишь волшебную палочку и несколько склянок зелий с экстрактом бадьяна, которое сама же сварила глубокой ночью на чердаке в родительском доме. Пожиратели нападают группами, по три-пять человек, к тому же, имеют существенное преимущество в том, что их больше. Хорошо бы использовать оружие массового поражения для этого задания, но такое нельзя осуществить по некоторым причинам: во-первых, взрыв – это шум, привлечение внимания, да ещё в месте, где живут только волшебники, легко можно дать повод окружающим для обнаружения своей личности и попасть на страницы газет. Во - вторых, волшебные палочки замечательно умеют взрывать, и совсем ни к чему брать с собой лишний балласт. В- третьих, взрывающее зелье может сварить далеко не каждый, при этом, можно взорвать ни один котёл и подорвать собственный отчий дом. Подобное продаётся в Косом, однако, ей совсем некогда появляться там в этот день и мелькать в подобных магазинах, а вдруг кто-то из недругов захочет купить что-то похожее и заметит её, запомнит?

[indent] Со школьных пор в доме семьи Вэнс имелся портал прямо в Хогсмид, так как миссис Вэнс практически ежедневно там работала в знаменитой на всю магическую Британию кондитерской. Она ушла, пока её родители спали, совершив путь от Хогсмида до Хогвартса, не ностальгируя о том, что в такой нарядный мир, любимый ею с детства, пришла война, где один народ губит тот же самый народ. В видах любой магии главную роль играют эмоции и чувства, это весомее любого навыка и таланта, который развивает в себе каждый волшебник во время учёбы, так что, полная концентрация на задании – это важная вещь.

[indent] Многие волшебники носят чёрное, особенно, мантии - у всех чёрные. Вот и сама Эммелин сегодня в чёрном, хотя, в повседневности разбавляет мрачность и строгость своих образов изумрудно-зелёным и бежевым цветом, либо каким-нибудь другим, что принято называть палитрой базового гардероба. Появившись к Хогвартсе, волшебница направляется прямиком к Альбусу Дамблдору для дальнейших указаний. Сегодня она будет работать в паре с Римусом Люпином, с которым они едва знакомы – ну кто не знает о мародёрах! В школьные годы каждый из них был личностью несомненно яркой, но вот Люпин как-то выделялся, потому что держался в тени и был, по мнению Вэнс, на порядок миролюбивее, нежели остальные волшебники, которых так называли.
Эммелина Дамблдора внимательно слушает, чуть склоняя в голову в бок, анализируя все слова директора, затем, встречается с Люпином, чтобы и его выслушать, вскинув удивлённо брови. План, конечно, не стандартный, потому что ранее руководили ей, но никак не она сама.

- Да. – Твёрдо, но тихо отвечает Римусу, когда он задаёт ей вопросы, - и да. – Только успевает удивлённо брови вскинуть и поджать губы, прибывая в растерянности от сложившейся ситуации, не успевая ничего добавить от себя, как появился Филч. Тот самый Аргус Филч, который всегда появлялся, по мнению большинства студентов, в самое не подходящее время. Эммелина прекрасно помнила, как завхоз постоянно ловил их с парнем за поцелуями или объятиями. Волшебница удивляется язвительно, пока в памяти всплывают годы её юности. И, всё-таки, ей удаётся впихнуть незаметно исцеляющее зелье с ровной надписью на склянке, на случай, если им, пусть даже раненым, удастся спастись. План у них есть, и это уже хорошо, хотя Вэнс было некомфортно от того, что Люпин назначил её старшей – непривычно.

[indent] Несмотря на незатейливый путь от Хогвартса до Хогсмида, всем хорошо знакомый, Вэнс ждала беды, так как на их пути может возникнуть не только группа из Пожирателей Смерти, но и охотники за артефактами, последние, к слову, всегда работали одни, точно так же, как и волшебники из Ордена Феникса, без перерывов и праздников. Так что, с наёмниками в чёрных мантиях было справиться проще, и они не прятали свои лица за масками.
Вэнс шла впереди, чуть левее, немного закрывая собой фигуру Филча, и была готова в любой момент вынуть волшебную палочку, дабы защитить сквиба и то, что он несёт за плечами. Заметать следы волшебной палочкой не было необходимым действием: Пожиратели вычислят недругов в любом случае, так же, как и охотники за артефактами, да и внимания лишнего совсем не нужно с нейтральной стороны. Вернее, внимание было крайне нежелательным – не хватало того, чтобы кто-то нейтральный и невинный попал под раздачу.

