будь моей прекрасной элейной арчерон, и тогда я стану для тебя «азриэлем» [кшир; в пару, но всё очень сложно]

[lily james? готов обсудить варианты]

«самые тёмные тени всегда вьются вокруг самых нежных цветков» у элейн по венам струится имя «люсьен», а у азриэля до сих пор вместо сердца вечная обреченная любовь к мор. родственные души, истинные пары — когда-то азриэль с благоговением воспринимал каждую парную связывающую нить. когда-то он был рад тому, что пары находили друг друга. когда-то. но с тех пор, как элейн пережила чудовищное погружение в котёл и вышла из него совершенно другой, азриэль ненавидит всё что связано с истинными парами. он тенями себя укутывает поплотнее да челюсти сжимает до боли, когда люсьен неуклюжие попытки сблизиться с ней предпринимает и ещё сильнее в пропасть отчуждения заталкивает. а ведь это азриэль её по кусочкам оттуда вытягивает, трусится над ней, словно над стеклянной розой — столь же хрупкая и прекрасная. азриэль рассказы элейн о цветах готов слушать вечность, только бы видеть улыбку на её губах. только ей он доверяет свой любимый нож — говорящий правду. только с ней ему невероятно спокойно и даже тени перестают беспокойно шептать. только рядом с ней он забывает о сотнях лет безответной любви к мор. с элейн ему становиться как-то по-домашнему тепло и уютно, где бы они не находились. но он боится разбить эту хрупкую розу, боится вновь потерять её в пучине отчуждения, а потому сдерживает себя каждый раз, когда видит её за работой в саду или слышит её заливистый смех. и только когда элейн смущённо протягивает ему затычки для ушей, азриэль уже не в силах сопротивляться желанию поцеловать её. не вмешайся ризанд, азриэль наверняка совершил бы самую прекрасную ошибку в своей жизни. он бы пошёл против связывающих нитей. приходите жевать со мной стекло. в планах сделать так, чтобы элейн начали вещие сны сниться о романе гвин и азриэля, что изводило бы и не давало подпустить азриэля ближе. но выходило так, что он с гвин сближался только из-за вечных отталкиваний элейн. в общем, всё запутанно, треугольно и драматично хдд

будь для меня опаснейшим и весьма коварным Рокэ, герцогом Алва, и тогда я стану для тебя «Джастином Приддом» [Отблески Этерны; в пару]

[Yuriy Chursin | Yves Lambrecht]

Правду говорят — смерть не из тех невест, которых силой тащат к алтарю. Каждую ночь она наносит аккуратные, почти изящные удары своим узким стилетом, уводя с собой вначале Юстиниана, а затем и других. Тех, кто ему дорог, тех, кого он попросту знает, и тех, кому дорог он. Взмах — высверк лезвия — выстрел, короткая вспышка боли, пятно, растекающееся по груди гранатовым соком, тишина. Ещё взмах — Вальхен, почему-то куда старше, чем сейчас, и с герцогской цепью... Кого-то забирает болезнь, кого-то — отравленный клинок, кого-то — яд, растворённый в питье; один неудачно падает, иного подстерегает убийца, ещё один гонится за смертью сам, как и сам он тогда. А перед самым пробуждением он видит того человека, который с недавних пор появился и в этом сне. Алва, стоя напротив самой Смерти, повязывает тёмную, широкую, богато расшитую серебром ленту на пустые глазницы, и становится ясно, чьими глазами смотрит Она во сне — а Ворон наяву. Каждый раз, просыпаясь, Джастин чувствует, — знает, — что он умрёт. Но вслед за этим он отчётливо вспоминает один из бесконечно одинаковых разговоров и будто бы на самом деле слышит насмешливую фразу. ‘’Все когда-нибудь умрут, юноша, и что с того?’’ Джастин не может вспомнить, когда именно Алва это сказал. Может, он и не говорил этого вовсе? Может, это слова сложились в сознании сами собой и прозвучали тем самым голосом? Изогнутая бровь, бокал в изящных пальцах, странная ухмылка и прислонённая к стене гитара… О чём ни подумай, перед глазами именно этот образ. Именно те слова. Каждый раз, когда Юстиниан Придд наяву говорит себе, что не хочет жить, он осекается, словно тонкие пальцы холёных рук уже хватают его за воротник, не давая шагнуть с обрыва. Алва… нет, Рокэ. Рокэ как-то сказал, что граф Васспард — глупец, да к тому же ленивый, если избирает такой путь. Джастин тогда немного удивлённо переспросил, почему, но ответа не требовалось: в такие моменты он и сам склонен был согласиться. Однако смерть эгоистична. Она думает лишь о своей жертве, напрочь лишая того, кого она избрала, способности думать о последствиях и думать вообще — а Рокэ, герцог Алва, с упрямой уверенностью заявляет, что переиграет её. И иногда, уже чуть чаще, Джастин начинает ему верить. Теньента Васспарда раздражает то, что любая мысль ведёт его к одному только человеку — к Леворукому — к Алве. Зачем тот спас его? Зачем ему нужно было вмешиваться? Юстиниан Придд вспыхивает презрением к самому себе и к чужим речам, когда мысленно называет Алву по имени. Почему он всё ещё его слушает? Джастин… предпочитает не задумываться. Он не знает, кто для него Рокэ — ведь это не дружба, в самом-то деле, и определённо не любовь. Но почему-то на этот раз весь этот разговор затеял он. Он пришёл, а не его позвали. Скажите, герцог, если вы столь уверены в своей мудрости… Нет. Скажите, Рокэ… Нет, всё не то. — Скажите, герцог, — Джастин поворачивает в пальцах бокал и вновь встречается глазами с синим взглядом, которого не боится. — Вам и вправду настолько скучно, что вы вновь взялись за чтение моралей? Разве нельзя поговорить о другом? * прямо на этом месте должна быть шутка про "вы такой красивый, Джастин, с вас только картины писать" * можно просто альт погонять, здесь я не очень требователен к наличию профиля * очень хочу взять Джастина, но за Алву, в принципе, играл тоже, могу вспомнить, как оно * книги, начиная где-то с восьмой, не читал и не очень собираюсь, так что рассветных подробностей про смерть Джастина не знаю, да и, судя по падению сюжетной планочки, знать не хочу, хотя с некоторыми спойлерами знаком * а так — то, что выше, можно даже первопостом считать; сюжет прост и предсказуем, неудачное самоубийство, Торка и всё, что дальше выйдет; динамика не алвадичная, а, скорее, более партнёрские и доверительные отношения, хотя разница в возрасте-опыте и прочем всё равно имеется; и всё же они достаточно взрослые умные люди, пусть философствуют, пусть разговаривают на все возможные темы от придворных интриг до разведения морисков, да пусть хоть в Кэналлоа едут, ей-богу; дадим им немного счастья перед смертью, которая останется в жизни Алвы ещё одной бесконечно кровоточащей раной * это точно будут редкопосты, желание играть Этерну на меня нападает стабильно, но раз в три месяца * (алвадик предлагать тоже можно, если вы читали первые три книги. но осторожно.)

