будь для меня опаснейшим и весьма коварным Рокэ, герцогом Алва, и тогда я стану для тебя «Джастином Приддом» [Отблески Этерны; в пару]

[Yuriy Chursin | Yves Lambrecht]

Правду говорят — смерть не из тех невест, которых силой тащат к алтарю. Каждую ночь она наносит аккуратные, почти изящные удары своим узким стилетом, уводя с собой вначале Юстиниана, а затем и других. Тех, кто ему дорог, тех, кого он попросту знает, и тех, кому дорог он. Взмах — высверк лезвия — выстрел, короткая вспышка боли, пятно, растекающееся по груди гранатовым соком, тишина. Ещё взмах — Вальхен, почему-то куда старше, чем сейчас, и с герцогской цепью... Кого-то забирает болезнь, кого-то — отравленный клинок, кого-то — яд, растворённый в питье; один неудачно падает, иного подстерегает убийца, ещё один гонится за смертью сам, как и сам он тогда. А перед самым пробуждением он видит того человека, который с недавних пор появился и в этом сне. Алва, стоя напротив самой Смерти, повязывает тёмную, широкую, богато расшитую серебром ленту на пустые глазницы, и становится ясно, чьими глазами смотрит Она во сне — а Ворон наяву. Каждый раз, просыпаясь, Джастин чувствует, — знает, — что он умрёт. Но вслед за этим он отчётливо вспоминает один из бесконечно одинаковых разговоров и будто бы на самом деле слышит насмешливую фразу. ‘’Все когда-нибудь умрут, юноша, и что с того?’’ Джастин не может вспомнить, когда именно Алва это сказал. Может, он и не говорил этого вовсе? Может, это слова сложились в сознании сами собой и прозвучали тем самым голосом? Изогнутая бровь, бокал в изящных пальцах, странная ухмылка и прислонённая к стене гитара… О чём ни подумай, перед глазами именно этот образ. Именно те слова. Каждый раз, когда Юстиниан Придд наяву говорит себе, что не хочет жить, он осекается, словно тонкие пальцы холёных рук уже хватают его за воротник, не давая шагнуть с обрыва. Алва… нет, Рокэ. Рокэ как-то сказал, что граф Васспард — глупец, да к тому же ленивый, если избирает такой путь. Джастин тогда немного удивлённо переспросил, почему, но ответа не требовалось: в такие моменты он и сам склонен был согласиться. Однако смерть эгоистична. Она думает лишь о своей жертве, напрочь лишая того, кого она избрала, способности думать о последствиях и думать вообще — а Рокэ, герцог Алва, с упрямой уверенностью заявляет, что переиграет её. И иногда, уже чуть чаще, Джастин начинает ему верить. Теньента Васспарда раздражает то, что любая мысль ведёт его к одному только человеку — к Леворукому — к Алве. Зачем тот спас его? Зачем ему нужно было вмешиваться? Юстиниан Придд вспыхивает презрением к самому себе и к чужим речам, когда мысленно называет Алву по имени. Почему он всё ещё его слушает? Джастин… предпочитает не задумываться. Он не знает, кто для него Рокэ — ведь это не дружба, в самом-то деле, и определённо не любовь. Но почему-то на этот раз весь этот разговор затеял он. Он пришёл, а не его позвали. Скажите, герцог, если вы столь уверены в своей мудрости… Нет. Скажите, Рокэ… Нет, всё не то. — Скажите, герцог, — Джастин поворачивает в пальцах бокал и вновь встречается глазами с синим взглядом, которого не боится. — Вам и вправду настолько скучно, что вы вновь взялись за чтение моралей? Разве нельзя поговорить о другом? * прямо на этом месте должна быть шутка про "вы такой красивый, Джастин, с вас только картины писать" * можно просто альт погонять, здесь я не очень требователен к наличию профиля * очень хочу взять Джастина, но за Алву, в принципе, играл тоже, могу вспомнить, как оно * книги, начиная где-то с восьмой, не читал и не очень собираюсь, так что рассветных подробностей про смерть Джастина не знаю, да и, судя по падению сюжетной планочки, знать не хочу, хотя с некоторыми спойлерами знаком * а так — то, что выше, можно даже первопостом считать; сюжет прост и предсказуем, неудачное самоубийство, Торка и всё, что дальше выйдет; динамика не алвадичная, а, скорее, более партнёрские и доверительные отношения, хотя разница в возрасте-опыте и прочем всё равно имеется; и всё же они достаточно взрослые умные люди, пусть философствуют, пусть разговаривают на все возможные темы от придворных интриг до разведения морисков, да пусть хоть в Кэналлоа едут, ей-богу; дадим им немного счастья перед смертью, которая останется в жизни Алвы ещё одной бесконечно кровоточащей раной * это точно будут редкопосты, желание играть Этерну на меня нападает стабильно, но раз в три месяца * (алвадик предлагать тоже можно, если вы читали первые три книги. но осторожно.)