[indent] Заметив три приближающихся фигуры в чёрном,  она сжимает рукоять палочки, и закрывая Филча собой, отбивает парализующее заклинание контр заклинанием.

от первого лица:
Сентябрь 1975
[indent] На моей памяти это первая толпа в библиотеке в этом году, обычно, все собираются здесь перед СОВ, или я так была увлечена чтением и не замечала здесь никого, погрузившись в чертоги воображения? Возможно. Во всяком случае, этот день я тоже запомню, так как многие студенты (в большинстве Слизерин и Рейвенкло) собрались здесь, наблюдая за моим поражением в шахматах, да, с каждой минутой мой проигрыш становился не то, что бы вероятным, а совершенно очевидным. Позволяю отвлечься от игры ненадолго и разглядываю лица зрителей игры, замечая разочарованные (или грустные, полные досады) глаза своих подопечных: старосту факультета орлов обыгрывает Регулус Блэк. У него имя резкое, как острые и шероховатые краешки листьев, которые не так давно появились на дереве, да и сам он личность весьма яркая (как и все Блэки), так что, назвать Регулуса пятикурсником со Слизерина у меня не повернётся язык.

Регулус Блэк – кузен моей лучшей подруги Меды, родной брат Сириуса Блэка, ну какой волшебник моего поколения не знает о мародёрах! Как и в любой семье, где много родственников, у Блэков есть свои проблемы, например, не самые лучшие отношения у Регулуса и Сириуса. Надо сказать, что это роднит меня с ними в некотором смысле – я плохо помню своего старшего брата из-за большой разницы в возрасте и желание узнать его ближе появилось у меня примерно два года назад, увы, это невозможно, так как я совсем ничего не знаю о нём и о его местонахождении, говорят, что он женился, но не пригласил нас с родителями на свою свадьбу.

[indent] До сегодняшнего дня мы были знакомы с Регулусом только из-за игры в квиддич – в команде Слизерина он был ловцом и играл хорошо. Да и у меня нет негатива к игрокам любого факультета и я часто, пользуясь полномочиями старосты, запрещала студентам ругаться и тем более драться из-за счёта, победы или поражения, квиддич создали не для этого, определённо. Думаю, мой соперник по шахматам что-нибудь слышал обо мне и моей семье, которая живёт в тени с середины двадцатых годов и довольствуется малым, хотя, около ста лет назад наш род уважали, как минимум. – Интересно… - протянула я, задумчиво разглядывая шахматные фигуры и прикрыв рот указательным пальцем, - меня уже ничего не спасёт. Нет. – Головой качаю в разные стороны, бормочу разборчиво, но даже бровью не повела в свойственной мне сдержанной манере. Не нужно быть мастаком в прорицании, достаточно лишь знать правила и различать фигуры, что бы понять то, что я проиграла. Я часто проигрывала в шахматах, надо сказать, но, всё же, гораздо реже проигрывала тем, кто моложе меня. Сколько Вам лет, Регулус Блэк? Вы на пятом курсе, а может, на четвёртом? В эту минуту не думала о том, что потерпела поражение, у меня в голове совершенно другое: я не так много знаю о Вас, Регулус Блэк, но играете здорово, да. Смотрю на слизеринца совсем недолго, отвлекаясь на шепот позади себя: мне кажется, на нас делали ставки? Эта мысль заставляет меня кротко недовольно оскалиться и кинуть недоверчивый взгляд в сторону толпы. Это не спортивный матч Гриффиндор - Слизерин, а партия в шахматы, да и не самая зрелищная, что им здесь надо? Наверное, потому что сам Регулус популярен в школе, его так же заметил сам Гораций Слизнорт:

- Сильный соперник всегда интересен. Спасибо Вам за сложную игру, Регулус Блэк, - поднимаюсь с места и жму руку юному волшебнику, не переставая кротко улыбаться, - я многому научилась, т е п е р ь. – Последнее слово растягиваю монотонно, запоминая каждое движение рук напротив, каждый ход, мне бы и в мысли проникнуть хотелось бы. – Где научились так играть, можно узнать? Не верится, что это счастливый случай, - щурю глаза подозрительно, создавая контраст со своим дружелюбным состоянием.

– Наверное, библиотека, не лучшее время для разговоров, - замечаю, пока помогаю собирать шахматы в коробку, - не замечала Вас раньше в шахматном клубе, разве что, на квиддичном поле. Удачи в этом сезоне, - ровно и беззлобно произношу, и даже мой низкий голос звучит мягче, чем обычно. – Сезон обещает быть интересным, жаль, что это мой последний год в школе. Мне не будет хватать этого веселья - я отчётливо слышала звук монет, на нас делали ставки? Шахматы и ставки... звучит экзотично. Или я просто стала более подозрительной.