будь для меня чудесной и милой преподавательницей с именем, которое сама придумаешь, и тогда я стану для тебя «просто стасей, твоей студенткой» [real life or folktale, препод/студент]

[zooey deschanel]

мы встретились в странный период моей жизни ты словно тот маленький лучик света, которого так не хватало моему холодному сердцу - разбитому дважды, рассыпавшемуся ещё в самом детстве. ты - мой преподаватель в университете. ты - мой маленький секрет. и причина, из-за которой мне пришлось отчислиться. я шепчу тебе тихие сказки на ухо. рассказываю о том, как слёзы мои превращаются в снежинки - как следы мои покрываются инеем - и что ты обязательно сможешь меня найти по ним. никто не поймёт, никто не послушает - тебя могут уволить, а моё будущее и так разрушено. прядь за ухо прячу, взгляд на тебя поднимаю - глаза такие большие и добрые. я такая напуганная и несдержанная рядом с тобой. а ты смеёшься - смеёшься, пока не понимаешь, что можешь остаться без работы. и тогда ты отстраняешься - прячешься - больше не приходишь на пары. остаётся только самой сбежать. спрятаться. но если ты захочешь меня найти, то просто иди по инею. предлагаю игру в альте. а ещё тут нет чего-то прям совсем сформированного, так что открыто всё для полёта фантазии. ну и вообще будет чудо, если ты вдруг найдёшься, потому что я с этой заявкой сижу уже, наверное, вечность. кароче, у меня нет каких-то требований. просто будет здорово, если разделишь со мной идею и возмёшь зою, чтобы со мной сыграть в отношения учительница/ученица. тьмокаю всех, кто дочитал до этого момента

будь для меня несравненным эскелем, и тогда я стану для тебя «трисс меригольд» [the witcher, в пару]

[придумаем]

[indent] он не помнит детства до каэр морхен, его единственная семья те, кто взрастил, превратив его в чудовище, те, кто стал таким же, как он сам. эскель глаза забывает, но не может воскресить прошлое, оно мертво, и то, что остается внутри, рассыпается подзабытой болью. зимовка в каэр морхен, большаки, монстры, люди - звон монет. его бояться, а он плечами пожимает, шрам на его лице был не всегда, но он о нем и не думает. [indent] д е й д р а. [indent] ее имя отражается в памяти, забывчивость играет на струнах души. он вычеркивает ее из жизни, когда приходит время. ради маленькой княжны эскель ссорится с сабриной, откровенно считая ту сучкой, а на память остается уродливый шрам. впрочем, шлюхам все равно, что там на его лице, он ведь платит. а деньги скрасят все. [indent] жизнь идет привычно из одного к другому, тянется как лакрица, через весну-лето-осень, приходя опять к зиме. ведьмаков все меньше приезжает на зимовку, весемир стареет и седеет, что удивляет даже эскеля, а геральт привозит в каэр морхен свое дитя-неожиданность. почти шутка природы, почти шанс на что-то большее. дитя полка, пусть и не смешно, зато рыжим солнцем в мрачность мужеской жизни врывается трисс меригольд, обещая в долгую зиму тепло свое собственное. чародейки - те еще суки. трисс не исключение, но эскель не может взгляд отвести, а она улыбается всем, сверкая глазами, учит цири быть девушкой, и это было бы смешно, не откликайся на присутствие чародейки каждый ведьмак хоть чем-то. [indent] у него шрамы на лице - у нее на груди. он думает о том, как распутывает шнурки ее платья у горла, как стягивает ткань, как касается губами обожжённой шероховатой кожи. знает, что она умерла, но выжила, и хочет понять ее. а взгляды, бросаемые трисс на геральта, что ж, это не повод не преступить дорого чародейке в темном коридоре каэр морхена. они тут все темные, и трисс с любопытством всматривается в эскеля, когда он касается ее руки. одергивает ее, вызывая у ведьмака улыбку. [indent] - ведьмаче, так сразу? а как же ухаживания или у вас это не модно? [indent] она смеется, смеется эскель. он чудовище, она проклята своим даром. он не знает о ней ровным счетом ничего, кроме того, что ей не повезло любить не того. но эскелю не нужна любовь чародейки, ему хватит ее тела. по крайней мере п о к а. хотите взять эскеля, возьму вам трисс. хотите играть в альт, пойдем в альт. готова накуривать идеи на ходу и по мелочам, и по крупному, главное - было бы с кем.