будь для меня чудесной и милой преподавательницей с именем, которое сама придумаешь, и тогда я стану для тебя «просто стасей, твоей студенткой» [real life or folktale, препод/студент]

[zooey deschanel]

мы встретились в странный период моей жизни ты словно тот маленький лучик света, которого так не хватало моему холодному сердцу - разбитому дважды, рассыпавшемуся ещё в самом детстве. ты - мой преподаватель в университете. ты - мой маленький секрет. и причина, из-за которой мне пришлось отчислиться. я шепчу тебе тихие сказки на ухо. рассказываю о том, как слёзы мои превращаются в снежинки - как следы мои покрываются инеем - и что ты обязательно сможешь меня найти по ним. никто не поймёт, никто не послушает - тебя могут уволить, а моё будущее и так разрушено. прядь за ухо прячу, взгляд на тебя поднимаю - глаза такие большие и добрые. я такая напуганная и несдержанная рядом с тобой. а ты смеёшься - смеёшься, пока не понимаешь, что можешь остаться без работы. и тогда ты отстраняешься - прячешься - больше не приходишь на пары. остаётся только самой сбежать. спрятаться. но если ты захочешь меня найти, то просто иди по инею. предлагаю игру в альте. а ещё тут нет чего-то прям совсем сформированного, так что открыто всё для полёта фантазии. ну и вообще будет чудо, если ты вдруг найдёшься, потому что я с этой заявкой сижу уже, наверное, вечность. кароче, у меня нет каких-то требований. просто будет здорово, если разделишь со мной идею и возмёшь зою, чтобы со мной сыграть в отношения учительница/ученица. тьмокаю всех, кто дочитал до этого момента

будь для меня несравненной Владиленой Миризе, и тогда я стану для тебя «Шинейем Нодзеном» [86, через трения к звездам]

[а давай анимационные оставим? ]

вокруг взрываются снаряды, гибнут люди, гаснет надежда. всюду стоит затхлый запах крови и тихий ужас закрадывается за шиворот, сворачивая кишки морским узлом. смерть постоянно дышит мне в затылок, а я.. я слышу твой голос. твой голос не дает мне опустить руки твой голос возвращает меня из состояния помутненного рассудка твой голос заставляет меня чувствовать / хотеть жить (?) до тебя я был одержим лишь одним желанием - найти и спасти своего брата. и когда воспоминание рея покинуло меня, я.. словно пустая скорлупка, позволил ветру перемен унести себя дальше за горизонт. дальше от тебя, потому что был уверен, что завтра не наступит. в нашем мире завтра - это очень громкое слово. оно обещает, заставляет поверить. я отвык от подобного. я этого не заслуживаю. но оно наступило. завтра послезавтра после-после.. дни серыми пылинками оседали на моих глазах в спокойном мире, где мне не было места. война чужим шепотом звала меня, умершие мерзкими пальцами тянулись ко мне сквозь все безымянные могилы. и я конечно же поддался зову. в надежде сквозь всю адскую какофонию вновь услышать тебя. я только что досмотрел второй сезон. я разбит вдребезги и счастлив одновременно, что концовка вышла именно такой, как мы увидели. но мне мало катастрофически мало ИХ и если тебе тоже - то я жду тебя в лс