Знакомство Михаила и Сергея состоялось весной 1820 году, когда юного Мишеля Бестужева— Рюмина перевели по службе в Семёновский полк, в котором Муравьёв-Апостол командовал ротой. Дружба между  этими двумя завязалась не сразу — первые месяцы Мишель казался Сергею излишне говорливым, шумным, вечно генерирующим различные  безумные идеи. Да да и сам Мишель к старшему товарищу по службе относился весьма прохладно, считая Сергея уж слишком серьёзным и думающим только о службе и карьере. Но волею случае (предлагаю вместе решить, что именно стало причиной) Мишель и Серж как — то нашли общий язык  и поняли, что находят много приятного в обществе друг друга, да так и сдружись крепко-накрепко, постепенно став неразлучными и задушевными друзьями.

Особенно сблизились Сергей и Мишель уже после восстания и расформирования славного  Семёновского полка и ссылку в Малороссию, благо, судьбе угодно было определить их в стоящие недалеко  друг от друга полки, тем самым дав друзьям возможность видеться максимально часто. Да чего уж там, в Черниговском полку у Сержа Мишель с любезного дозволения своего крайне пронимающего и лояльного к маленьким слабостям офицеров командира проводит намного больше времени, чем в расположении Полтавского полка, к которому приписан официально.   

Никогда не друживший с родными братьями, Мишель видит  в Серже своеобразного старшего брата, потерянного в детстве, щедро изливая на него  всю братскую нежность и любовь.. А Серж, в свою очередь, видит в младшем друге названного младшего брата, которого можно и безмерно любить, и пытаться легонько опекать, и предостерегать от собственных ошибок. Если Мишель, находясь в своём полку,  не получает от Сержа вечером длинного и подробного  письма, значит, день прожит зря, сердце гложет тоска по верному другу. Сам Мишель в ответ также строчит Муравьёву-Апостолу длинные и подробные письма, когда нет возможности видеться лично в силу каких-либо причин. Окружающие давно уже воспринимают Мишеля и Сержа, пожалуй, как единое целое, настолько уже привыкли, что эти двое всегда и повсюду неразлучны и появляются вместе. Общие честолюбивые планы, общие мечты, желание видеть свою страны свободной от тирании и крепостного права — судьбы Сержа и Мишеля переплелись теснее некуда в единый клубок, распутать которой даже им самим уже непросто.           

Внимание! В моей версии между Сержем и Мишелем исключительно крепкий классический броманс, никаких иных они друг другу не испытывают и никогда не испытывали. Да и в моём понимании 19 век совсем не вяжется с однополыми отношениями, честно говоря.

А вообще, жду Сержа, своего лучшего и самого близкого друга, и названного брата.  Пишу в 3 лице, в среднем 3 -5 к, капслок, 3 лицо. По любым вопросам стучитесь  в гостевую или сразу в лс, после с радостью дам тг.

Пример моего поста

Когда Павел Закревский, хороший приятель, сослуживец и товарищ по тайному обществу, только заикнулся о приглашении на святочный бал в имение своего отца, что совсем недалеко от расположения полка, Мишель воспринял подобную идею с немалым скептицизмом. Какие балы могут быть здесь, в глухой провинции, вдали от столицы? Впрочем, по местным-то меркам, возможно, здешние балы и не  так уж и дурны, но после пышных петербургских балов и приёмов, которые успели полюбиться Бестужеву-Рюмину за время службы в столице,  местные сборища, скорее всего, покажутся скучными и ужасно банальными. И стоит ли тратить время на то, чтобы скучать и изнывать от тоски весь вечер, старательно стараясь не показывать этого хозяевам? Да лучше провести вечер просто в расположении полка, за разговорами с товарищами, картами и неплохим вином!

Вот только Павел оказался редкостно настойчив  и не пожелал слушать никаких оправданий младшего приятеля, открыто заявил, что не желает слушать никаких отговорок и отказов, а на нежелание принять приглашение на маскарад смертельно обидится. Ну, не ссориться же с хорошим приятелем и добрым, отзывчивым малым из-за подобного пустяка? Тем более что бал маскарад - это что-то всё же менее банальное и скучное, чем обычный, привычный бал. Главная сложность осталась разве что с подбором костюма - на маскарад ведь не явишься без маски и в обычном мундире! Здесь, впрочем, на помощь пришла Глаша, дочь хозяев избы, в которой квартировал в расположении полка Мишель. Добрая и чуткая девушка легко согласилась сшить из купленной на ярмарке Мишелем ткани необходимый костюм в виде чёрных брюк, рубашки и плаща, алого жилета, да смастерить маску за денежную оплату на бусы и прочие милому девичьему сердцу мелочи.

В назначенный день Мишель после быстрых утренних сборов спешит на привычное построение полка.  Поль зазвал в гости многих товарищей, к тому же есть среди сослуживцев и те, у кого неподалёку живут родные и близкие, к которым грех не заглянуть в гости на Святки. Поэтому, отпустив с миром тех, кто официально приказом отпущен из расположения, командир быстро повторяет счастливчикам, коих готов отпустить сегодня до вечерней поверки на свой страх и риск развеяться и повеселиться, привычную просьбу-приказ вести себя в неофициальном отпуске максимально чинно, не встревая ни в какие неприятности и истории, да и распускает полк восвояси, кого наскоро собраться и отъезжать, кого коротать время в расположении. Сборы у Мишеля не занимают много времени - костюм графа Дракулы сидит на нём как влитой, чёрная маска, призванная прикрывать лицо, отлично справляется с функцией. Даже Глаша, мельком увидевшая уже принарядившегося постояльца, тихо шепчет:

- А и красивы же вы, барин, в эдаком костюме, глаз не оторвать!       

Да, рукодельная девица справилась с просьбой просто блестяще, надо будет завтра при расчёте за услугу ещё добавить ей немного сверх уговора. Жаль только, что при лёгком, смешливом характере Глаша отменно некрасива - рябая, с грубыми чертами лица, худа, высока ростом, а то бы даже можно было бы попробовать приударить за такой славной и работящей девушкой. Тьфу ж ты, о чём он только думает? Пора выдвигаться в путь, Павел, уж верно, заждался под окнами избы! Поверх маскарадного костюма наброшен неприметный зимний офицерский плащ (светить на людях шинелью со знаками отличия полка ну как минимум неразумно, учитывая, что полковник и так-то отпустил всю их офицерскую компанию на маскарад на свой страх и риск), на голове треуголка, вот можно и выходить на улицу. Поль и правда уже ожидает, и, вскочив на коней, друзья трогаются в путь.

Дорога да имения отца Павла занимает всего-то полчаса. Барский дом уже приветливо горит огнями, экипажи только и успевают подъезжать к парадному подъезду, высаживая седоков и тут же освобождая место для вновь подкатывающих карет. Ещё несколько слуг заняты тем, что принимают лошадей у гостей, прибывших на бал верхом. Спешившись, Мишель и Павел бросают поводья лошадей в руки слугам, и поднимают по широкому крыльцу вверх, к парадным дверям. Лакей услужливо распахивает перед ними дверь, и друзья оказываются в просторном, ярко освещённом холле. Ещё один слуга быстро принимает у Мишеля и Павла верхнюю одежду, после чего товарищи проходят уже в гостиную.

Вот где самая настоящая красота! Однозначно, хозяин дома не поскупился на то, чтобы наилучшим образом устроить бал-маскарад. В гостиной очень светло, тепло от натопленных каминов, у стен стоят аккуратные столики с порционными лёгкими закусками, туда-сюда снуют лакеи и подносами с прохладительными напитками. И Павел ещё обещал в середине вечера вкуснейший праздничный ужин! Даа, кажется, всё-таки имело смысл приехать сюда, вечер имеет все шансы оказаться хотя бы не скучным. А кстати, местные дамы богатством нарядов и фантазией в костюмах даже и не уступают, наверное, столичным модницам. Вот хотя бы, как мил маскарадный костюм явно молоденькой барышни, которая, чуть смущаясь, стоит в отдалении от дружка молодых девиц. Подойти, что ли, с разговором к прелестной незнакомке? 

Слова у Мишеля редко расходятся с делом, и вот он уже целенаправленно двигается в направлении той самой барышни, которая вблизи, между прочим, кажется даже ещё более симпатичной.

- Сударыня, могу ли я составить Вам компанию и не позволить заскучать в одиночестве?   

казань второй половины двадцатого века — худшее из мест, где нам стоило встретиться. худшее из времён. худшее из обстоятельств. пацаны стайно стекаются на улицу и тащат за собой в моталки девчонок. совсем молодые дворовые мальчики умирают в подворотнях и у остановок, с простых школьников трясут последние копейки, а девочек улица нарекает вафлёршами, едва пронесётся никем не подтверждённый слух. чтобы после пустить по кругу — порченые.

ведь никому нет никакого дела до правды.