будь для меня несравненным Harold Saxon, и тогда я стану для тебя «Missy» [doctor who, всё сложно]

[john simm]

Я просто оставлю это здесь От них исходит такой вайб, что я готова забыть про капальди двенадцатого. Приходи, повеселимся.

будь для меня слишком правильной Аннушкой, и тогда я стану для тебя кошмарной «Графиней» [vampires of the middle lane, пара]

[Екатерина Кузнецова]

- к величию искусства истинным мастерам всегда приходится пробиваться через негодующую толпу бездарей, костры инквизиции и распятия на крестах завистников.. - в студентов на сцене летит книга. воронцова недовольно шипит и с шумом покидает актовый зал театральной академии. бездари. куча ленивых бездарей.      ей сложно верить во что-то безоговорочно, потому что всю жизнь приходилось проверять все на себе, на своих ошибках, а все диктуемые кем-то догматы оказывались не более, чем выдумкой. в итоге пришло понимание, что верить можно только своей интуиции, хоть и она временами может подвести. воронцова не верила в судьбу, не верила в бога, рай или ад, карму, в обещания, признания любви, в счастливый конец и в крепкие семейный узы. не будь она вампиршей, вряд ли бы верила в их существование. не верила она и в наличие души, но если та все же существует, то в ней самой ее осталось немного. ощущение, что все внутри выжгли ледяным пламенем, а замерзшие осколки с каждым днем все дальше разносятся ветром. вряд ли ей удастся собрать все воедино. и вряд ли в этом есть какой-то смысл.   - если ты позвонила, чтобы попросить помощи, мой ответ нет. - воронцова даже не стала слушать остроумову. ей было наплевать что происходит в семье ее бывшего мужа. ее и проблемы жана не волновали, если, признаться. она неоднократно убеждала в этом окружающих, жана и саму себя. она игнорировала аннушку, обращалась к ней подчеркнуто нейтрально и холодно, а в редкие моменты едко цедила «госпожа следователь» и все не могла пресытиться этим огнем в глазах напротив. знала каждый недовольный взгляд и те слова, что за этими глазами стояли. женщина угадывала каждую фразу за рвано одернутым плечом. знала это все, знала и продолжала гнуть свою линию, получая извращенное удовольствие от этого. ольга развлекалась, чувствовала себя всемогущей, не задумываясь о том, чем это может обернуться для нее самой. проблемы с доверием у ольги были всегда — чтобы убедиться, достаточно посмотреть на факты биографии, —  но сейчас, в это чудовищное время, называемое современным миром, довериться кому-то практически невозможно. оправдать можно все: убийства, предательства, слабости, собственное ничтожество. себя оправдать легче всего, других немного сложнее. наверное, потому что подсознательно все же хочется винить в происходящем хоть кого-то, и если виноваты не мы, то по определению виноваты другие. своеобразная оборотная сторона инстинкта самосохранения. некоторые могут назвать ее эгоизмом, воронцова —  выживанием. доверять невозможно, особенно когда можешь запросто проверить все свои опасения. ей было бы достаточно нескольких минут наедине с человеком, чтобы считать, о чем он думает и что замышляет. мне наплевать на тебя. и на всю твою семью. мы орем до хрипоты, в моем поместье вдребезги разлетаются зеркала и окна, но если ты попадешь в беду, я глотку за тебя перегрызу любому.  давай докажем всем и в первую очередь самим себе, что у нас есть общее будущее?