правда в том, валер, что мы с тобой в этом уличном ужасе всегда держимся вместе: с соседних кроватей в детском саду, со школьной скамьи и ближайших дворов, из которых путь в одну группировку. ты первым рано бежишь на улицу, когда твой единственный родитель поднимает на тебя руку, возвращаясь вечерами с завода уже сильно поддатым. а я тянусь следом — подальше от квартирного одиночества, пока мать зарабатывает на бабушкино лечение и носится с ней по больницам. и именно ты даёшь мне прозвище — крестишь зимой. наверное, по фамилии.

мы с тобой парой идём по универсамовской иерархии: от скорлупы [ ещё совсем зелёной ] и до суперов. неизменно делим ни хрена не весёлую и беззаботную пацанскую жизнь. нас всегда тянет друг к другу: зависнуть вдвоём после сборов или начистить морды в [ не очень ] шутливой потасовке из-за взаимных претензий по какой-нибудь мелочи. и ты всё чаще пересиживаешь отцовские запои в нашей с мамой квартире — зималетдиновы открывают тебе двери с первых дней нашей дружбы.

пока универсам не закручивает в водоворот событий. но у нас-то всё началось ещё раньше? в новый год? годами ранее, пока ты побитый сидел на моей кухне, стойко делая вид, будто йод совсем не щипет?

всё окончательно ломается буквально перед сизо. "ты хуже колика," — однажды скажет тебе айгуль. что нужно сделать, чтобы стать хуже домбытовского ромы?

универсам распадается, и нас — пацанов — по очереди из сизо начинает выталкивать обратно в казанскую пацанскую действительность, чтобы никогда больше не собрать в одно целое. наши разбредаются кто куда — по другим улицам, по квартирам. может, кто-то меняет свою жизнь кардинально — я не знаю. тебя марат умудряется упечь за решётку на целый год, и пока ты занят переосмыслением собственной жизни, я остаюсь один на один с нашей обрушенной дружбой. осознавать, что произошло между нами, когда эта дружба дата трещину и рассыпалась. внезапно. в один момент. в один вечер.

кащей приберёт моталку к рукам, меня — следом, в великое будущее, в свой новый бизнес. моя бабушка скончается после продолжительной болезни, оставив квартиру, где я снова буду вариться в своём одиночестве. позже встречу лампу и возьму его под своё крыло, когда окажется, что того готовятся изъять из семьи. помнишь, как ты помог пальто с пятнадцатью копейками? у тебя получается ладить с детьми. наверное, на роль опекуна альберта ты бы подошёл куда лучше, чем я.

после отсидки ты придёшь к кащею. затем, осознавшийся, — к айгуль. и только в последнюю очередь — ко мне.

я не могу запретить тебе общаться с твоим бывшим товарищем по группировке, скорлупой, и потому двери моей квартиры, несмотря ни на что, всегда тебе открыты. мы начнём заново притираться друг к другу, налаживать утраченную и поломанную одним поступком связь [ поехали в сочи? говорят, там вкусная чурчхела ]. у нас столько времени на то, чтобы всё починить.

пока я не погибну в подъезде собственного дома.

пока ты не исчезнешь следом, не оставив ответа, что с тобой произошло.

---

итак, привет, потенциальный турбо! я предельно честно заявлю, что у меня уже был соигрок, с которым мы начали много всего и ничего не закончили. мне очень нравятся многие идеи нашего сюжета, часть из которых вплетена в общую кастовую историю. но я ратую за взаимное обеспечение комфорта и интереса, поэтому всё обсуждаемо и исправимо [в крайнем случае, оставим этот сюжет для фандомных тем, а сами пойдём сочинять новое]. где-то сюжет меняется легко, где-то нам предстоит обдумать, как лучше повернуть события, но я уверен, что мы придём к взаимному соглашению. возможно, тебе понравится задумка, и ты захочешь узнать про неё поподробнее [bb, триггеры — а таких тем много, тут на страх и риск, но в каком мы фандоме, да? — и некоторые детали, не прописанные в заявке, я донесу уже лично].

у нас была более глобальная сюжетная линия, но сейчас она частично утащена в альт. про неё я тоже хотел бы тебе рассказать, когда придёшь, но обязательно играть её не потащу, так как она сильно на любителя. но спойлер: можем попасть в 2017-ый год)

если захочется построить полностью новую историю — пошли в альт? умею воспринимать его серьёзно и строить на протяжении многих эпизодов. люблю как глобальные идеи, так и камерные, по ребятам есть и такой сюжет, который можно взять за основу. или придумать нечто совершенно новое.

уже от себя как игрока добавлю, что не приемлю исчезновений и игнора. если что-то не так: игра не пошла, реал душит, надоело, не сыгрались, тяжело идёт — всегда можно написать. либо помогу с "не идёт", либо мы распрощаемся на хорошей ноте. не будь как англичанин, будь как нормальный русский поц!

играю птицей-тройкой, немного занимаюсь украшательством постов [полюбились вставки мыслей-событий из прошлых жизней/воспоминаний и/или эпов — и это ещё один спойлер к альтернативному сюжету], но от тебя вообще ничего не требую. если понадобится, — подстроюсь. третье лицо [в последнее время хочу какой-нибудь эп поиграть в первом], настоящее время [пошедшее тоже могу]

за грамотность не ругаю, сам могу лажать и шучу, что простое быдло

скорость отписи постов... я терпеливый, но мне нужно хотя бы в личке поддерживать интерес. я не против полуролевого общения [в некоторых случаях оно сильно вытягивает и сохраняет запал, когда не хватает времени и сил на полноценные посты], но не когда оно идёт в ущерб основной игре. на данный момент нахожусь в гиперфиксе к фандому и персам, поэтому надеюсь, что и ты придёшь вдохновлённый на историю и погружение в неё

готов к постоянным разгонам сюжета, к глобальным и более мелким идеям. научился делать таблицу с планами на эпизоды, так что можем вдариться во что угодно и как угодно — до всего дойдут руки. буду рад обмениваться песнями, фиками, графикой, привязывать их к персонажам. в общем, давай вдохновлять друг друга на игру и наших героев!

жду [и остальные тоже], когда ты пополнишь наш каст собой!

пример моего поста

взглядом кащей зиму таким [ как никогда до ] обдаёт, что тому на секунду кажется, будто все секреты утаённые сейчас сами наружу из пор полезут. таращится настолько испытующе, точно они всё ещё автор и едва пришившаяся к универсаму скорлупа. учить и учить, высматривать перспективного будущего супера и вертеть перед мысленным взором на предмет скрытых возможностей.

прозвище, колко-мягкое, притворно и обманчиво сказочное, наждачкой проезжает по сердцу. прежний зима за зимушку был способен одним точным ударом кулака быстро избавить ребят от лишнего слова в словарном запасе. нынешнего же пробирает насквозь остаточным липким холодом их последней общей зимы. потому что вот так звал — редко, но метко, сука, — только один человек, о котором слышать ничего больше никогда [ не ] хочется. но кащей же реально — и тоже сказочно, — блять, бессмертный. ему и зимушка простительно, и стойкий запах водки, так и не выветрившийся из маленькой комнатёнки моталки к концу марта, когда ваха в последний раз там был. только проданный и преданный ералаш непростителен, потому что проехался в тот раз кащей с нажимом прям по свежей ране. у пацанов ещё болело и ныло раскрывшимся и рвущимся оголённым горем из-за двери морга. от истошного крика бабушки полины [ которого кащей не слышал ] по мишеньке её миленькому и хорошему кровь стыла в жилах колючими ледяными кристалликами, и звёзды мешались и сплавлялись перед глазами в одну сплошную искристую массу.

когда-то давно в глубоком детстве карина — вахина двоюродная сестра из деревенской летней жизни — с опухшими глазами и текущим носом печально сообщила, что её мама "стала одной из звёздочек на небе". ваха в такие вещи с ранних лет как-то не верит, а улица и вовсе вдребезги разбивает любые поэтично-художественные взгляды на мир. единственная звезда, которой стал ералаш, осела бы разве что на погонах с обещанным повышением после повешанного на какого-нибудь пацана дела. сказок улица плетёт до хрена, только в духе оригинальных, тех, которые детям спустя столетия переиначивают, чтобы по ночам пока спалось без страхов.

cгущаю краски, завтра новый бой за бабки,
территорию, контроль, и каждый в роли войска.
вокруг тебя недобрый мир, его террор и боль вся.
с головой укройся, крепко спи и ничего не бойся.

нервно становится, когда кащей почти точь-в-точь повторяет подуманное тайком, скрыто. или всё-таки звучит в голосе зимы едва прикрытое пожелание отправить своего бывшего автора по прерванному маршруту? из него едва не вылетает взаимное, приправленное пожеланием [ не очень-то искренним ] всего наилучшего. и даже с верой в скорое завершение неудачного диалога, в котором кащей цепляется к бывшему подопечному клещом.

по старинке.

вахе самому не ясно, куда дальше двигаться, у него планы на жизнь многие годы начинаются и заканчиваются универсамом. теперь зима прёт в каждое новое неясное сегодня на чистой инерции. когда по утрам встаёт по-привычному рано: нужно месить ботинками крадеными весеннюю грязь по дороге к месту сборов. и только пихая в себя безвкусный завтрак вспоминает: не надо тебе никуда, дома торчи, маринуйся наедине с самим собой. теперь у него остались разве что мама, бабка и пустые не заполненные смыслом дни в таких же пустых стенах такой же пустой квартиры. а вахит боится тишины этой [не]домашней, ощущает себя в ней, как в склепе. зато правильно и как положено. следом за пацанским он, в глубине души, хоронит самое себя. сколько было слухов неприятных, грязных, об отшивах пацанов, за которыми числились вот такие мерзкие истории, подобные истории вахита. шансов остаться на улице — около нуля, быть своим — ещё меньше. он застревает между привычным уличным миром и знанием, что туда ему путь заказан. но универсам хоронят раньше, чем о вахе успевают разлететься вести по всей казани. в умении турбо держать рот на замке он теперь сильно сомневается.

[indent] каждый ведь сам за себя.
[indent] марат просто первым догнал до этой мысли.

зато кащей с этим его показным радушием, с его изворотливостью извечной и приклеенной к нутру, куда понятнее, куда больше знаком и заучен. от него подвоха хотя бы ожидаешь, в отличие от [ вроде бы ] лучшего друга. былого универсамовского автора разносит красноречием по всей точке [ а то и казани ], и зиму кидает обратно на пару годков назад, когда на старшего смотришь снизу вверх и сразу в рот — вдруг чё путнее скажет, знание какое выдаст, а потом пинком под зад прямиком в прекрасное далёко. бессмысленно. жестоко.

[indent] в добрый путь.
[ на те же сборы к своим суперам. ]

— начинать-то как? — рвано, коротко, с затаённым "поделись своей авторской мудростью", потому что зима не знает ни как, ни что за начала должны прийти на смену обрушенных везувием их маленьких казанских помпей. зима не знает, не понимает, куда дальше, потому что у него всё-то никак ничего не начинается. у него наоборот в жизни ставится такая жирная точка, что давит все двенадцать пролинованных листов насквозь через зелёную обложку. вахит виснет в том последнем общем дне марта, пока ещё не пристукнуло пониманием, пока саднило и резало только физически, пока можно было делать вид, будто всё в этой жизни как прежде. будто адидас попроёбывается, да вернётся в строй, когда закончит со своей медсестричкой, а там они все вместе что-нибудь придумают, вытащат из тюрьмы. и всё будет нормально, и даже в турбо не проглянет паскудной рожей тот валера, от которого внутренности в узел скручиваются, и поджимает желудок.

— красиво. но как крыса, — зима признаёт, пускай и нехотя. да, маратик их всех переиграл, изничтожил одним махом целую группировку. сильно, мощно, со вкусом и смаком. пусть не самую значимую, а всё-таки группировку, просуществовавшую не один год. зима не успел свыкнуться с ролью автора, как оказался вынесенным за пределы привычного уличного мира прямиком в пресную нормальность. универсам трухой сбросил вчерашних группировщиков в квартиры и уличные дворы искать себя и [не] находить в шатком будущем. — посыпались на желании легко заработать.

ну а хули. отшив кащея почему-то отзвучал громким добром на куда более отчаянные поступки. глядишь, не полезли в чужой дом — и сейчас бы собирались в коробке обмозговывать важные универсамовские коллективные планы. а у вахита заезженной пластинкой в голове прокручивается стук падающих под ноги кассет, наделавших шума. их хозяин, конечно, легко бы сложил два плюс два и, в любом случае, побежал жаловаться. но и вахе следовало быть осторожнее.

— кто ж знал, что мужик с его видаком под домом быта, — вахит звучит досадой и затаённой злостью. ведь шёл же к ним — уличным пацанам, стайно и одичало накинувшимся группой на добычу, — без страха, без опасений, ну можно же было догадаться, что его кто-то крышует. нет, поверили в себя, поверили в успех, загорелись идеей с показом. и ружьё выстрелило, прямо в спину адидасу старшему. и в айгуль метафорически. во всех них.

[indent] [ паф! ]

— улица напела. — удивительно, но отлучённый от церкви имени святого казанского беспредела вахит ещё умудряется что-то от кого-то узнавать. как-то его выцепляет на улице сутулый, пока ваха идёт домой из больницы, свернув в ларёк за выпечкой [ перемячик сразу встаёт комом в горле ]. рассказывает что-то взахлёб, фонтанируя новостями о переменах в жизни своей и бывших универсамовских. зима, если честно, слушает не особо внимательно. это его первая неделя на свободе, — а гляди, сколько всего успевает случиться, — и встреча оказывается едва ли не более хлёсткой и ненужной, чем сегодняшняя. к сплетням ваха не готов. после них перемяч кажется безвкусным.

сигарета кащеевская безвкусной не кажется. у зимы по трахее вниз стекает едкой смолой, оседает в лёгких целым озером предчувствий подвоха во всём этом затеянном разговоре. всё по той же старой привычке, когда ты случайно попадаешься на глаза, и вот на тебя уже повесили какое-нибудь дело: машину отмыть от весенней слякоти или сразу всю качалку выдраить. зима затягивается медленно, плечами жмёт.

ну да, отжали.
резонное замечание.
[indent] [ предъява. ]

— адидас красивые перспективы нарисовал. а мы уши развесили, — что правда, то правда. зима уж молчит о том, как история с ералашем диктовала в тот момент универсаму план действий, давила тяжёлым сапогом прямо по больной гниющей ране. решительно хмурившийся адидас всем своим видом являл всеобщее сплетённое из старых недомолвок недовольство, пока кащей пробухивал остатки универсамовских надежд на будущее. адидас припёрся живой легендой, о которой скорлупа слагала целые эпосы, пришёл бывалым солдатом, но всё тем же своим дворовым парнем. говорил от лица всего народа. встал во главе вожаком.

и едва ли не катапультировал кащея под потолок моталки на чаше весов всеобщего уважения.

— какие теперь обиды. — что было, то прошло, поросло травой и сжухло нахуй. только кащей на этих словах всё не отчаливает восвояси. зиме кажется, что его нож перекочёвывает в карманы бывшего автора и готовится в любой момент встать между рёбер. и встаёт же, когда кащей размашистым жестом, как фокусник из мультика, достаёт жвачку. у вахита в солнечном сплетении подхватывает и накрепко скручивает прежде, чем в кармане оседает прямоугольник "turbo". он пялится на слишком знакомую обёртку, пока та руками кащеевскими капает ядом по боку и жжёт потом через одежду. несколько долгих тупых секунд смотрит на ткань. из мути, сгустившейся перед глазами, выдёргивает голосом. как крючком. включаться в разговор сложно, когда тебе один за другим летят кулаками в фанеру напоминания режущие. вахит роняет рассеянным эхом: — ага, и земля пухом.

и тут, блять, начинается цирк на выезде.

у кащея загораются глаза, и вахит сразу чувствует, что дело пахнет керасином. возможно, изо рта бывшего автора — мало ли, что там пришло на смену самогонке. хотя [ неохотно ] нельзя не признать, что вид у кащея на удивление свежий и бодрый. ваха-то помнит смятые волосы и лоснящиеся наркотическим потом плечи. на вопрос [не]ожидаемый зима пожимает плечами, наверное, в сотый раз за последние... сколько стоит эта сраная очередь? шаг вперёд. недовольный взгляд женщины, в сторону которой летит дым.

— да не, пока как-то... не нашёл куда податься. бабка в больнице, помогаю матери, — чё скрывать. тоска беспросветная, где нет привычного выхода скопившейся внутри желчи, в которую порой выливается замурованный внутри ужас [ бабке-то не пропишешь ]. зиму послушать, так даже занят как будто бы, а не слоняется большую часть времени из комнаты в комнату, выходя на подышать табаком каждые полчаса. на балкон — не на улицу. вахит про себя не очень хочет, да и говорит только из былого уважения. чай, все теперь отшитые.

если по факту.

— удачно? и что за бизнес? — за чужими словами стоит противодействие вахиной замершей жизни. вот и сигарета уже не отдаёт кислым, вот и очередь уже не такая длинная, да и кащей как будто прицепился не просто так. бизнес — не улица, и разговор не тянет на предложение вернуться туда, куда вахит ни морально, ни физически не готов идти. улица уже в нём, он ей пахнет, дышит, вахита рвёт ею каждый раз, когда он открывает рот. да так, что бабкины замечания в голове проедают плешь хороших таких размеров: "от рук отбился, где понахватался этого всего, куда мать только смотрит". хватит с него.

ничего, что первый бизнес уже канул в лету вместе с овцами, волками и лошадьми. кащей-то, по сути, всегда был в таких делах грамотнее адидаса. а вахиту очень нравилась та причастность к общему делу, когда киносалон впустил в себя первых чушпанов, а в вахины билетёрские руки потекли их деньги. перспективы умирают вместе с универсамом, захлопывая крышку гроба и погружая жизнь в кромешную тьму. кащей ещё ничего не сообщает.

но впереди зажигается свет.